– Но как же я придумаю?...
– ПОСОВЕЩАЙТЕСЬ! – рявкнула я и, развернувшись, рванула на выход.
Рейнард ждал меня у выхода рядом с шикарной паровозкой.
– Привет… – немного опешил оре-Лоу, когда я на всех парах вылетела из дворца.
– Привет, – мрачно поздоровалась я и, проигнорировав предложенную руку, запрыгнула в паровозку.
Рейнард спокойно сел напротив и дернул за шнурок в углу. Паровозка плавно тронулась, а я откинулась и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
– Великолепно выглядишь, – заметил парень.
Да, выглядела я действительно великолепно. Я полутра убила на то, чтобы у моего лучшего врага выпала челюсть при виде такой красотки. Одела остромодное молочное платье: короткое спереди и длинное сзади с воротником-стойкой и рукавами в три четверти. Корсет из коричневой замши подчеркивал мою неиспорченную родами талию. Декоративные чулки из плотного кружева и тупоносые туфли с широкой перемычкой – в дань все той же моде. Заставила Абигейл выпрямить волосы и забрать их в высокий хвост, перетянутый кожаным ремешком. Потратила кучу времени, чтобы придать лицу естественное сияние и неестественную свежесть. Короче, впервые в жизни тщательно собралась на свидание, как и положено аристократке.
Но этот демонов министр испортил всю задумку.
– Спасибо, – сухо поблагодарила я.
– А я смотрю, кто-то решил вперед меня испортить тебе настроение. – хмыкнул Рейнард.
– Ты по сравнению с ними новичок-любитель.
– Ой ли, – хмыкнул Рейнард.
– Хочешь посоревноваться?
– Пф! – многозначительно ответил парень.
Мы помолчали. За окном медленно сменялись районы Ирониума, и когда паровозка въехала в промышленный сектор, я не удержалась:
– А куда мы едем?
– В парк, – просто ответил Рейнард.
Парк-парк-парк… я поднапряглась, пытаясь вспомнить, если ли какие-то зеленые насаждения в этой части города.
– И что за парк? – после минутного раздумья уточнила я.
– Парк аттракционов.
О! Я живо вспомнила прошение о долгосрочной аренде территории бывшей текстильной мануфактуры с увлекательной пояснительной запиской о целях аренды.
– Он уже открылся?
– С завтрашнего дня. Сегодня будем отдыхать только мы.
Я прикинула размер инвестиций и расположение парка развлечений и озадачилась: очень дорого для простых граждан, очень плохое место для аристократов.
– А на кого рассчитан этот парк? – спросила я, отвернувшись от окна к спутнику.
На краткий миг я заметила каким взглядом смотрит на меня Рейнард. В глубине его серых глаз тихо тлел магический огонь, выдавая сильные эмоции парня. Но это была не страсть, не голое пошлое желание. А что-то другое, более глубокое, более серьезное.
Краткий миг настоящих, истинных эмоций – и вот уже вновь на мягком сиденье передо мной развалился наглый, расслабленный аристократ.
– На плебс, – пожал плечами Рейнард.
– Но даже моих паршивых знаний хватает, чтобы понять, что это же экономически нецелесообразно, – удивилась я.
Рейнард пожал плечами:
– Это проект сестры. Она что-то там посчитала, сказала будет высокий успех. Отец сопротивлялся, но она была настойчива.
Я усмехнулась. Наследница рода Лоу имела талант делать деньги буквально из воздуха. Собственно, это была семейная черта Лоу – они даже какие-то простые и заезженные идеи умудрялись превращать в высокодоходный бизнес.
Паровозка остановилась, и мы вышли. На этот раз я, как и положено даме, оперлась на предложенную руку, чем вызвала удовлетворенную улыбку на лице Рейнарда.
Территорию парка огораживал высоченный забор толщиной в два кирпича, который прикрывала живая изгородь. Входом служили кованые ворота с животным орнаментом, над створками которых по дуге шла надпись «Парк чудес».
Мы вошли на территорию, и я закрутила головой: было интересно. У ворот стояла будочка с табличкой «Билеты», которая нам, по понятным причинам, не нужна была. Но сидящую в ней женщину в строгом коралловом платье, я разглядела. Пройдя еще немного, я поняла, что коралловый – цвет персонала.
