– Я понимаю. Но я должен был попробовать и явился на отбор. И, если бы ты хотела, то вышибла бы меня еще на этапе знакомства. Но я здесь. И ты катаешься со мной на карусели и пытаешься меня понять. А это – первый шаг от ненависти.
– Ты слишком самонадеян, Рейнард, – спокойно возразила я. – Как и всегда.
– И за это я тебе нравлюсь.
– Я уважала тебя, как соперника, как противника. Но вечный бой с собственным избранником? Это не то, что нужно правительнице.
– Мне уже давно не нужен вечный бой. Дай мне время, и я смогу тебя переубедить.
– У меня нет времени, – раздраженно ответила я. – И у тебя его не будет. Пользуйся сегодняшним шансом, если хочешь что-то изменить. Но не рассчитывай на многое. Здесь, – я приложила руку к груди в области сердца, – пусто. И скорее всего ни отбор, ни брак этого не изменит. У матриархов нашего мира паровой двигатель вместо сердца, помнишь?
Рейнард не стал отвечать и слез со своей лошадки:
– Пойдем. Тут еще много интересного.
Парк делился на несколько секций: для детей, для взрослых, прогулочная зона. В детской части располагались крошечные карусельки, маленькие лошадки на колесиках, несколько конструкций для лазанья, деревянные статуи животных из других миров и озеро с большими золотыми рыбками, которые выпрыгивали из воды, если им покидать кусочки хлеба. Я живо представила, как по тропинках степенно ходят матери, а вокруг творится хаос и паника под боевой визг и заливистых детский хохот.
– Хорошее место, – улыбнулась, наблюдая, как несколько золотых рыб сделали кульбиты в воздухе после моего прикорма. – дети будут в восторге.
– Да, славно вышло, – согласно кивнул Рейнард, заставляя рыб беситься от вида ускользающего, не без помощи левитации, кусочка хлеба.
За день мы посмотрели весь парк целиком. Шли неспешно, говоря о чем-то несущественном. Вспоминали академию, обсуждали общих знакомых.
– …Крааш вышла замуж за Рокфорта, слышал?
– За его заводы, скорее…
– …Киррэл-таки женился.
– О, а я думала твой лучший друг безнадежен…
– …Бриллик обанкротились.
– Да, теперь бегают за мной и при каждом удобном случае просят денег. А как так получилось?
– О, ну они пожадничал продавать свои книжные мастерские, а Свебот открыла завод по соседству…
Мы прокатились на Воздушных горках – когда маленький паровозик несется по сумасшедшим загогулинам рельс. Я визжала, но не отстраха, а от возмущения – всю дорогу пришлось бороться с юбкой, которая так и норовила задраться от встречного потока воздуха. Рейнард самодовольно ухмылялся, но теперь это не вызывало у меня привычное бешенство. Теперь за самоуверенностью и нахальством я видела жутко одинокого человека, и мне было его немного жаль.
Жалость – это конечно, второй верный шаг от ненависти до любви, но не в моем случае. С некоторым ужасом я осознала, что это недолгое время у власти действительно превратило меня в хорошо отлаженный механизм. Локомотив из долга, амбиций и ответственности несся напролом, потеряв где-то по пути часть эмоций.
– О чем задумалась? – спросил Рейнард, заставляя вынырнуть из собственных мрачных мыслей.
– Ни о чем.
– Тогда что я только что у тебя спрашивал?
– Рейнард, бесишь, – честно сказала я, и парень хмыкнул.
– Я предложил пойти на колесо обозрения. И ты согласилась.
– Не помню такого.
– А я помню. Пойдем, тебе понравится. Вид шикарный.
– Мда? – неуверенно спросила я, рассматривая медленно вращающуюся махину.
– Да, – твердо заявил он, потянув меня за руку.
Я неуверенно пошла за ним, чувствуя какой-то подвох.
Колесо обозрения медленно вращалось, и посетители могли без особых проблем шагнуть в остекленные кабинки на ходу. Я уселась по ходу движения, Рейнард, как приличный молодой человек, сел напротив, мы умолкли. Я смотрела в окно, Рейнард смотрел на меня. Кабинка медленно поднималась. И в тот момент, когда она преодолела высоту ближайших деревьев, я поняла, что свидание это мне запомнится надолго. Вероятно – на всю жизнь.
– Рейнард... – тихо позвала я.
