крышу, я сразу заметила там минимум три парочки, жмущиеся по темным углам и… Макса Тироша. Он удивился моему появлению не меньше.
– Думал, ты встречаешься со своим парнем в Разломе, – сказал Макс недовольно. – Но рад, что тебе хватило ума туда не ходить. Бои без правил и все эти тотализаторы перед самыми экзаменами – дурость. Не ожидал от Блайка подобного.
Я покачала головой:
– Ты его с кем-то перепутал. Ник не ходит на бои без правил. Он вообще противник ставок и азартных игр.
– Так ты не в курсе? – приятно удивился Макс. – Он точно там. Мне Рон сказал с воздушного факультета. Все парни, кто сегодня собирался в Разлом, скидывались. Рон передавал списки и деньги господину Ховски. Там точно был Блайк.
– Бред, – повторила я, но уже менее уверенно.
– Или ты не так уж хорошо знаешь этого Николаса, – усмехнулся Макс. – Твой поборник нравов точно пошел делать ставки и отрываться на всю ночь. А тебе что сказал? Навешал лапши про учебу?
Его голос сочился ядом. Обычно Макс был душкой и про всех говорил с мягкой иронией, а не со злым сарказмом, как сейчас.
– Что Блайк тебе сделал? – спросила я удивленно. – Где-то перешел дорогу?
– А ты не знаешь? – Улыбка Макса превратилась в болезненный оскал. – Правда, Тай? Даже не догадываешься?
– Нет. – Я пожала плечами. – Скажи мне. Уверена, здесь кроется какое-то недоразумение, которое легко решить. Ник никогда не делает подлости. Он…
– Да-да-да! – прервал меня Макс, продолжая говорить все громче и злее: – Твой Блайк – золото во плоти. И всегда получает то, что хочет. И тех, кого хочет! Меня поражает, как он так быстро тебя охмурил? Что такого сказал и сделал, Тай? Ты ведь всегда сторонилась романтических отношений. И вдруг на тебе! Появился невероятный Блайк. Посмотри на себя. В кого ты превратилась? Я говорю тебе: он сейчас в Разломе, болеет за бойцов и делает ставки, а может, еще и обхаживает следующую дурочку. А ты мне в ответ: «Он не такой; он спит в своей кроватке с учебником в обнимку». Нельзя же быть такой слепой и глухой, Лачи!
– Если я и оглохла, то от твоих воплей, – ответила я, резко разворачиваясь, чтобы покинуть крышу.
– Проверь его. – Макс дернул меня за локоть, останавливая. – Сходи туда и увидишь все своими глазами. Ховски тебя пропустит. Скажи ему, что ты – вместо меня. Все оплачено.
– Так, значит, сам тоже собирался туда? – усмехнулась я. – А как же твоя «песня» про экзамены и дураков?
– Я вовремя передумал, – сказал Макс.
– Вымотался сегодня у Зигмуса на занятии, вот и все, – кивнула я. – И еще… ты почему-то не рассказываешь, куда решил пойти на службу после академии.
– Это здесь при чем? – нахмурился Макс.
Я выдернула свой локоть из его захвата и сообщила очевидное:
– Если уж решил со мной конкурировать за место, то мог бы сказать честно. Или эта сплетня не для моих ушей?!
– Тайлер… – Он покачал головой, отступил, будто не находя слов.
А я не стала ждать. Говорить с Максом больше не хотелось. Впрочем, к Нику у меня тоже были вопросы. Стремительно сбежав с крыши, я вернулась в свою комнату и быстро переоделась. Прихватила недовольно завопивший рюкзак:
– Ночь на дворе, куда?!
– Расставлять точки в фиктивных отношениях! – рявкнула я в ответ.
* * *
Покинуть общежитие было легко – никто этого не запрещал. А вот войти назад – проблемно. Пожалуй, я начала жалеть о своем импульсивном решении сразу, как только оказалась за порогом. На улице было прохладно, моросил дождь. А в моей комнате осталась теплая постель с пуховым одеялом. Я укрывалась им даже летом.
– Ничего, зато подышу свежим воздухом, – подбодрила себя.
– В Разломе очень свежо, у-ху, – ехидно заметил Ряшик.
– Прогулки перед сном полезны! – не сдавалась я.
– До шести утра – особенно, – добавил Ряшик.
– Посажу на диету! – рявкнула я.
И рюкзак затих. В отличие от голоса разума. Я и сама не знала, что меня так разозлило в словах Макса, но до сих пор слегка дрожали руки от ярости. Зрение тоже изменилось, что свидетельствовало о пробуждении драконьей крови. Значит, завелась я не на шутку. Хотя понимала – даже если Ник делает ставки или наслаждается обществом новой пассии, то это – его право. Он ничего мне не обещал и несколько раз повторял, что сделка краткосрочная.
Вот только… Макс задел меня. Он сказал очевидное – Ник и правда «охмурил» глупую дурочку. Это ужасало. Нет, я не плавилась от любви. И не мечтала стать невестой Блайка вместо Стефании. Договор – есть договор. Но… как быстро я забыла все обиды! Ник даже не объяснился передо мной, а я, как сумасшедшая, готова была налететь на Макса с кулаками из-за глупых сплетен. Пора было признаться хотя бы себе: мое отношение к фиктивному парню можно было назвать как угодно, но не ненавистью, обидой или безразличием.
Меня тянуло к Нику. Хотелось говорить с ним, нервировать, видеть его эмоции. Хотелось смотреть в его глаза и замечать, как в них тает лед. И чувствовать его тепло рядом. Купаться в его поддержке, которой мне так не хватало два года. Смотреть, как он плавает, посвящая мне очередной заплыв, как было раньше…
Раньше.
Не сейчас. Теперь мы другие. Он другой. А я… Я, кажется, осталась прежней ненормальной и начала принимать желаемое за действительное. Теперь мне оставалось только одно – увидеть в Нике плохое. Я собиралась спуститься в Разлом и посмотреть на нового азартного Блайка, делающего ставки на проигрыш или выигрыш кого-то из однокурсников. Смотрящего на меня, как на пустое место. И хорошо бы Ник был не один. Пусть бы он целовал другую, как и предсказывал Макс. От последнего пожелания заныло в области груди.
Я поморщилась, зло поджала губы. Оказалось сложно понять себя. Я никогда не была неженкой или нытиком. Но возобновленное общение с Блайком затрагивало что-то новое внутри меня – хрупкое и ранимое, никогда не замечаемое прежде.
– Куда это ты, Лачи? – Господин Ховски чуть сдвинул вверх поля черной шляпы и посмотрел с нескрываемым удивлением.
– Я вместо Тироша, – ответила, посмотрев на лепрекона.
Тот присвистнул:
– Драться что ли собралась? – предположил он. – Настрой-то явно такой, что никому мало не покажется. А что, удобно! Ты ж некромант – сразу и воскресишь.
– Мы не воскрешаем, – холодно сказала я. – Скорее добиваем то, чему давно положено быть в земле.
Господин Ховски явно хотел сказать что-то еще, но передумал. Пожал плечами и указал на подъемник. Спуск был