Широкая мощеная дорога вела внутрь территории, и первое, что я увидела, – огромная красивая карусель. Она медленно крутилась под незатейливую мелодию, и лошадки-сиденья плавно качали пустые седла.
– Ого, – только и ответила я.
– Впечатляет? – с нескрываемой гордостью спросил Рейнард.
– Впечатляет, – согласилась я.– У твоей сестры талант. А чем ты занимаешься?
Рейнард молча двумя пальцами свободной руки постучал по своему плечу. Погоны, понятно.
– Почему выбрал военку?
– Долгая история.
– Мы вроде бы никуда не торопимся.
Но парень промолчал. Мы подошли к карусели, и Рейнард подсадил меня, чтоб я на ходу шагнула на крутящуюся платформу, и сам шагнул следом.
– Я бы и сама справилась, – заметила по привычке.
– Не сомневаюсь. Мало того, никто не сомневается.
Замечание было справедливым, и я поморщилась. Это свидание, да. свидание, а не военные сборы. И на свидании девушки позволяют за собой ухаживать.
– Давай попробуем еще раз. Выбирай лошадку, – широким жестом предложил Рейнард.
Я одернула платье, поправила прическу, и ткнула пальчиком в рыжую животинку.
– Вот эта.
Парень улыбнулся и помог мне забраться на сиденье, что в этом остромодном платье было сделать не так-то просто. Оно, конечно, было жуть каким удобным, почти как мои любимые брюки, но требовало некоторого навыка не светить бельем при каждом неловком движении.
– Итак, ты не ответил на вопрос, – обняв опорный столб своей лошадки, вернулась я к интересующей меня теме.
– Который? – безмятежно уточнил Рейнард, сидящий рядом. Лошадка под ним смахивала на пони – ноги парня волочились по полу.
– Почему ты выбрал военку?
– Я поругался с матерью, – просто ответил Рейнард. – Она отчаянно хотела меня женить.
– А ты отчаянно не хотел жениться?
– О, я принципиально не хотел жениться. Мне казалось, что брак сделает из меня бесхребетного тюфяка.
Да, проблема мужчин нашего мира. Матриархат очень часто напрямую конфликтует с их природной маскулинностью. Баланс найти очень сложно, и не редки истории, когда мужчина подминает под себя жену, оставляя матриархом номинально, либо превращается в подкаблучнка.
– И почему ты передумал? – спросила я, и мне действительно было интересно.
Парень ответил не сразу. Я успела отвлечься на окружающий пейзаж, который и вправду впечатлял. Круговое движение карусели и небольшая возвышенность позволяли увидеть какие-то непонятные конструкции, домики, статуи, тропинки. Я даже решить, что мой лучший враг просто проигнорировал вопрос, но он неожиданно заговорил.
– Я служил на заставе в горах. И это… отрезвляет. Особенно когда видишь, как жены приезжают к офицерам, остаются с ними жить, несмотря на довольно-таки скромные условия. Однажды, возвращаясь с патрулирования, обернувшегося вооруженной стычкой, я ощутил острую потребность в таких простых и банальных вещах, как человеческое тепло. И я задумался, кого бы я хотел видеть рядом с собой вот здесь, среди безжизненных камней. Кто из женщин в достаточной степени обладает тем самым легендарных железным стержнем, чтобы действительно делить пополам всю ответственность за жизнь? И очень удивился, когда понял, что кроме тебя, никого такого не знаю.
– От ненависти до любви одна застава, да? – усмехнулась я.
– Что-то типа того, да, – отзеркалил мою усмешку Рейнард. – И ты не можешь отрицать, что никто не знает тебя лучше, чем я.
– Даян знает.
Рейнард проигнорировал мой ответ:
– Мы провели столько времени, отравляя друг другу существование, что идеально знаем друг друга. Твои вкусы, привычки, любимые фразочки, морщинки от смеха или сведенных бровей – я выучил тебя как самого себя за эти годы.
Нельзя было не согласится, что доводы парня звучали разумно и заставляли задумываться. И все же, все же…
– Ты шесть лет бесил меня и делал все, чтобы я не переставала тебя ненавидеть. И вряд ли это можно исправить парой свиданий.
