И никакого возврата назад.
Второго шанса нет.
— Давай! — командует Йона и увеличивает силу света.
Ставит повышенную изоляцию, чтобы заселенной душе не было другого выхода, кроме как улететь в небо. А там всех их, чертовых тварей, всегда ожидают верхние. Они примут и позаботятся о них. Для нас самое важное — изгнать из Игоря и не повредить тело. Вернее, не повредить его душу, не зацепить.
А для этого нужно выложиться на полную. Особенно, если твоей энергии маловато…
Настя медлит. Она держит силу, сложив последнее значение, и держа его наготове, в упор смотрит на Игоря.
По глазам текут слезы, она не замечает их, всё смотрит на него и смотрит…
Медлит… Сила срывается с кончиков пальцев, капает в песок, истекая и уменьшаясь с каждой секундой.
— Настя! Чего ты ждешь? — кричу я, но она словно бы не слышит.
Смотрит на Игоря, пытается что-то сказать ему, но слов нет. Она захлебывается слезами, всхлипывает, и жадно смотрит на своего любимого.
— Настя! — голос Йоны звучит глухо и надломлено, — Соберись. Это важно… Я знаю, кто прячется за маской твоей пары. Настя, от тебя зависит, поймаем ли мы его… Ты слышишь меня? По моей команде, на три, ты должна выдать весь свой резерв. Поняла? Настя… на счет три!
Она едва заметно кивает подбородком, все еще удерживая значение. Пальцы дрожат, будто на их кончиках сосредоточилось нечто очень тяжелое…
— Раз, — Йона взмахнул руками и снова усилил защиту.
Это было чересчур. Я не понимал, зачем это. Но спрашивать и отвлекать не решился.
— Два, — на его лбу появились капельки пота, и он сжал зубы, готовясь добавить силы.
Именно за этим я и позвал верхнего — подлить сил в Настины значения. Она как даровитая, не слишком сильна и совсем неопытна в подобных делах.
— Три!
Настя кинула значение в сторону Игоря, рыдая и всхлипывая. Не уверен, что она видела, куда била. Значение «выселение», слишком тяжелое и энерго затратное, чтобы отнести его к рядовым.
Нет, слишком редко мы его практикуем.
Мы, распределители. Наших сил хватает, чтобы очистить человека, помочь ему стать собой.
Настя выбрала меня, чтобы спасти своего любимого. Она доверилась мне и доверила свою тайну. Страшно понимать, что рядом с тобой живет не любимый, а кто-то другой. Тот, кто умеет жестоко ухмыляться, тот, кому не писан закон и кто в состоянии спалить пол Москвы в поисках артефактов.
…А я ее подвел.
Её и Игоря.
— Нет! — прошептал я.
До конца не верил, что это возможно. Думал, Йона всё исправит, поможет. Сила верхнего не бесконечная, да и различается она — кому сколько отмеряно.
И всё-таки я до последнего надеялся, что получится. Образуется. Или что в Игоре ничего нет.
А теперь я остолбенел.
От ужаса и своей беспомощности…
Я пораженно наблюдал, как тьма клубится в его глазах, выбирается наружу, выталкивает то светлое и чистое, что было в нем — его душу…
— Не-ет!!!! — кричит Настя, оседая на песок.
Она стоит на четвереньках, рыдая и не замечая этого. Лишь смотрит туда, где квадрат разрывается по швам, колется, как лесной орех под молотком.
Если заселенная сущность вытесняет душу, она становится сильнее — ее ничто не сдерживает. Она расправляет свои черные крылья и вовсю занимает территорию.
— Не-ет!!! Игорь!!! — Настя падает в песок, катается и роет его пальцами.
Йона бросает световое ограждение и бежит к ней, пытается поднять, вытащить ее из песка. Не получается… Ее горе неумолимо, она стонет и рыдает в голос, не замечая, что к рыжим волосам прилипла грязь, песок в волосах и на лице, на одежде…
А тот, кто еще недавно лишь проглядывался в Игоре, насмешливо ухмыляется и делает шаг вперед.
Раз… два… три… Стенка рушится. Он вскидывает руки.
Нас волной сметает в разные стороны. Пролетев несколько метров, я стукаюсь о бойлерную, и пронизывающая боль раскалывает позвоночник надвое.
