— Время от времени происходит отдача во сне. Чем мягче ты с жертвой днём, тем больше боли приходит ей в ответ, когда она засыпает. Вы снитесь друг другу посреди ада, и от тебя это не зависит. И если приказов нет вообще… год, два, три… — По лицу Церона вновь скользнуло очень странное выражение. — Эта боль делается сплошным чёрным маревом. Чем сильнее ты сдерживаешься, тем сильнее отдача.
— Тени это уж точно не грозило, — пробормотала я.
— Поэтому я и отдавал ему приказы. Умеренно, чтобы не переборщить. Безумный подручный мне точно не был нужен. — Церон фыркнул. — Кстати, что он с тобой сделал, когда ты всё-таки призналась ему в любви?
Я отвела взгляд. Церон рассмеялся:
— Нет, были и случаи, когда я призывал Тень в свой сон, чтобы сделать его ночь кошмаром. Та ночь, когда он уснул после того, как экзорцировал меня… я до сих пор не представляю, как Тень её пережил. Но обычно свои склонности я удовлетворяю… другим образом.
— Могу себе представить каким, — с отвращением произнесла я.
— Можешь.
Повисла тишина.
— Выходит, я пришла сюда зря? — спросила я в тишине.
— Именно, — с усмешкой кивнул Церон. — Ведь умирать и освобождать Тень от проклятия я не собираюсь. Какая жалость, правда?
Чёрт. Он отказался. Конечно же, он отказался.
Я молча встала и повернулась, чтобы уйти.
— Кстати, — позвал Церон мне вслед. — Знаешь, почему ты ощущаешь отвращение к Тени? К его демонической половине?
— Я не…
Я осеклась. То, что я думала и чувствовала, Церона совершенно не касалось.
— Потому что ты сама такая же. Ты наслаждаешься убийствами и властью, которую они тебе дают. Властью менять мир. Даже без демонической крови ты такая же, как и демоны, которых ты убиваешь.
Церон откинулся к стене.
— Вот так. А теперь иди к Тени, иди к императору, иди к кому угодно. Я с тобой закончил.
Кончики пальцев задрожали от ярости, и я сжала их в кулаки. Закончил?
Ну уж нет.
Я помнила горячку боя. Помнила яростную радость, когда удар достигал цели и демон валился на пол, а у меня из груди вырывался крик. Помнила пьянящее, накрывающее с головой чувство победы. Но ещё я помнила счастье и облегчение, когда видела, что и Конте, и другие охотники были живы. Чувство тепла и защиты, когда я спасала чью-то жизнь. Защиты. Не власти.
— Важно защищать то, что ты любишь, — произнесла я вслух, сама не зная, кому отвечаю, Церону или себе. — Важно, когда стоит спасённый тобой дом. Стоит город. Если дикие демоны продолжат сжигать деревни, я продолжу убивать демонов. Если самые обычные демоны снова попытаются сравнять Рин Дреден с лицом земли… — Я развернулась, и волосы хлестнули меня по щеке, когда я смерила Церона ледяным взглядом. — Что ж, от них тоже мало что останется. Прощай, Церон.
— Эта ненавистная сентиментальность, — с презрением процедил Церон. — Вам так хочется найти родственную душу, вы так трогательно верите, что вы кому-то вообще можете быть нужны! Жалко и отвратительно. Что ж, Адриан только что узнал на деле, что любая привязанность — это слабость.
Я вспомнила Джейме Мореро, которому было совершенно плевать на все человеческие чувства, и вздрогнула. Церон был таким же. Совершенно таким же. Даже у императора Адриана были привязанности. Церон же видел перед собой лишь живые игрушки — или средства для достижения цели. Если в нём когда-то и было что-то другое, оно умерло давным-давно.
— А ты был когда-нибудь нужен хоть кому-то? — негромко спросила я. — Любил кого-то? Был способен любить?
— Если бы ты знала насколько, ты бы очень удивилась, — странным тоном произнёс Церон. — Что ж, узнаешь, когда я сделаю с тобой всё, что захочу.
Я беззвучно фыркнула. Напугал. Что Церон сделает со мной из-за решётки, покинутый всеми, даже Адрианом?
— Ты проиграл Тени, а потом проиграл императору, — бросила я через плечо. — Я тебя не боюсь. А вот тебе следует бояться.
