— Что случилось? — Мой голос был едва слышен, всего лишь слабый шепот на ветру. Я не хотела получать ответ, но он был нужен. Нужно было знать, собираюсь ли я найти путь, по которому идти с Трейсом.
Прерывистый вздох вырвался из его легких.
— Я был молод и глуп.
Я ждала продолжения.
— Мои родители тоже демоны, но они огненные демоны. Когда я проявился как инкуб, они не захотели иметь со мной ничего общего. Инкубы не отличаются благородством по их оценках.
— Тогда они идиоты, — огрызнулась я.
Уголок рта Трейса приподнялся, но это было не настоящее веселье, а лишь тень эмоции.
— Меня предупреждали, что я могу оказывать экстремальное воздействие на романтических партнеров. Но когда я достиг половой зрелости, то просто подумал, что это круто, что все девочки хотели меня.
— Ты — ходячий гормон, когда переживаешь период полового созревания. Думаю, это понятно, — возразила я.
Трейс пожал плечами, его взгляд вернулся к воде.
— Я познакомился с Сарой, когда мы были первокурсниками. Она была заклинательницей, и, казалось, ее не волновало, что я инкуб. Она была забавной и сорвиголовой. Внезапно мне расхотелось иметь дюжину разных девушек. Я просто хотел ее.
У меня свело живот, но я промолчала.
— Это было что-то вроде щенячьей любви. Не думаю, что мы бы продержались долго, но в тот момент я просто хотел проводить с ней все больше и больше времени. Я был безрассуден, не понимал, что она становится зависимой.
Я впилась ногтями в ладони.
— Зависимой?
Трейс кивнул.
— У нас даже никогда не было секса. Я думал, это обезопасит ее. Но она пристрастилась к моим прикосновениям. Она появлялась в Гнезде посреди ночи, говоря, что чувствует себя так, словно вылезает из кожи вон. Она умоляла меня пропустить занятия, чтобы нам не пришлось разлучаться. — Он с трудом сглотнул. — К тому времени, когда я понял, что происходит, было уже слишком поздно.
— Что с ней случилось? — тихо спросила я.
— Отец Колта сказал, что нам нужна дистанция, чтобы ослабить мою власть над ней. Он втянул в это дело ее родителей. Но никто не понимал, насколько она привязалась.
У меня пересохло во рту, пока я ждала продолжения.
— У нее был психический срыв. Пыталась убить своих родителей, просто чтобы добраться до меня. Причинила довольно сильную боль отцу. Сейчас она живет в лечебнице и смотрит в стену по шестнадцать часов в день.
Боль укоренилась в моей груди.
— Мне так жаль. — Я позволила тишине окутать нас. — Но в том, что случилось, не было твоей вины. Ты не хотел, чтобы она пострадала.
Трейс повернулся, чтобы снова посмотреть на меня, на его челюсти дико задергался мускул.
— Я был неосторожен. Теперь, разве ты не видишь?
— И да, и нет, — осторожно ответила я. — Я понимаю, почему ты в ужасе, но также знаю, что мы были созданы, чтобы быть вместе. Из всего, что я узнала за последний месяц, не думаю, что Вселенная связала бы нас, если бы я не могла справиться с тобой.
Трейс вскочил на ноги.
— Ты этого не знаешь.
Я быстро встала.
— Знаю, мы должны попытаться.
Он яростно замотал головой.
— Я не рискну этим.
Меня кольнул гнев.
— Тогда что? Ты рискнешь собственной смертью?
Трейс снова заскрежетал челюстями.
— Вам, ребята, было бы лучше без меня.
Все во мне замерло, мышцы напряглись так сильно, что это было физически больно.
— Трейс.
Его имя было сущей болью на моих губах.
Потом я пошевелилась. Я бросилась на него с такой силой, что чуть не сбила его с ног.
У Трейса не было другого выбора, кроме как поймать меня.
Я схватила его с такой яростью, что из его груди вырвался рокочущий звук.
— Маленькая Птичка, — прошептал он.
— Не надо. Никогда больше не говори ничего подобного. Ты очень важен. Тебя любят. Даже когда ты мудак. Никто из нас никогда не был бы прежним без тебя.
— Хорошо, — успокаивал он, поглаживая рукой вверх и вниз по моей спине.
