годами, кричал, что ей нужно бежать, но любовь и жалость к судьбе близкого мужчины, теряющего всех родных из-за игр Совета, заставили остаться и принять произошедшее косвенно по его вине.
Будучи психологом, работающим с обездоленными и поломанными жертвами, самой себе Лара помочь не могла. Не находила слов, чтобы рассосать тугой узел в груди, сворачивающийся до болезненных спазмов от воспоминаний.
Спасением стала беременность Инги, позволившая переживать то, что для Лары кончилось в один момент. Токсикоз, пониженное давление, изжога, ломота в спине. То, чего Лариса лишилась благодаря недоделанным ангелам, она впитывала, находясь рядом с подругой.
Зависти не было совсем. Наоборот. Вместо узла за рёбрами аккумулировалась уверенность, что если вышло у Инги, то скоро получится у неё. Если раньше Бойцова с лёгким высокомерием смотрела на семейный геморрой, считая свободу важнее брачных пут, то теперь с остервенением вила своё гнездо, включающее в себя полноценный набор ячейки общества.
Кассиэль терпеливо страдал вместе с Ингой в родильном блоке, а Лариса сгорала от нетерпения за дверью, примеряя на себя роль самой лучшей тёти. Понянчится, потренируется с малышом, а к Новому году Стас обещал приложить все усилия, чтобы и их чувства материализовались в маленькое чудо.
— Нам нужно уехать в течении часа после родов, — обеспокоенно тронул за плечо Долгова Рамиэль. — Как только ребёнок появится на свет, его вспышка привлечёт к нам внимание. Пару недель придётся побегать, потом аура уступит земному притяжению и померкнет.
— Договорюсь с врачами, — кивнул Стас, замирая и прислушиваясь к движению за стеклянной стенкой, прикрытой рулонными жалюзи от случайных взглядов. — Скажу, что перевозим в платную клинику.
— Хорошо, — одобрительно похлопал сына по спине Рам. — Подготовлю транспорт и забронирую самолёт. Не будем мучать молодую мамочку длительным переездом.
Мужчины разошлись, а Лариса практически прилипла к двери, пытаясь разделить голоса на отдельные фразы. Судя по начавшейся там суете, процесс подходил к своей кульминации.
— Обещай, Кас, что ты не позволишь сделать из нашего малыша батарейку, — цеплялась за халат мужа Инга, переживая нескончаемую волну боли. Паузы между схватками стали настолько короткими, что они слились в сплошную агонию.
— Никогда, — коснулся губами влажного виска Кассиэль, закрывая глаза и стараясь забрать себе основную часть боли.
С тошнотой и утренним дискомфортом у него получалось справляться. Достаточно было обнять, погладить живот, прилипнуть щекой к волосам и вдохнуть в себя негативные волны. Сейчас всё перебивала расшалившаяся метка ребёнка, притупляющая возможности легионера.
Небарийцы не касались этой стороны продолжения рода. Разовая встреча, механические трения. Наследника отцу показывали ближе к году, когда тот уже делал первые шаги. Им занимались няньки из низших, избегая чувств и не допуская детских сюсюканий и душевного тепла. Из детей с младенчества растили воинов, не имеющих слабостей, эмоций и пульсирующего сердца.
Тут Кассиэль переживал всё вместе с Ингой и смаковал неизведанные, такие острые ощущения. Они будоражили, тормошили, накрывали и ставили на колени. Можно было подумать, что любовь делала его слабым, мягкотелым, безвольным, но внутри копился и бурлил неограниченный запас сил, готовый сорваться и смять под себя всех врагов.
Трезвая злость, рассчитанная до миллиметра ненависть, накалённая до предела готовность рвать и терзать, прятались за бетонной стеной спокойствия и нежности, окутывающих мерцающим коконом рядом с женой. Инга действовала на него как мощный курс седативных препаратов, подавляющих волю и стремление убивать.
— Сын, — размышления прервал голос врача, и стены окатил требовательный крик малыша. — Хороший мальчик, крепкий.
«Пора», — подумал Кассиэль, с любовью глядя на уставшую жену и с вибрирующим трепетом на покрасневшего малыша, пыхтящего в руках доктора. — «Пропуск в Небарию есть. Пора наточить меч и насытить его кровью».
Инга не могла оторвать взгляда от малыша, лежащего у неё под боком. На взлёт он никак не отреагировал и продолжил спокойно сопеть, уткнувшись носиком в мамкину грудь. Такой маленький, беспомощный, но уже слишком похожий на отца. Тот же овал лица, тот же разрез глаз, тот же разлёт бровей и аккуратная ямочка на подбородке.
Ей хотелось развернуть кулёк и тщательно обследовать область лопаток и позвоночника. В больнице этого не удалось — очень быстро ворвался Стас и транспортировал их в фургон, а следом в самолёт. Рамиэль подгонял, требуя быстрее взлетать, и торчал у открытой двери, принюхиваясь к ветру. Выдохнул только после отрыва шасси от полотна, да и то пялился в иллюминатор, будто ждал погоню из крылатых монстров.
Рам действительно волновался, а по человеческим меркам просто сходил с ума. Он помнил вспыхнувшую ауру своего сына, но метка этого ребёнка была мощнее. Кажется, она покрыла сияющей волной целый континент и дотянула до окраин Небарии.
Первый смесок землянки и чёрного фонил так, будто поставил задачу ослепить врагов и заявить о своём появление. Рамиэль был уверен, что до Совета дойдёт информация о неучтённом проводнике в ближайшее время. Если уже не дошла.
— Нам придётся ускориться, — оттянул он Кассиэля в хвост самолёта, пока Инга с Ларисой любовались малышом, не реагируя на окружающих. — С твоим сыном не получится долго прятаться. Нужно ударить первыми, пока правление в замешательстве.
— Для этого мы должны проникнуть в казармы и убедить моих братьев в многолетней лжи, исходящей от белых, — согласился с ним Кас, через плечо посматривая на щебечущих подруг. — А ты так и не сказал, как нам пробиться через барьер.
— Доберёмся до развалин храма, и сам поймёшь. Пока поработай над аргументами и над согласием Инги отпустить с тобой сына, — устало потёр лоб Рамиэль, уже предвкушая насильное изъятие ребёнка. Ну какая мать отдаст во враждебный мир свою кровиночку? — Он наше главное доказательство.
— Скорее всего, это будет самым сложным, — растерянно качнул головой Кас, не отрывая взгляда от жены. — Малыш ещё слишком маленький и слабый. Инга ни за что не согласится.
— Женщин возьмёт на себя Стас. А алтарь сделает твоего сына сильнее. Он небариец и до трёх лет почти неуязвим. Именно поэтому у проводников выдирают души на самом пике, пока они впитывают из всего энергию. После смески адаптируются к земным биоритмам и делятся избытком вайба с окружением.
Общаясь всё это время с Рамиэлем, Кас узнавал много нового и недоступного чёрным. Рам был кладезю секретов, ходячей энциклопедией, хранилищем нескончаемых знаний. Эти бы знания на несколько десятилетий пораньше, чтобы успеть исправить навороченное.
— Пойду, отвлеку и подготовлю жену, — натяжно выдохнул Кассиэль, сжимая и разжимая кулаки. Тему о смерти проводников Кас стал воспринимать болезненно. — Имя надо придумать. Мы никак не можем сойтись на приемлемом для обоих. Инга предлагает земные,
