его чашку, в ней напиток был темным.
– Разузнал, какой чай ты предпочитаешь, – пояснил король. – На кухне знают о наших предпочтениях лучше нас самих.
– Такая забота с вашей стороны, – заметила я. – Благодарю.
Он лишь покачал головой.
– Ешь, – почти приказал он.
Я решила отставить протесты и взяла с тарелки кусок макового рулета. Пока я жевала, король пил чай и смотрел в окно, откинувшись на спинку кресла.
– А вы ничего не едите? – спросила я через некоторое время.
– С завтраком у меня сложные отношения, – объяснил он.
Я взяла еще кусок, обдумывая следующую реплику. Вероятно, это покажется несколько дерзким, но зачем церемониться? Разве не за дерзость я понравилась королю? Если бы не это, может, я и постаралась сдержаться.
– Не ожидала, что после вчерашнего вы позовете меня к себе, чтобы понаблюдать, как я ем.
Он перевел взгляд на меня.
– Считай это способом помириться.
– Но зачем? – я тут же прикусила язык.
– Я не хочу следующие одиннадцать месяцев вести тихую войну. Мы придерживаемся разных убеждений, не желая их менять, – это можно понять. Но мне необходимо, чтобы ты была рядом, Флоренс, и доверяла мне. Врагов у нас и так хватает.
Мое сердце сжалось.
– У нас?
Бенедикт стал серьезным.
– Сначала закончи завтрак, – предложил он. – Тебе еще надо восстановить силы.
Я начала догадываться.
– Вы что-то узнали? – насторожилась я. – Речь о Бонни, верно? Поймали убийцу?
– Нет, – вздохнул Бенедикт. – Хелин проверила таблетки в лаборатории.
Кусочек макового рулета выскользнул из моих пальцев и упал на тарелку.
– И что же? – спросила я, затаив дыхание.
Бенедикт помрачнел. Это из-за того, что я в очередной раз отказывалась подчиниться? Или его огорчало то, что он собирался сообщить мне? Вероятно, и то и другое.
– Она нашла молотые семена болиголова.
Я представления не имела, что это значит, но поежилась от страха.
– Что это значит?
– Что тебе известно о смерти Сократа?
– Ничего, – честно заявила я. – При чем он здесь?
Бенедикт поморщился.
– Сократ якобы выпил чашу с ядом болиголова – был в древности такой способ казни. И в твоих таблетках оказался этот яд.
Я содрогнулась, сердце заколотилось, я чувствовала, как его удары расходятся до кончиков пальцев. Страх полз по шее, и меня бросило в холодный пот.
– Яд предназначался для меня? – выговорила я. – Или с его помощью надеялись причинить вред вам?
– Меня бы это не коснулось. Приняв таблетки, ты не сидела бы здесь.
Вцепившись в чашку, я судорожно проглотила чай: страх комом застрял в горле. Я едва не выпила их! Прояви я меньше подозрительности…
– А как действует этот яд? – хрипло пробормотала я.
Бенедикт задумчиво поджал губы.
– Лучше оставаться в блаженном неведении, поверь. Я спросил у Хелин и сразу пожалел.
Если он пытался напугать меня, ему это удалось. Но в то же время его слова пробудили во мне любопытство – какая судьба меня ждала?
– Скажите! – заявила я, ища сочувствия в его зеленых глазах. В них мелькнуло раскаяние.
– Болиголов вызывает паралич, – произнес он нехотя, будто силой воли заставлял себя говорить. – Жертва задыхается, пребывая в полном сознании. Вполне возможно, смерть выглядела бы естественно.
Мне стало плохо.
– Но почему я? Кто выигрывает от моей смерти?
– Этого я сказать не могу.
– Потому что вам не известно или вы не желаете, чтобы я знала?
Бенедикт поморщился.
– И то и другое.
Пришлось принять этот ответ.
– Как яд вообще попал в замок? Где отравитель достал его?
– Болиголов пятнистый произрастает в Англии. Сейчас мы пытаемся выяснить, как таблетки могли пронести сюда. До тех пор никто не попадет и не покинет замок. Я обещал тебе безопасность и нарушил слово. Но клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы защитить в будущем.
Его решительность меня немного тронула. Я верила, что Бенедикт настроен серьезно. Но напомнила себе: он не заботится обо мне как о человеке. Король защищает меня потому, что пьет мою кровь.
– А эти… новые правила не распространяются на мою семью? – осторожно уточнила я.
Бенедикт нахмурился.
– Приказ есть приказ. Никто не войдет и не выйдет из замка.
Он же не это имел в виду? Разумеется, мы всего лишь недопоняли друг друга.
– Но мои родные не способны причинить вред! Им же разрешат навестить меня?
Бенедикт посмотрел на меня так, будто я только что предложила пригласить весь город на вечеринку.
– Что-то мне подсказывает, ты не осознаешь всей серьезности ситуации.
– Прекрасно осознаю, но мы говорим о моих родителях! Я хочу их увидеть!
О, не просто хочу – должна. Мне необходим их совет.
– Сожалею, Флоренс, но теперь вопрос о визитах даже не ставится. Могу отправить твоим родителям телефон, чтобы ты позвонила им.
– Это не сравнится со встречей!
– Больше ничего не могу предложить.
– Но…
– Вчера тебя едва не отравили, а сегодня ты обсуждаешь со мной меры безопасности?
– Моя семья не представляет угрозы! – воскликнула я. По крайней мере, для меня.
– Понимаю! – его голос выдавал раздражение, к которому я уже успела привыкнуть.
– Тогда почему вы запрещаете нам встретиться?
– Дело не только в тебе, Флоренс!
«А в ком же еще?» – чуть не спросила я, но Бенедикт не дал мне и слова сказать.
– Не стоит начинать ссору. Эта тема не подлежит обсуждению. Хотя бы на время отбрось предрассудки и поймешь, что я запретил посещения не только из-за тебя, а чтобы защитить эту страну – в том числе тебя и твоих родных!
Он, казалось, сильно огорчился. Что ж, похоже, продолжать настаивать смысла не было.
Бенедикт – король. Прошлым вечером он ясно обозначил границы. Поэтому не станет отменять приказ только потому, что я попросила. Не могу же я сказать, что Валь и родители способны защитить себя сами. Я сделала вывод, что в ближайшее время не увижусь с родителями и братом. Что означало…
Я осталась одна. И мне предстоит самой решить, как вернуть контроль над ситуацией.
Допустим, я буду придерживаться первоначального плана. Но у нас возникнет огромная проблема, если к летнему солнцестоянию Бенедикт не отменит ограничения. В то же время менять стратегию я не решалась, не предупредив семью. А ничего не предпринимать было для меня мучительно. Итак, выбирая из трех вариантов…
Тактика, которой я придерживалась прежде, виделась мне единственно верным вариантом, правда, придется действовать решительней, чтобы все прошло, как мы задумали. Я должна завоевать доверие короля, должна пробраться в его постель, в его теплые крепкие объятия.
По спине пробежала холодная дрожь. Хотела бы я убедить себя, что прежде меня сдерживало лишь физическое истощение. Но теперь, не
