— Ран Тейрин, ну же! Дайте мне знак, что слышите меня и контролирует происходящее!
Кусая губы, я даже выругалась на него вслух, назвав самовлюблённым дураком, но дракон и на эти слова не отреагировал.
Стеклянный взгляд блуждал по моему лицу, но чешуек на мужском лице становилось всё больше, а глаза горели сильнее яркого пламени и могли легко осветить пещеру, если бы я затушила костёр, а Пуговка развеяла свою туманную магию. Если бы я знала заклинание, способное привести в чувства дракона, я использовала бы его, даже если это было что-то запрещённое. Вот только в эту секунду мои руки были связаны. Можно было ударить принца по щеке: я видела, как Мередит хлопала Толстопуза по щекам, когда однажды он потерял сознание — перегрелся, бедный, у плиты. Вот только кто знал, что взбредёт в голову принцу, и не решит ли он наказать меня за то, что подняла на него руку. Мне стало не по себе от мысли, что я постоянно боюсь наказания. Кто угодно можно оторвать мне голову за то, что я просто человек со своими потребностями. А ведь такой была не только я… Все люди, не имевшие высокого статуса, должны были пресмыкаться и бояться сделать лишний шаг, потому что наши законы оказались слишком суровыми. Они ограничивали очень многое. И если бы у меня только была такая возможность, то я многое изменила бы в устройстве нашего мира.
Сообразив, что кожа принца уже почти покрылась чешуёй, я стала думать, как привести его в чувства, и в голову не пришло ничего лучшего, как впиться в его губы неумелым поцелуем. Поцелуй истинной любви всегда спасал чудовищ в сказках, которых я прочитала немало, как только выучила буквы. Мачеха мне не читала и запрещала это делать няньке, да и няньки у меня не было, та лишь приходила, чтобы помочь одеться, поэтому я восполняла всё уже в более старшем возрасте. Возможно, именно по этой причине не особо верила в сказки, ведь читала их уже в осознанном возрасте, когда понимала, что безграничной любви не существует, что в этом мире ты сам себе помощник. И не бывает столь сказочной любви, которую описывали в книгах.
Только ощутив на своём затылке мягкие прикосновения и тепло от лежащей на лопатках руки, я поняла, что у меня всё получилось. Принц отозвался на мой порыв и отвечал на поцелуй, прижимая меня к себе и обжигая своими прикосновениями. Касания его губ отдавались по всему телу какофонией дрожи. Она, словно мелодия различных инструментов, хаотично сливалась в нечто необъяснимое, то ускоряя бег, то замедляя его, а временами накатывала новыми, более яркими вспышками. Мне показалось, что поцелуй стал более уверенным, я будто бы знала, как и что делать, пусть ни разу раньше не целовалась. Сжав пальцами одежду на плечах принца, я подумала, что совершила огромную ошибку, но музыка безграничного счастья, играющая в ушах, затмила все эти мысли — отодвинула их на задний план, и я утонула в магическом моменте близости.
— Когда я говорила, что вы должны провести время с пользой, я имела в виду совсем не это бесстыдство! — проворчала Пуговка, и мы с драконом резко отстранились друг от друга.
Сердце готово было разорваться от бешеных ударов, а щёки полыхали от стыда. Я уже почти придумала оправдание, но Эргард не просил его, и я решила, что лучше уйти от темы, чем продолжать её.
— Те люди, которые пытались найти нас, — немного отдышавшись, начала я.
— Это был Шелдон. Мой рыцарь. Один из них точно. И мне кажется, что он специально оставил лоскут ткани, который тебе удалось обнаружить, чтобы сбить нас со следа, потому что эта ткань с одежды моего отца. Её изготавливали на заказ и другой такой быть попросту не могло.
Я покосилась на Эргарда и поняла, что он тоже решил замять неловкий момент и перевести тему разговора в другое направление.
— Поначалу я думала, что те люди — ищейки… А ещё они сказали, что «она» отправила их. Смею думать, что это была Мередит, потому что…
Я вспомнила тот странный поцелуй, случившийся с принцем на заднем дворе, — ухой, бездушный и какой-то мерзкий. Будто ко мне прикасалась сама смерть. Сейчас всё было иначе, и мне понравилось, пусть нельзя было говорить об этом вслух. Вкратце я поведала Эргарду, что случилось в день моего заключения, и он почесал затылок.
