сползла вниз, заставляя себя закрыть глаза, лишь бы не наблюдать за этой безумной круговертью. Стало легче, но возник озноб. Мышцы дрожали в спазмах, сокращаясь так часто, что у неё начали стучать зубы.
«Если сейчас появится охрана, будет много шума», — подумала женщина, стараясь подняться. Глубоко вдохнув, она открыла глаза и выдохнула с облегчением. Пространство вокруг больше не плясало, просто у каждого предмета, поверхности появились дополнительные контуры. Они пульсировали и плыли, но с этим получалось идти, не теряя ориентации и не стремясь к бессознательности.
Добраться до комнаты, в которой Иден теперь жила получилось не сразу, пару раз женщина вновь сползала на пол, сгибаясь от приступов острой боли в животе, в голове, в каждой клетке тела. После всех приключений отчаянно тошнило, и едва оказавшись в королевских покоях, она бросилась в туалет. Сплёвывая горькую от желчи слюну в раковину, Иден взглянула в зеркало, вымучено усмехнулась собственному отражению.
«Стань частью нас, человек, и боль уйдёт, ты обретёшь силу, свободу», — очередной приступ озноба судорогой свёл пальцы рук, а глаза утратили цвет. Не было ни зрачка, ни радужки, только бесконечное сияющее серебро. И она сдалась.
У Иден возникло чувство, что она умерла. Её тело лежало на холодном полу в королевской уборной, скрюченные в судороге пальцы онемели и потеряли чувствительность, дыхание ослабло. Сердце билось, продолжая толкать по организму отравленную чужими генами кровь. На что похожа смерть? Иден смотрела на лежащее тело и не испытывала ни жалости, ни сочувствия. Просто оболочка, прослужившая тридцать лет своей прежней владелице. Получавшая удары, заботу, ласку, покой, напряжение. Некогда тело было сильным, выносливым, способным просуществовать ещё столько же, если не подвергаться ненужным рискам. Иден умирала на полу.
— Подчинись, женщина и стань частью Вечных. Смерти нет для таких, как мы. Жизнь возможна в любом носителе с подходящим набором клеток. Постигни тайны, до которых твоя цивилизация не дорастёт. Прими нас как часть себя, стань нами, — знакомый шёпот, соблазнявший не первый день.
— Если я подчинюсь, меня не останется, этот сосуд займёт кто-то из вас. Наш опыт невелик, особенно в сравнении с вами, но он есть. Не надо лгать, я готова к сотрудничеству, потому что хочу остаться собой. Предлагаю симбиоз, выгодный обеим сторонам.
Она смотрела на себя, не имея глаз, говорила без голоса и слышала без ушей. Чистая энергия, способная использовать отсутствующие органы чувств. Странное незнакомое состояние, Иден исчезала. Каждое мгновение, вдох, удар сердца приближал её к полному уничтожению. И она воспротивилась давлению чужой воли. Подняла щиты, о существовании которых не подозревала, защищая себя от вторжения.
Исчезла уборная, женщина оказалась посреди фермерского поля, над головой переливался силовой купол, гудела энергоустановка. Убийца даже чувствовала запах растений, заполнивший воздух, а затем получила удар в спину. Боль казалась реальной, и Иден поспешно ушла в сторону, одновременно разворачиваясь лицом к нападавшему. Существо уверенно стояло на длинных ногах с крупными, выступающими суставами, кожа искрилась, словно покрытая миллиардами кристаллов. Корпус противника защищал пластинчатый панцирь. Искрящаяся рука резко рванула в сторону замершей женщины, хотя владелец конечности даже не шелохнулся.
«Какая мерзость», — подумала убийца, снова уходя в сторону. Ей не хотелось оказаться пробитой насквозь острыми когтями твари. Солдат, как окрестила про себя существо Иден, резко взметнулся вверх и приземлился за спиной жертвы. Не готовая умереть так просто, Иден решила, что это её территория с правилами лордов Маар, а не какой-то неизвестной твари. В настоящем мире леди предпочитала яд любому оружию, но сегодня требовалось что-то не менее эффективное, но более доступное. Вряд ли противник согласится выпить чаю, в который заботливо выльют полфлакона «Мамочкиной любви».
Воздух задрожал, тело обтянул защитный комбинезон, из особо плотного эластичного материала, от которого когти твари отскочили, едва задев. Правое запястье окружило дымкой энергощита, в раскрытой ладони левой внезапно оказался длинный нож с удобной рукоятью. Иден усмехнулась, предвкушая веселье. Да, она неспособна защитить Елену, но биться за себя собиралась до последнего. Альфиец смотрел изучающе, девушка чувствовала этот взгляд, пусть на лице глаза отсутствовали, как и нос, в обычном понимании. Только ротовая щель, словно жёсткая линия на ровном серебристом круге. Острые уши-локаторы задвигались чуть чаще. Существо открыло рот и издало низкий звук, не торопясь приближаться.
— Я не сдамся. Это моё сознание и законы вам писать никто не позволит. Будем двигаться по кругу, пока меня не найдут. Лекари быстро установят, что произошло и меня кремируют. Уверена, ни одному из нас это не понравится. Так что либо договариваемся на равноправный симбиоз, либо дружно сдохнем. Выбор за вами, — она предпочла сыграть по-крупному, не сомневаясь, что продержится до возвращения Райза.
И Вечные, как они себя называли, дрогнули. Только что Иден приблизилась к пониманию смерти и собственной безрассудной отваги, и вот уже стремительно летит вперёд и вверх, навстречу чему-то пугающему, без возможности затормозить. И открывает глаза в знакомой реальности. Головокружительный миг пробуждения на полу, сведённые судорогой мышцы постепенно расслабляются, наполняются жаром движущейся крови, и сердце бьётся быстрее. Иден больше не сгусток энергии, а живой человек, пытающийся подняться, цепляясь за стену.
Закашлялась, опустившись на колени. Оперлась руками об пол, вдыхая и выдыхая медленно, по счёту. Её трясло, тошнило, и было так же больно, как после встречи с любителями фермерского мяса. Но это меркло на фоне осознания — Иден Маар не исчезла, осталась собой. Через десять минут девушка смогла подняться и подойти к зеркалу, из которого смотрела бледная растрёпанная женщина с усталым разноцветным взглядом.
— Зашибись! — не удержалась от сдавленного восклицания Иден, рассматривая себя одновременно зелёным и серебристым глазами.
«Что не так? Ты сама предложила симбиоз», — отозвался некто внутри неё.
Возразить на это оказалось нечего.
Елена смотрела на дверь своей новой комнаты и грустила. Хотя нет, грусть — это что-то лёгкое, романтичное, придающее некий флёр источнику эмоции. Новоиспечённая леди Маар пребывала в подавленном состоянии, и мечтала высказать брату всё, что о нём думает. К сожалению, сделать это оказалось невозможно из-за годами вырабатываемой привычки подчиняться. Проводить эксперименты на врагах короны? Повинуюсь, владыка! Выйти замуж за советника? Покоряюсь вашей воле, правитель! А что в итоге? Тупик за тупиком в исследованиях, первый серьёзный прорыв Райз растоптал по прихоти. Далась ему Иден! Будто бы других женщин не осталось на просторах королевства. Собственный муж, с холодной вежливостью бросил в одиночестве. Не умеет лорд Маар извинять тех, кто обижает его близких.
Елена с сомнением взглянула на стакан с водой, не метнуть ли его в дверь? Но посуда ни в