Буря, поднятая от значения «стихии» крутит песок, мусор, мелкие предметы…
Дико взревев, пытаюсь стерпеть боль и двинуться. Вижу, что Настя улетела на проезжую часть, шлепнулась где-то перед подъездом, а Йона… он куда-то делся.
— Черт! Как же так?!
Вина затапливает мой разум, и, не выдержав потрясения, я теряю сознание.
Глава 26
Очнулся я в больничке. Сразу поморщился — забинтован не по-детски. Ломота в затылке, не могу пошевелиться, во рту пренеприятный привкус крови…
И, что самое странное, рядом на стуле сидит и спит шеф.
— Кхе-кхе, — я даже подавился от его присутствия.
Память услужливо подбросила недавние события, в красках расписывая, какой же я дурак, и от всей души захотелось побиться лбом о стену, ведь это самое малое, что я могу теперь сделать.
Я виноват в смерти Игоря.
Я виноват.
Не кто-нибудь, а именно я!
— Эдгар! Очнулся. — шеф двинулся, а потом охнул и схватился за поясницу, постанывая, — Как неудобно, блин. На секунду отключился, проспал два часа… Ох-хо, даже не знаю, что сказать…
Он встал, потянулся и ровно сказал:
— Соврать, что я рад или все-таки сказать правду?
Я промолчал, полностью сознавая свою вину.
…Я виноват! Виноват, виноват!
— Потерять ценного сотрудника и покалечить Настю — о чем ты думал, Эд? Не слишком ли много для одного дня?… И я не понимаю, почему ты не пришел ко мне, раз заподозрил, что в Игоря вселилась сущность?
Хороший вопрос. Вот только запоздалый.
А еще я понял, что не доверяю шефу. У меня нет данных о том, что он продался или ведет свою линию. Нет данных, что именно он подселил сущность в Игоря, и все-таки я чувствую, что он неискренен.
— Тебя лишили силы, — продолжал шеф расхаживать по моей палате, — Казалось бы, сиди и не рыпайся. Поправляй здоровье, ищи новую работу. Что делаешь ты? Подбиваешь девушку провести ритуал, который ей не под силу, и буквально подставляешь под удар неизвестного. А если бы она не вижила?…
— Как Настя?
Оказывается, говорить тоже тяжело. Неясно только, почему — вина давит, или челюсть при ударе тоже пострадала. Забинтован я весь. Смотрю на Марка Анатольевича и подозреваю, что это его распоряжение. Не так сильно я и пострадал. Вроде…
— Пара переломов, нервный срыв. Жить будет… — Шеф сцепил пальцы и сел на стул, — Ну и дела, Эд. Я всегда считал тебя умным и сообразительным мальчиком. Доверял самые паршивые дела и тайны отдела, но никогда и в страшном сне не думал, что ты вдвоем с даровитой девчонкой отправишься на ритуал изгнания. При том, что ты сам пережил этот ритуал и знаешь, насколько он опасен!
Я слушал шефа и пытался переварить информацию. Почему он говорит, будто я был один на один с Настей. Куда делся Йона? Сбежал? По моему последнему воспоминанию, он пытался поднять Настю с земли, а потом наружу из квадрата удержания выбралась сущность…
Наши спецотделы должны были организовать патрули по городу. Подключить верхних, если не справляются сами. Он не должен был далеко уйти. Тем более, когда известно, что сущность разгуливает с внешностью Игоря.
— Мне очень жаль, — единственное, что смог выговорить я, — Правда, очень жаль.
— Настя тебя ненавидит, — между делом бросил шеф, — И я ее понимаю. Не могу винить… Она в таком состоянии, что рядом с ней круглосуточно дежурит медсестра. Оставлять ее одну нельзя — может наложить на себя руки. Она очень любила Игоря… очень…
Как же мне паршиво! Словами не передать!…
Шеф задумался о чем-то, уткнувшись взглядом в пол. На лбу образовалась глубокая морщинка.
— Мда… И Рита твоя куда-то делась. Мы не можем найти.
— Что?! — горло сжал стальной обруч.
Игорь не мог! Нет, не так. Сущность под видом Игоря не могла… Или могла? Но зачем ему Рита? Какую она имеет ценность? Если он хочет отомстить мне, то почему пропала девушка?…
А может она просто уехала отдыхать или зашла к подруге…
— Второй день ищем. На работе были, все контакты пробили — нет ее, — устало отозвался шеф.
