— Помочь со сбором урожая вирры… — протянул Эртанис.
— Да, морально там поддержать, сказать что-то воодушевляющее, вдохновить людей на трудовой подвиг, пока ты валяешься под кустом, — невинно подхватил муж.
— Не валяюсь под кустом, а инспектирую качество сбора урожая, — важно скрестил руки на груди его друг.
— Я бы тебе, может, и поверил, если бы ты так сильно не храпел. Мы же по звуку тебя тогда и нашли, дружище.
— У меня просто был заложен нос!
— И закрыты глаза.
— Я пытался продышаться, с закрытыми глазами удобнее.
— Три часа подряд пытался продышаться?
— Ну я же не лекарь, чтобы самоисцеляться, как некоторые! — укоризненно покачал головой Эртанис.
— Всего лишь универсальный маг огромной силы. Не повезло тебе, конечно, мог бы целителем быть. Или, там, пространственником.
— Или менталистом, и тогда ты бы у меня тут зубы не скалил.
— Это точно. Не люблю менталистов.
— Почему? — вырвалось у меня.
— Когда я лишился памяти и надеялся на восстановление хотя бы части воспоминаний, то столкнулся так или иначе со всеми сильнейшими спецами страны, но никто мне так и не помог. Даже вникать в мою проблему особо никто не захотел, пеняя на травму головы.
— А ты считаешь, что дело не в ней?
— Сложно сказать, но потеря памяти у меня довольно специфическая. За войну я много видел и травм, и контузий, но не разу не встречал именно такой амнезии, как у меня. Чёткой по времени, без даже частичных воспоминаний за строго очерченный период и при полном отсутствии других проблем с памятью.
— Проблемы с памятью мало изучены и даже в нашем мире плохо поддаются лечению, — осторожно заметила я.
— Возможно. Но только у всех моих пациентов были повреждения мозга, которых я не нахожу у себя. Хотя, возможно, мне просто повезло с даром. Другой на моём месте стал бы полным гайроном.
— А что говорят другие целители?
— Сначала меня долго допрашивали, другого целителя никто ко мне не пускал. А потом прошло слишком много времени, чтобы сказать нечто определённое, — ответил Алекс.
— Иногда воспоминания возвращаются, достаточно небольшого действия, слова, картинки или запаха. И это может произойти годы и годины спустя, — сказала я.
— Согласен, и поэтому странно, что посещение твоего мира, нашего жилья, ты сама, в конце концов, не дали этого толчка, — хмуро проговорил Алекс.
— Возможно, прошло слишком мало времени. А ещё из моего опыта могу сказать, что лечение всегда работает хуже на беспокойных пациентах.
Я максимально мягко улыбнулась мужу и погладила его по щеке. Вот так выражать нежность при всех было пока ново, но в то же время очень приятно.
— Всё будет хорошо, Алекс. Даже если память не вернётся, я всё расскажу и буду рядом.
Мои последние слова заставили его вздрогнуть, а за столом повисла нехорошая тишина, только дети остались беззаботны. Я смутилась, наверное, слишком интимные вещи сказала в присутствии посторонних. Откуда мне знать, может, они и не настолько близкие друзья? Руку убрала и уставилась в тарелку. Мучительно захотелось извиниться, но я не знала, за что именно, и почему два осуждающих взгляда Эртаниса и Маританы начали буравить Алекса. Тот разозлился и, кинув салфетку на стол, встал.
— Спасибо за обед, всё было очень вкусно. Дети, через три часа жду вас на тренировку возле полосы препятствий, — холодно поблагодарил муж и вышел из комнаты.
— Извините, если я сказала или сделала что-то не так, — тихо проговорила я. — К сожалению, я ещё плохо знаю принятые правила поведения.
— Дело не в тебе, ты не сделала ничего дурного, — ответила Маритана, чем вызвала у меня ещё большую растерянность.
— Дети, нам пора возвращаться к занятиям, — поднялся Эртанис, показывая, что обед завершён.
