— Тебе же больно и горько. Не знаешь, как жить дальше… А доверять? Ты сможешь теперь кому-либо доверять? Нет, конечно, нет. Твоя обида и боль столь глубоки, что рвут душу на тысячи кусочков.
Всхлипнув, осознала, что слезы горячими ручьями побежали по щекам, застилая глаза пеленой. Все, что я столь тщательно пыталась запрятать глубоко внутри себя, стало прорываться наружу. И противиться этому совершено не было сил.
— А теперь представь, что можно избавиться от этого пожирающего чувства, — мягко произнес Эдуард. — Для этого нужно всего лишь преподнести Иомиранде дар. И она станет твоей покровительницей, огородит от боли и покажет новую счастливую жизнь!
Словно завороженная слушала речи Эдуарда, соглашаясь с его доводами. Ведь жизнь без боли — это чудо, которое сейчас не доступно. Вторя моим мыслям из глубин сознания поднялось что-то холодное и липкое. Несколько черных всполох затуманили взор, но тут же исчезли. Все для меня обрело смысл. Если ради нормальной счастливой жизни нужна чья-то смерть, то пусть так оно и будет…
— Подари нашей покровительнице несколько капель своей крови, своей магии, своей силы, Олеся. И она избавит тебя от боли раз и навсегда. Вы нужны друг другу…
Я молча кивнула, размазывая по щекам соленые слезы. Краем глаза отметила, что Катя взяла в руки факел и с предвкушающей улыбкой на губах двинулась к привязанной женщине, которая спокойно продолжала лежать на ритуальном камне.
Но так нельзя! — что есть мочи заорало все мое существо. — Останови их! Дернувшись, я скинула с себя наваждение и попыталась выдернуть руку из ставших вдруг цепкими пальцев Эдуарда. Мужчина тут же оскалился и полоснул лезвием ножа по коже на моем запястье. Вскрикнув от боли, я с силой толкнула ведьмака в грудь, но он даже не покачнулся. А вот дальше… дальше начался ад!
Монотонное пение сектантов сменилось криками боли и страха. Взглянув в их сторону, сама чуть было не заорала. Несколько человек носились в панике по поляне, пытаясь снять с себя полыхающие языками пламени балахоны. Однако огонь, что разгорался на их одежде с каждой секундой все сильнее и сильнее, не позволял этого сделать. Тут же другие сектанты падали замертво, проткнутые острыми стрелами. Оставшиеся пытались спрятаться в палатках, но и там оказался огонь. Он безжалостно пожирал все на своем пути, не оставляя и шанса на спасение.
— Как он тут оказался? — взревел Эдуард, пятясь в сторону леса.
— Но как же… — договорить Катя не смогла, замертво упав на женщину, которую только собиралась спалить.
— Кто он? — озираясь по сторонам, спросила я.
И тут мой взгляд из метавшихся в панике людей выловил высокого широкоплечего мужчину, одетого в черную кожаную куртку, синие джинсы и сапоги. Незнакомец был столь спокоен и грациозен, что сразу выделялся на фоне метавшихся в панике сектантов. К тому же в руках он держал внушительных размеров меч, которым искусно орудовал, безжалостно убивая каждого, кто попадался на пути. Крики боли и страха заполнили поляну. Кровь мертвых и раненных оросила пожухлую осеннюю траву и наполнила ночной воздух металлическим запахом. Началась самая настоящая паника среди тех, кто еще остался жив. Каждый пытался спастись от безжалостного меча убийцы.
Наблюдая столь жуткую, но вместе с тем завораживающую картину, я замерла на месте, не в силах пошевелить хотя бы кончиком пальца. Даже сердце, и то замедлило свой ритм. А между тем мужчина подходил ко мне все ближе и ближе, быстро сокращая разделяющие нас метры. Лишь раз мазнув по мне безразличным взглядом, незнакомец продолжал орудовать мечом. Как же хорош он был! Его мускулистая фигура выгодно смотрелась на фоне яркого пламени костров. Очертания мышц проступали даже через кожу куртки, черные, словно ночь волосы растрепались на ветру, а сосредоточенное выражение лица придавало ему некое очарование. Брутальный, смертоносный и невероятно опасный незнакомец ввел меня в ступор.
— Беги, идиотка! — услышала вдруг голос Эдуарда.
Резко обернувшись, увидела, что ведун, бросив своих товарищей и все вещи, быстро улепетывал в сторону леса. Вот тебе и предводитель! Сбежал, спасая собственную шкуру. Практически рядом со мной раздался предсмертный крик очередного сектанта. Вот он и вернул окончательно способность здраво соображать. Ведь судя по воинственному настрою незнакомца мне не избежать участи ведьм и ведунов, которых оставалось в живых с каждой секундой все меньше и меньше.
