та компания, в которой я нуждалась в данный момент.
Мое молчание он расценил правильно:
– Дай угадаю: не хочешь говорить? Кто бы сомневался… дай угадаю: Психу ты все ответила. Все бы рассказала.
– Причем тут он?
– Не знаю, Кудрявая. Но есть чувство, что он… при всем.
– Неправда.
– Не ври, только не ври мне.
– Если я сообщу тебе, куда собираюсь, отпустишь меня одну? Можешь меня проводить, можешь остаться в стороне и наблюдать, но пообещаешь ли ты не вмешиваться, пока я не попрошу?
– Вряд ли.
– Вот тебе и ответ, Мартин.
– Не понимаю.
Я зажмурилась. Надо все прояснить, пора уже.
– Для нас всех будет лучше, если ты станешь старой версией Мартина, который не опекал меня постоянно. Который занимался делом. Ты сам сказал, после моего приезда убийства перестали тебя заботить, а это неправильно, ведь мы здесь ради них. И ради погибших девушек. Ради семьи Кроос. Ради жителей города. Ты должен им помочь, ты… у тебя столько возможностей, ты Воин! А вместо этого ты только и делаешь, что опекаешь меня, волнуешься за мою безопасность. Поэтому я не хотела рассказывать тебе про человека со шрамом, Мартин. Я знала, тебе это не понравится, ты глаз с меня не спустишь. Ведь так?
– Но…
– А сейчас я хочу поговорить с Олли. Думаю, вчера он видел человека со шрамом. Возможно, Олли даже знает его. Но я должна сделать это одна, Мартин. Если ты будешь рядом, это вряд ли вдохновит Олли на откровенный разговор. Если ты будешь рядом, человек со шрамом вряд ли подойдет ко мне еще раз… если ты будешь постоянно охранять меня, потратишь время зря.
Мои слова повисли в воздухе. Мартин, кажется, не мог поверить в услышанное.
– Я могу за себя постоять, – надавила я.
– Да? И как же именно? Как ты постояла за себя весной, а?
– Вик ничего бы мне не сделал.
– Конечно.
– Я не кидаюсь в непонятную авантюру, а просто иду в город, – оправдание звучало жалко, но что сказать? Что на сегодня с меня хватит и Раса, который пострадал по моей вине? Конечно, все с ним будет в порядке, но вряд ли он забудет тот ужас, который испытывал, прикасаясь к артефакту. Я уж точно не забуду.
– Уверен, все те дурехи, которых нашли мертвыми, тоже шли просто гулять в город. Догулялись… я, честно, не понимаю, чего ты хочешь, Альмар. Неужели… неужели я настолько плох для тебя, что ты предпочтешь выслеживать какого-то маньяка в одиночестве, чем в моей компании? Мое присутствие настолько тебя раздражает? – он с вцепился себе в волосы. – Что творится в твоей голове? Я пытался, пытался стать тем, кого ты заслуживаешь. Пытался понравится тебе, хотя бы немного, пытался вести себя иначе. Чувствовал себя по-дурацки счастливым, когда ты пошла мне навстречу… Ты хотя бы представляешь, каково это? Я вот даже не подозревал, что так бывает. А ты, Таната? В тебе есть что-то похожее? Или ты до сих пор меня недостойным считаешь?
– Конечно, нет!
– Нет. Скажи еще, что никогда не считала.
– Разумеется, что за чушь?
– Артефакт правды, Альмар, или ты уже забыла? Я вот хотел, но не получается. Можешь отпираться сколько угодно, но не думаю, что ты видела во мне хотя бы хорошего человека, Таната. Ты даже не пыталась. Тот демонов артефакт все так усложнил, он все испортил. Ты услышала правду, я ее услышал… это тебя и добило, да? Я так и знал, все это время я знал… ты из жалости мне шанс дала. И тут же его забрала.
– Все не так, – жалко пробормотала я.
– Конечно. Только знаешь, что? Иди к демонам с такими подачками! Для той, кто мнит себя экспертом в чужих чувствах, ты слишком мало чувствуешь сама. Ты как наш Псих, только намного хуже. Ты… закрытая и деревянная! Боишься дать себе шанс, боишься разочарований. Ты трусиха.
Слова могут ранить, но со мной этого не случилось. Не было чувства, что из-под ног земля уходит от услышанного, грудь не сдавило от боли, не физической, а той, что намного хуже. Я просто стояла и ждала, когда Мартин уйдет.
И только позже поняла, что он прав.
Я деревянная. Я могу сочувствовать другим, легко сострадаю, но себе, самой себе, не позволяю лишнего. Потому что не хочу, потому что это неудобно и отвлекает. Я деревянная и трусливая.
Мартин неожиданно вернулся.
– В одиночестве ты все равно никуда не пойдешь, – буркнул он. – Если от моей компании тебе тошно, возьми с собой Психа.
– Мне не тошно.
Разве что от самой себя. В глазах Воина я была жестокой, думаю, особенно по отношению к нему. И это справедливо.
– Давай вернемся в дом.
Повезло, что далеко уйти мы не успели. Не пришлось долго чувствовать его боль, ощущать рану, которую я нанесла. Мартин этого не заслужил, но лучше я буду злодейкой, чем той, по чьей вине он когда-нибудь пострадает. Он ведь прав – уже два раза я едва не погибла, но он забыл уточнить, что оба раза я едва не утащила его с собой. А теперь на горизонте появился любитель опасных подарков, и он прямо сказал, что Мартина рядом со мной не потерпит. Очередная угроза из-за меня.
Мартин сдал меня Алексу и ушел к себе.
– Милые бранятся, только тешатся, – с улыбкой прокомментировал Псих.
– Не сейчас, прошу.
– Как скажешь.
– Как там Рас?
– У себя, спит. Лидия предложила изгнать из него злых духов, но я уговорил ее отложить процедуру на завтра. Кстати, из нас всех ты ей меньше всего нравишься. Она мне по секрету сообщила.
Я выдавила улыбку.
– Какой уж тут секрет.
– Не переживай, у тетки просто не все дома.
– Это тоже не новость.
– Расскажешь, куда тебя понесло на ночь глядя? Хотела выследить «принца» и припереть его к стенке? – быстро перешел он к допросу.
– На такой успех я не рассчитывала.
– Хорошо. Тем более, есть дельце поинтереснее. Как смотришь на откровенный разговор со следователем?
– Главное, как на это смотрит он, – я порадовалась, что Алекс не стал приставать с неугодными вопросами. Ведь он мог запросто все вывернуть так, что я потом долго чувствовала бы себя последней дурехой. Возможно, он меня пощадил.
– Вот и узнаем. Лидия дала мне его адрес, нанесем личный визит?
Интересно, как Алекс умудрился очаровать тетку, которую совсем недавно запугал едва ли не до смерти? Но задавать интересующий вопрос вслух я не стала. Это же Алекс, в конце концов. Потому единственное, что мне оставалось – согласиться