И мы пошли обратно в классную комнату. Преподаватель появился чуть позже, поэтому мы начали заниматься сами. Время за уроками летело незаметно, но я всё ещё не могла выкинуть обед из головы. Что я сделала не так? Почему он рассердился? Скорее всего, не на меня, а на их взгляды. Почему же они оба на него так странно посмотрели? Он должен был что-то ответить? Ничего не понимаю… Наверное, нам действительно лучше уехать и побыть вчетвером. Нужно время, чтобы притереться друг к другу, и долгая дорога как нельзя лучше для этого подходит.
На тренировку я пришла вместе с сыновьями. Раньше на фитнес у меня редко когда находилось время, но и мужа, раздевающего по ночам, тоже не было. Несмотря на хорошую от природы фигуру, на спортивную красотку я не тянула. Да, небольшая грудь и попа не обвисли, но будем откровенны, последняя могла бы быть и более упругой, а пресс и ноги нуждались в нагрузке. Заниматься на свежем воздухе с детьми и мужем куда как интереснее, чем повторять упражнения в душном зале в компании десятка потных незнакомок.
Кроме того, бег, прохождение полосы препятствий, метание ножей и владение копьём вполне могут пригодиться в жизни, а вот степ-данс не особо помог, когда пришлось отбиваться от Марка.
Тренировка, как обычно, началась с бега, и я, как обычно, пришла к финишу последней. После прохождения полосы препятствий болело и тянуло в таких местах, о наличии мышц в которых я знала лишь в теории. Поэтому особо не усердствовала, занималась в меру возможностей и всё больше любовалась Алексом, который двигался как лев, приготовившийся к броску: опасно, мягко, беззвучно, демонстрируя окружающим перекатывающиеся под кожей мышцы. От такой картинки мысли перетекли в неприличное русло, а на лице пробивалась глуповатая улыбка.
Сыновья пыхтели изо всех сил, стараясь произвести впечатление и на отца, и друг на друга. Полосу препятствий они проходили не просто на скорость, а одновременно, при этом задачей было помогать друг другу, а соревновались они с Алексом. Но куда там.
Стоило мужу начать двигаться по треку, как я забыла, чем занималась, и лишь могла восхищённо следить за каждым его действием. Знает ли он, какое впечатление производит своими ловкими прыжками и перехватами? И это всё с одной неполноценно функционирующей рукой.
Чтобы немного остудить голову, занялась растяжкой. Раз уж не судьба мне быть самой сильной — буду самой гибкой. Опять же, никто не запрещает наклоняться и тянуться чуть более изящно и красиво. Краем глаза заметила, что Алекс тоже на меня смотрит, и спрятала улыбку в коленях, прогнувшись с неожиданным энтузиазмом.
Когда дело дошло до метания ножей, я уже была растянутой, как последний сезон нашумевшего сериала, и разгорячённой, как спорящая бабка в очереди к терапевту. Это упражнение мне не особо давалось, поэтому пришлось Алексу стоять рядом и направлять меня. Если честно, я больше наслаждалась его близостью, чем обращала внимание на то, что он говорил, но в конце концов пару раз попала в мишень.
Перед завершением тренировки мы уже традиционно постарались завалить Алекса на землю трое против одного, но он снова нас раскидал, как щенят по коробке. Не знаю, почему, но меня это ужасно смешило, и мы с детьми хохотали, как ненормальные, идя на очередной абордаж, а муж веселился, поддразнивая нас.
— Думаю, что путешествие на крыларах действительно будет нам на пользу, — сказал он, когда мы проводили детей до их комнат.
— Я тоже так считаю. Алекс, а если мне нужны… ну кое-какие женские мелочи, то кого мне стоит спросить? Маритану?
— Да. Если тебе нужно что-то купить, то дай знать. Возможно, вам нужно слетать в Мориск, это ближайший отсюда посёлок, чтобы ты купила всё необходимое в дорогу для себя и детей.
— А ты?
— У меня здесь есть приличный запас вещей, кроме того, мне не так много всего нужно. Если что-то внезапно понадобится, то докуплю в дороге.
— Хорошо, тогда когда вылетаем?
— Думаю, что завтрашнее утро можно потратить на сборы. После обеда расписание оставим как обычно: уроки, тренировка, душ и ужин. А послезавтра утром после завтрака отправимся в путь. Если потребуется больше дней на сборы, то дай знать.
