Теплый ветерок шелестел над ними листвой, и Кэсси начала говорить, чтобы Фэй не успела грубо оборвать ее:
— А ты боишься смерти?
Фэй посмотрела вдаль, на восток — туда, где была видна береговая линия. Она не ответила, но и не пыталась убежать.
Кэсси продолжила:
— Вечная жизнь не отменит смерть Сюзан. Темные силы не вернут ее, Фэй. Смерть Сюзан только подтверждает, насколько мы нужны друг другу сейчас.
Фэй начала трясти головой, а Кэсси говорила все громче и быстрей:
— Предки убедили тебя, что искренне заботятся о тебе, но это не так. Единственное, о чем они заботятся, так это…
— Хватит уже, — сказала Фэй, оборвав Кэсси. — Ты что, думаешь, я не понимаю этого? — сказала она снисходительно, но не возмущенно.
Ее слова показались Кэсси почти разумными.
— Я перешла к ним, — сказала Фэй, — потому что я, пожалуй, единственная, кто не вызывает у них подозрения.
— Не понимаю, — сказала Кэсси.
Выражение лица Фэй на фоне покатых холмов и гранитных скал стало совсем другим. Она понизила голос до шепота.
— Я перешла к ним, чтобы шпионить за ними, и не могла уйти с вами, не имея достаточно информации, обидно было бы спалиться раньше времени.
Кэсси опешила:
— Ты хочешь сказать…
— Я перехитрила всех вас, — сказала Фэй. — Вы так и не привыкли к этому?
Кэсси пыталась за напускной дерзостью Фэй разобрать, насколько ее слова искренни.
— Как я и предполагала, предки — кучка подлецов, готовых нанести удар в спину. Сначала я думала, что они все заодно, но теперь у меня есть доказательства обратному. — Она оглянулась. — В пакгаузе я кое-что нашла. Небольшой стеклянный флакон с прядью волос Скарлетт, ее ногтями, каплей крови и осколком гематита, с которым она практиковала. Все это заговорено, Кэсси, и если предки разобьют флакон о землю, Скарлетт сразу лишится силы.
Несколько секунд Кэсси молчала, потрясенная тем, что предки могли пасть так низко. Еще ей было стыдно, что она сразу подумала плохо о Фэй.
— Прости, я недооценила тебя, — сказала она.
— Я так и думала, — сказала Фэй, опустив глаза на могилу Сюзан, — поэтому и была уверена, что мой план сработает.
Кэсси очень хотелось обнять Фэй, но вместо этого, положив руку на надгробный камень Сюзан, сказала:
— Она бы гордилась тобой.
Фэй отвернулась, но Кэсси увидела, как одинокая слеза, скатившись по щеке, упала на молодую траву.
— Я сперла флакон, — сказала Фэй, — и вечером буду у тебя. Время поджимает.
Фэй, сидя в тайной комнате на краю когда-то своей кровати, оказалась в центре всеобщего внимания. Круг, ужасаясь и восхищаясь, впитывал каждую деталь прошедших нескольких дней и рассказ о том, как ей удалось одурачить всех.
— Это надо отпраздновать, — предложил Крис. — Пляжная вечеринка. Мы уже давно не купались ночью.
Даже Кэсси понравилась эта мысль. Хороший поводдля праздника, не так ли? Она уже собралась бежать за купальником, но Ник глубоко и раздраженно вздохнул.
— Я понимаю, что Круг считает возвращение Фэй большой победой, — сказал он, — но это не решает ни одну из наших проблем. — Он строго посмотрел на каждого. — Пока ничего не понятно. Нам надо уничтожить предков, но для того, чтобы сделать это, нам нужна Скарлетт. Вы не забыли?
Фэй поднялась с кровати и вышла в центр комнаты.
— Ник совершенно прав. К счастью, я кое-что узнала, номинируясь на Оскара в роли двойного агента. — Она высоко подняла голову, призывая всех слушать ее еще более внимательно. — Предки веками стремились к вечной жизни, — сказала она. — Во-первых, для этого надо воскреснуть. В этом им помогла Скарлетт, но одновременно она попыталась возглавить группу, стать их лидером. В этом и была ее роковая ошибка. Они считают, что она недостойна даже быть одной из Блэков. Им нужна именно Кэсси, потому что она сильнее сестры.
Фэй сделала паузу, чтобы ее слова дошли до всех.
— Предки используют Скарлетт, чтобы получить вечную жизнь, но как только они получат ее, то сразу уничтожат Скарлетт.
— Выходит, демонам нельзя доверять, поди разберись, — отозвался Шон.
Фэй заметалась по комнате, как пантера.
— Им не понравилось, что Скарлетт надумала стать их боссом. Они считают ее жадной молодой всезнайкой. — Фэй осторожно вытащила из сумки флакон, о котором говорила Кэсси. Он был плотно заткнут резиновой пробкой. — Как только предки произнесут заклинание вечной жизни, то разобьют его о землю и навсегда лишат Скарлетт силы. — Она подняла флакон над головой, чтобы каждый увидел его. — Я согласилась с их планом, чтобы не привлекать к себе их внимание. Поверьте мне, Скарлетт не имеет ни малейшего представления о том, насколько предки возмущены ее поведением.
— Еще узнает, — сказала Диана.
Крис ее поддержал:
— Поделом ей, она заслужила.
Кэсси вспомнила Скарлетт за ужином с предками в пакгаузе. Та выглядела тогда очень счастливой. Вот дурочка.
— Скарлетт хочет, чтобы у нее были родственники, только и всего, — закричала Кэсси. — Она хочет, чтобы у нее была семья. Поэтому и не замечает, что предки обманывают ее, — ей хочется верить в лучшее, что есть в них.
— Бедняжка Скарлетт, — сказал Даг, делая вид, что утирает слезы.
— Неужели это не понятно? — продолжила Кэсси. — Надо вмешаться.
Кэсси притронулась к флакону.
— Я собираюсь встретиться со Скарлетт и показать ей это.
Фэй без возражений передала флакон Кэсси.
— Почему бы нам не пойти всем вместе? — спросила Мелани.
Кэсси еще раз повторила свои слова, рассматривая лежащий на ладони маленький, но опасный флакон:
— Я собираюсь поговорить с ней как сестра с сестрой.
Кэсси, сидя на зеленой деревянной скамейке у игровой площадки, наблюдала за детьми, развлекающимися на лазалках-тренажерах «Джунгли», и посматривала на часы мобильника. Мамочки раскачивали малышей на скрипучих качелях. Она договорилась встретиться со Скарлетт в городском парке, но прошел уже час после назначенного времени, а Скарлетт все не появлялась. Кэсси проверила время на мобильнике еще раз, репитируя в уме разговор со Скарлетт. Потом подумала, что все усилия могут оказаться напрасными, если Скарлетт не придет и не услышит ее. Одна группа детей освободила перекладины, и на их месте сразу образовалась другая — такая же шумная и шустрая, так же оберегаемая заботливыми родительницами и нянями.
Иногда, глядя на подобных беспечно наивных детей, окруженных безусловной любовью, Кэсси думала: «Была ли я когда-нибудь такой?»