— Меня там не было. Наш первый и последний поцелуй случился здесь и сейчас. Насчёт последнего я, конечно же, замахнулся… Жизнь ведь долгая, и мы не знаем, что может произойти снова…
Эргард ехидно улыбнулся, глядя на то, как я краснею, готовая сгореть от стыда на месте. И он не исключал, что этот поцелуй может оказаться не последним. Он наивно предполагал, что у нас будет что-то подобное снова? Ну уж нет! Или?..
— Вы говорите так, словно меня здесь и нет вовсе. Думала, что начнёте задавать интересные вопросы, но если их не будет, то, пожалуй, я отвечу сама и на всё. Это действительно ищейки верховного. На кого они работают я так и не поняла. Почему они говорили о верховном в женском роде, если это он отправил их за Мэйлисс? Это хороший вопрос, но, как известно, верховный может принимать любой облик и надолго оставаться в нём. Быть может, наш верховный на самом деле — женщина? Сильная магесса? Или просто принимал женское обличие, чтобы отвести подозрения от себя?..
Пуговка размышляла вслух, а мы с принцем слушали её с приоткрытыми ртами, потому что она озвучивала очень дельные мысли.
— Итак, если верховный женщина, то это многое объясняет…
— Одним из них был Шелдон! Я точно слышал его голос! — вмешался принц, перебивая Пуговку, и она бросила на него обиженный взгляд.
— Не люблю, когда меня прерывают на полуслове! — Вот ведь Плутовка! Сама обиделась, что ей не задают вопросы, а теперь ворчала, что ей помешали говорить. Я тяжело вздохнула и помотала головой — сложно с ней. — Но я отвечу — это был не твой рыцарь. Магия сокрытия вкупе со страхами просто исказили голоса, создав эффект галлюцинации. Можно было принять их за кого угодно — это не показатель. Драконов среди ищеек не было. Возвращаясь к моим мыслям о том, кем же могла оказаться та таинственная «она», я склонна думать и о ведьме, живущей в горах… Тёмная ведьма влачит жалкое существование уже много лет. Сотни, если не тысячи… И если это она, то нам грозит большая опасность, потому что она не остановится ни перед чем, пока не получит желаемое.
Пуговка замолчала, а я опустила голову, пытаясь сообразить — зачем я понадобилась тёмной ведьме, с которой ни разу не пересекалась. Уж не обладала ли я какой-то сокрытой магической стихией, которая ждала своего часа, чтобы раскрыться? Ведь запрещённые заклинания даются не каждой ведьме!.. А если во мне и было что-то эдакое, то при чём здесь Эргард? Зачем он нужен ей, ведь ищейки говорили о нас двоих?..
— Я ничего не слышал о столь древней ведьме, — Эргард обхватил свой подбородок указательным и большим пальцами правой руки согнутой в локте и задумался, чуть вытягивая губы вперёд. — Получается, что о её существовании знали, но не спешили избавиться от неё… Почему, если она так опасна?
— Никто точно не знает, где она обитает, — закатила глазка Пуговка, словно предположения принца показались ей детским лепетом. — Кроме того, все думали, что это всего лишь легенда. Но я могу с уверенностью заявить, что почувствовала её присутствие в горах. Горы скрывают магию, не позволяют отследить её всплески, поэтому это лучшее место для того, чтобы укрыться.
— И меня учит чему-то ожившая кошка! Просто прекрасно!
Эргард опустил руки, сцепил их в замок за спиной и принялся ходить по пещере, измеряя её шагами. От его мелькания у меня даже голова закружилась. Мозг сдавливало от перегруженности информацией. Вопросы только прибавлялись, и теперь мы с драконом были, можно сказать, повязаны.
— Если бы ожившая кошка не успела прожить шесть кошачьих жизней и не была так умна, то к ней не стоило бы прислушиваться, но я живучая кошка! — парировала Пуговка. — Моё время закончилось. Обличие пуговицы зовёт. Была рада поделиться своими мыслями, а пока…
— А ну-ка, стой! Это ведь была ты? Да? Ты подкинула мне тухлую рыбу в сундук с вещами, и именно ты думала, что от меня за версту несёт рыбой, когда я впервые столкнулся с Мэйлисс и пытался прочесть её мысли! — словно поймав саму удачу за хвост, Эргард смотрел на Пуговку восторженными глазами.