— Обещай мне. Обещай, что будешь бороться. Что мы найдем способ.
— Обещаю, Маленькая птичка. Обещаю.
Я впилась в его рубашку, застегнутую на все пуговицы. Я не могла его отпустить. Слишком боялась, что он исчезнет у меня на глазах.
Я проглотила рыдание, которое хотело вырваться наружу, и заставила себя сосредоточиться.
— Раньше ты казался нормальным. Что изменилось?
Трейс на мгновение замолчал, а потом признался:
— Я перестал спать с тобой.
Я отстранилась.
— Этот контакт, он помогал?
Он медленно кивнул.
— Это больно. Быть рядом с тобой и не брать то, чего на самом деле хочет мой демон, но этого контакта кожа к коже достаточно, чтобы я выживал.
Убивало то, что мое присутствие причиняло ему боль, но мы должны были найти способ сохранить Трейсу жизнь на данный момент. С остальным мы разберемся позже.
— Почему ты перестал? — спросила я.
Трейс подразнил зубами колечко в губе.
— Я волновался, что мой демон попытается заявить на тебя права. Пометить тебя как свою, прежде чем я смогу его остановить. Он уже запечатлевается в тебе. Это хрупкий баланс.
Я нахмурилась.
— Что означает запечатляется?
— Это значит, что мой демон начинает думать о тебе как о своей. Становится все труднее и труднее сопротивляться желанию заявить на тебя права, как только это происходит.
Как бы все ни было запутано между нами, я хотела, чтобы Трейс заявил на меня права. Хотела полностью принадлежать ему. Этому прекрасному сломленному мальчику, который сделает все, чтобы защитить нас всех. Но я не стану заставлять его делать то, к чему он не готов. Я глубоко вздохнула, затем подняла руки.
Трейс схватил меня за запястья.
— Что ты делаешь?
Мои глаза вспыхнули, но я не отвела взгляда.
— Доверься мне.
Эти два слова были мольбой.
Трейс сглотнул, но, в конце концов, отпустил мои руки.
Я потянулась пальцами к пуговицам на его рубашке, расстегнула одну, потом другую и еще одну. Я просунула руку под ткань и положила ее ему на сердце. Ровный стук отдавался в моей ладони, напоминая мне, что Трейс все еще жив, все еще дышит.
Трейс закрыл глаза, когда жужжание пустило корни в моей руке. Эта слабая вибрация распространялась по всему телу, пока я не начала задыхаться. Желание прижаться к нему было таким сильным, что у меня по спине пробежал пот.
Трейс стиснул зубы и высвободил мою руку.
— Этого достаточно.
Воздух со свистом покинул мои легкие, пока я изо всех сил пыталась привести свое дыхание в норму, но взгляд оставался прикован к нему.
— Обещай, что придешь ко мне, если тебе будет больно.
Цвет лица Трейс уже стал лучше, круги — не такие темные.
Он поднес мою руку к своим губам, запечатлевая поцелуй на ладони.
— Обещаю.
— 40~
Спускаясь по лестнице, я двинулась в направлении Трейса.
— Как ты себя чувствуешь сегодня утром?
Легкая улыбка изогнула его красивые губы, нежнее, чем я когда-либо видела.
— Намного лучше.
Я нахмурилась.
— Тебя не было на завтраке. Ты купил что-то поесть?
Он усмехнулся.
— Вообще-то я сегодня утром ходил на пробежку. Я уже несколько недель не чувствовал себя готовым к этому. И Болдуин угостил меня бутербродом на завтрак. Я в порядке.
— Тебе нужен, э-э, я тебе нужна? — неуверенно спросила я.
— Сейчас я в порядке. Я дам тебе знать. Обещаю.
Проблеск разочарования пустил корни. Я хотела этой связи с Трейсом. Жаждала этого. Но я также знала, что не могу давить.
— Хорошо.
На лестнице послышались шаги, и я подняла голову и увидела, как спускаются остальные ребята. Все они были сосредоточены на Трейсе.
Колт направился к нам.
— Ты выглядишь лучше.
— Я чувствую себя лучше, — признался Трейс.
Дэш переводил взгляд с него на меня.
— Вы двое, э-э, во всем разобрались?