Понимая, что бросить Дарью одну не пойми в каком состоянии прикованной к ритуальному камню не смогу, стала пытаться ее освободить. Для начала столкнула с нее мертвое окровавленное тело Кати. Оказалось, сделать это совсем непросто. Во-первых, из-за его тяжести, а во-вторых, приходилось постоянно оборачиваться, чтобы не оказаться на месте сектантки. Затем быстро освободила Дарью от веревок и попыталась привести ее в чувство. Однако женщина не подавала никаких признаков жизни. Лишь ее размеренное дыхание и распахнутые глаза говорили, что женщина все же в сознании. Ну или почти в сознании.
Оглянувшись еще раз, поняла, что если провожусь с Дарьей еще хотя бы минуту, то точно пополню ряды мертвых. Поэтому, с неимоверной тяжестью на сердце оставив попытки привести ее в чувство, стремглав бросилась к лесу, по пути скинув балахон, который мешал быстрому передвижению. Я очень надеялась, что смогу там спрятаться или хотя бы выиграть какое-то время, а там гляди, возможно, придумаю способ скрыться от убийцы.
Крики жертв меченосца становились с каждым моим следующим шагом все тише и тише. Я со всех ног бежала прочь от поляны, при этом даже не оглядывалась, боясь споткнуться в неровностях земли и упасть. Дыхание сбилось. Воздуха отчаянно не хватало. Желание остановиться и хотя бы немного отдохнуть росло с огромной скоростью. Однако я поставила себе задачу забежать в лес и уже там, спрятавшись в кустах, за поваленным деревом или где-то в другом любом месте, уже сделать небольшой перерыв в своем марафоне.
Кто этот мужчина? — чтобы хоть как-то отвлечься, думала я. — Такой красивый, сильный, притягательный… Почему он убил всех этих сектантов? Почему не вызвал полицию? Откуда у него такой огромный меч? Размышляя над этими вопросами, я пришла в ужас из-за своего поведения! Подумать только! Я стояла, разинув рот, и любовалась незнакомым мужчиной, который безжалостно убивал людей. Мне, если честно, жаль их не было. Они ведь хотели принести в жертву живую женщину своей покровительнице, но глазеть на расправу, как-то неблагопристойно все же…
Забежав, наконец, в лес, я решилась обернуться. Поляна вся полыхала огнем, который озарял пространство вокруг себя. Криков людей уже слышно не было, что несколько насторожило меня. И хотя в поле зрения не попал мужчина с мечом, все же побежала дальше, пытаясь затеряться в чаще леса. Эдуарда я не видела. Он, видимо, гораздо раньше меня успел скрыться. Конечно, ведун ведь спасал лишь свою жизнь! Хорошо хотя бы предупредил, что нужно бежать. И за это спасибо!
Почувствовав, что если пробегу еще хотя бы минуту, то свалюсь замертво, остановилась. Тяжело дыша, осмотрелась и прислушалась к ночным шорохам леса. Все же я опасалась преследование незнакомца. Мало ли, что ему в голову взбредет? Вдруг он педант? И привык выполнять свою работу до конца. А это значит… Прижавшись спиной к толстому стволу ели, прикрыла глаза и постаралась избавиться от пугающих мыслей. Дыхание восстанавливалось с огромным трудом. Легкие буквально разрывало от нехватки кислорода, и жутко болел бок. Не сдержавшись, тихо застонала. Понимая, что не время раскисать, попыталась рассмотреть местность, что меня окружала. Ну что сказать? Вокруг царила темнота, а очертания деревьев представлялись серыми силуэтами. Нда…
— Вот вроде ведьма, а магию применить не могу, — тихо пробормотала я, покачав головой. — Да и как ее сейчас применить? Фонарик, что ли, попробовать наколдовать?
— Фонарик, говоришь? — раздался насмешливый мужской голос позади меня.
Не успев толком испугаться, я встретилась лицом к лицу с мужчиной, от которого пыталась сбежать. Он навис надо мной словно скала, занимая собой все пространство. Его взгляд черных глаз завораживал и одновременно с этим пугал до трясучки в коленях. Создавалось впечатление, что незнакомец смотрит прямо в душу, выискивая нужные ему сведения. Только восстановившееся с таким трудом дыхание, опять сбилось, и сердце пустилось вскачь. Сглотнув, я медленно выдохнула и облизнула пересохшие губы.