— Бояться, — прошелестел голос Церона вслед, отражаясь от стен, — следует вам всем.
Его высокий холодный смех преследовал меня весь путь назад.
Едва я вышла из нижнего яруса темницы, двое стражей, облачённых в металл, крепко взяли меня за запястья.
— Император тебя ждёт.
— Могу ли я вымыться? — осторожно поинтересовалась я, словно невзначай вытягивая пальцы с перстнем. — Переодеться? Привести себя в порядок?
— Нет.
Я вздохнула. Прекрасно.
В этот раз меня не повели на лестницу. Вместо этого мы зашли в странный маленький чулан с бронзовыми стенами. Я охнула, когда пол под нами качнулся.
— Что… — начала я.
— Это паровой подъёмник, — бросил один из стражей. — Через минуту будем на месте.
Я выглянула в узкую щель между дверями и замерла: передо мной уплывали вниз этажи дворца. Огромные беломраморные бассейны в виде цветов лилий, миниатюрный сад камней, распахнутые двери в библиотеку…
— Изумительно, — прошептала я.
Наконец двери кабины раскрылись — прямо на узкий балкон. Я почувствовала, как меня подталкивают в спину, и шагнула вперёд.
И чуть не рухнула.
Под ногами расстилалась головокружительная высота. Императорские покои были в самой верхней части дворца, и в эту секунду я по-настоящему понимала, что это такое — быть наверху.
Каменные арки и башни под моими ногами. Дворцы, оставшиеся далеко внизу. И небо, горящее тысячами светлячков, — совсем близко. Рядом.
Всё Подземье под моими ногами. Моё. Стоит только протянуть руку.
Я тряхнула головой, приходя в себя.
Нет, Дара. Подземье, если ты не забыла, принадлежит императору Адриану. Это такой мрачный парень, который любит отдавать приказы и может сбросить тебя с этой самой высоты в любой момент.
— Да, — пробормотала я. — Я помню.
В следующий миг бронзовые двери за моей спиной закрылись. Я осталась на балконе одна.
— Ты наконец-то здесь.
Я обернулась.
Император Адриан стоял у раскрытых витражных дверей. Он был одет по-домашнему: на нём было богато украшенное одеяние-халат вроде того, какой был на Тени в нашем сне на вершине мира. На императорском троне под звёздным небом, где я принадлежала Тени по-настоящему. Кажется, это было десять жизней назад.
— Мне сообщили, что ты зашла к Церону, — произнёс император. — Я не позволял тебе этого.
Я не отвела взгляда.
— Нет, Ваше Величие.
— Но ты отправилась к нему всё равно. — Император шагнул вперёд. — И что ты узнала? Подойди.
Я послушно подошла к императору, мысленно перебирая варианты, при которых я могла бы с милой улыбкой откланяться прямо сейчас. Увы, варианты быстро закончились.
Его глаза чуть расширились, когда он увидел пятна крови на моём платье.
— Шира и её люди, — произнёс он. — Они тебя даже не ранили?
Я покачала головой.
— И ты оставила Ширу в живых, — проговорил император, не отрывая взгляда от моих глаз. — Я не знаю ни одной демонессы, которая поступила бы так же. Ни одной наложницы, кроме разве что самой трусливой.
— Я не труслива.
— Я знаю.
Наступила тишина. Я повернула голову, и у меня вновь захватило дух. Высоко надо мной темнел шпиль дворца, и выше его не было ничего. Внизу простирался огромный, как спрут, лабиринт переходов, зданий, резных башен, мерцающих арок и дворцов, раскинувшийся в сотни окрестных каверн и туннелей. А вдали на сводах пещеры мерцали облака сияющих светлячков, которых я когда-то видела во сне.
Император встал у каменной ограды балкона, жестом предложив мне встать рядом.
— Шира больше меня не интересует, — проронил он. — Пожалуй, ты даже оказала мне услугу.
Я промолчала. Император кивнул на город, простирающийся внизу:
— Тебе нравится?
— Подземье величественно, — тихо сказала я.
— Безусловно. Но я спрашивал тебя не об этом.
Я прикусила язык. Дерзить было не просто бесполезно, но и очень опасно. Но я всё же взглянула императору прямо в глаза:
— Оно было бы куда прекраснее, если бы Церон был мёртв.