– М? – парень отвлекся от пейзажа за окном кабинки. Уверена, вид открывался впечатляющий. Меня вот он впечатлял даже несмотря на то, что я рассматривала свои коленки.
– А вот ты же военный да? Ты ведь приносил присягу короне?
– Естественно.
– Отлично. Корона требует соблюдать конфиденциальность.
Я достала из воздуха черный с золотом кинжал и протянула парню. Он оказался весьма понятливым.
– Все сказанное в этой кабине будет храниться мною, как государственная тайна, пока клятва не будет отозвана.
Я еле дождалась, пока парень надрежет ладонь, и пока кинжал рассыплется искрами.
– Сядь рядом.
– Дем, здесь некому подслушать.
– ПРОСТО СЯДЬ РЯДОМ!
Парень молча пересел, и я вцепилась в него мёртвой хваткой.
– В чем проблема? – хмуро спросил Рейнард.
– Оказывается, я очень боюсь высоты, – тихо ответила я. – И только попробуй что-то по этому поводу сказать!
– Кхм, – Рейнард подавился смешком, и спустя секунду крепко обнял меня, уткнувшись носом себе в грудь. – Зато у тебя появился отличный повод прижаться ко мне.
– Я сейчас к кому угодно готова прижаться, так что сомнительное достижение, – буркнула я пуговицам его пиджака.
– Даже к Франклину? – в голосе Рейнарда слышались смешинки, но упоминание об упрямом ухажере заставило передернуться.
– Знаешь, мне всегда было странно видеть вас вместе, – продолжил Рейнард, а я застонала. Франклин – не тот человек, отношения с которым я бы хотела обсуждать сейчас. Франклин вообще не тот человек, отношения с которым я бы хотела обсуждать.
– Не так уж долго мы были вместе, – возразила я.
– Зато волочился он за тобой все оставшиеся года обучения, и было это крайне комично.
– Я помню. Ты своими дебильными шуточками про даму с тенью бесил меня ежедневно.
– Ты стесняешься? – вдруг догадался Рейнард.
Кабина качнулась на ветру, и я еще сильнее прижалась к парню, хотя казалось бы куда сильнее.
– Стесняяяяешься.
– Отвали, – огрызнулась я.
– А почему стесняешься? Он вообще-то неплохой парень. Бесхребетный мальчик из хорошей семьи, то, что нужно для королевы.
– Рейнард, не будь гадом. Я же не вспоминаю твоих грелок, у которых даже выражения лиц было одинаковое необремененное интеллектом.
– А вот это сейчас было обидно. Я между прочим всех помню.
– Поименно? – скептично спросила я.
– Понумерно, – хмыкнул парень.
– Ты им что, номера присваивал? – я аж оторвалась от его широкой и мужественной груди, чтобы смерить возмущенным взглядом.
Рейнард смотрел на меня и как-то по-доброму улыбался.
– Спустились, трусишка, – тихо сказал парень, и я поняла, что кабинка действительно опустила ниже уровня веток. И сразу же отцепилась от Рейнарда и отодвинулась.
– Ты поклялся, – напомнила я ему, едва мы вышли из кабинки.
– В чем? – приподняла брови парень. – Совершенно не помню, о чем мы говорили. Кажется, о том, как тебе приятно сидеть со мной в обнимку, м?
Я сначала закатила глаза и хотела в очередной раз напомнить ему, какой он гадский гад, но потом поняла, что этой своей раздражающей трескотней Рейнард отвлекал меня от приступов паники.
Меж тем парень предложил локоть, на который я без колебания оперлась.
– Спасибо.
– Это же элементарный этикет.
– Я не про это, – поморщилась в ответ и повторила. – Спасибо.
Рейнард просто накрыл ладонью мои пальцы на своем локте.
– Ты всегда можешь положиться на меня, Демира.
Я кивнула. Не соглашаясь, но принимая его слова. Союзники – это всегда хорошо.
Во дворец мы вернулись в сумерках. Рейнард под руку проводил меня к моим покоям и на прощание приложился губами к кончикам пальцев. После того жаркого поцелуя это было даже как-то странно. Несерьезно и серьезно одновременно.
Я закрыла двери в свои покои и не разуваясь устало рухнула на диван. День был долгий, насыщенный, полный странных открытий. И все равно после него на сердце была какая-то равнодушная пустота.
