Дани вспомнила дохлых кроликов и поднялась с места. Пройдя на кафедру и остановившись возле доски, она взяла в руки маркер и начала выводить формулы, пытаясь вспомнить материал, который зазубривала наизусть несколько дней назад.
Роэли внимательно наблюдал за ее действиями, не отпуская никаких замечаний и, в какой-то момент, даже приподнял брови, не то от удивления, потому что Данфейт так много знает, не то от недоумения, потому что Данфейт не знает ничего.
Выдавить из себя первое слово оказалось трудной задачей, но Дани спокойно справилась с ней, и поток речи полился из нее рекой. Роэли внимательно выслушал ее ответ и, кажется, улыбнулся в самом конце, но Данфейт расценила то движение губ, как насмешку.
— Да, Белови, теорию Райбрена вы излагаете, как по нотам. Но, что есть теория, когда практика на нуле?
Данфейт молчала, глядя в пол. Роэли взглянул на часы и на этот раз действительно улыбнулся.
— Давайте посмотрим, Данфейт Белови, как вы сможете применить свои теоретические знания на практике. Жду всю группу в зале номер шесть.
Роэли скрылся за дверями, а Данфейт повело в сторону.
— Не слабо, — хохотнул Террей и снисходительно посмотрел на Данфейт. — Держись, подруга, сейчас тебя поимеют по полной.
— Думаешь? — прошептала она, собирая вещи со стола.
— Не сомневайся. Роэли Гвен крайне редко проводит занятия с курсантами и еще реже с матриати среди них. Что говорить про факультет «F», где его никогда не видели?
— Ему что-то нужно от меня, — произнесла Данфейт.
— Возможно, — пожал плечами Террей и похлопал подругу по плечу. — Пойдем, посмотрим, что он задумал.
Рядом с залом номер шесть творилось нечто невообразимое. Представители факультетов от «A» до «F» топтались у порога. Они расступились перед группой матриати, что прошла мимо, и тут же начали перешептываться. Данфейт вошла в помещение следом за Терреем и остановилась. Кроме Роэли Гвена, в зале, таком же зеркальном, как и тот, где Сермилли впечатал ее в стену, присутствовала Пире Савис и всем известные зрячие. Кимао, Орайя, Айрин, Йори и Бронан стояли возле госпожи Пире, которая оживленно о чем-то говорила.
— Итак, — произнес Роэли, — все в сборе. — Сегодня мы проведем необычный тренинг с участием аркаинов и пар связанных. Включите, пожалуйста, сенсор колебаний.
Один из аркаинов подошел в стене и, открыв шлюз, начал что-то набирать на компьютере, установленном внутри. В центре зала появился столб голубого свечения, мерцающий и поблескивающий в окружающем пространстве.
— Сначала, я попрошу каждого из вас измерить свой первоначальный уровень, — Роэли указал рукой в сторону Пире и грациозным жестом пригласил ее пройти в столб света.
Пире молча подошла к нему и вошла в свечение, после чего всех оглушил звук, напоминающий пульсацию или трепыхание сердца самой Пире Савис. Красивый звук, мягкий, но, в то же время, очень сильный.
— Прекрасно, — улыбнулся Роэли. — Результат?
— Амплитуда в восемьсот сорок условных единиц, — озвучил данные аркаин, стоящий у компьютера.
— Сиа, вы следующий.
Орайя проследовал в столб света, и всех снова оглушил непонятный звук.
— Пятьсот тридцать.
— Хорошо. Айрин Белови.
— Пятьсот десять.
— Бронан Ринли.
— Четыреста восемьдесят.
— Йори Кораи.
— Пятьсот два.
— Кимао Кейти.
— Девятьсот три.
— Ничего себе, — прошептала Данфейт, продолжая зажимать уши.
— Террей Абсони.
— Четыреста девяносто три.
— Эрика Строун.
Данфейт снова зажала уши, но едва уловимый звук заставил ее отнять руки. Низкотональная пульсация показалась очень мелодичной, но слишком слабой для того, чтобы кого-то оглушить.
— Девяносто три, — сообщил аркаин, и по залу прокатился хохот.
Эрика пожала плечами, хотя на самом деле желала показать всем sihus, и вышла из свечения.
— Данфейт Белови.
Дани вошла в столб света и попыталась расслабиться. То, что она услышала, ее просто… …потрясло. Безусловно, она догадывалась, что представляет из себя посредственность, но амплитуда колебаний в сорок условных единиц размазала по полу даже ее и без того заниженную самооценку.
— Да-а-а, — протянул Роэли. — Не густо.
— Что поделать, — вздохнула Данфейт и вышла из света.
— Теперь я попрошу измерить амплитуды колебаний оболочек пар связанных, во время их взаимодействия друг с другом. Госпожа Савис, не согласитесь ли вы составить мне кампанию?
— Конечно, — улыбнулась Пире и проследовала в луч света.
Роэли вошел следом за ней и, притянув за шею, поцеловал. У Данфейт заложило уши. Наверное, если бы в зале были стеклянные предметы, они бы рассыпались на части от такого звука. Пульсирующий высокотональный ритм, спускающийся вниз и возвращающийся на круги своя, произвел на всех слишком сильное впечатление. Роэли отстранился от Савис и обратился к аркаину.
— Сколько?
— Три тысячи двадцать.
— Прекрасно! Наш потенциал растет с каждым годом. Пара Ринли и Строун. Прошу.
Эрика вошла в столб света и повернула голову к Бронану. Зрячий медленно склонился над ней и прикоснулся к горячим губам. «Нежные губы и такие холодные, как никогда», — подумал Бронан, проводя по ним языком. Эрика не упустила возможности поквитаться со своим зрячим и, напоследок, прикусила его губу, отчего всех оглушило настоящим звоном.
— Тысяча двести тридцать.
— Вы поражаете меня, Строун! — засмеялся Роэли. — Такая посредственность и столь тесное взаимодействие со своим зрячим! Если и дальше так пойдет, я переведу Бронана на факультет «А». Следующие…
Когда, спустя несколько пар, прозвучали имена Йори и Террея, по залу прокатился шепот.
— Тише! — осадил всех Роэли. — Вперед, ребята. Я хочу посмотреть, что изменилось за последний год.
Данфейт и Эрика замерли в ожидании зрелища, которое всем женщинам в зале хотелось узреть, и от которого мужчинам хотелось отвернуться, дабы его не видеть.
Целующихся Террея и Йори Данфейт запечатлела в своей памяти навсегда. Непристойно, порочно, противоестественно, но все же чувственно, почему-то.
Результат в две тысячи сто условных единиц потряс Данфейт. Стоило этим двоим оказаться вместе, как они стали сильнее и поднялись до высот, о которых поодиночке могли только мечтать.
— Кейти и Белови, — прозвучало в тишине, и Данфейт поняла, что момент очередного позора настиг ее снова.
Дани спокойно вошла в столб света и подняла глаза на Кимао, который мог бы и улыбнуться ей, для приличия. Единственный мужчина, с которым она целовалась в здравом уме и трезвой памяти, был Сайми. А тут вот придется попробовать нечто новое. Данфейт вдохнула полной грудью и закрыла глаза, ожидая, что Кимао, как взрослый мальчик, сделает все сам. Но, не тут-то было! Кимао застыл над ней, как вкопанный, даже не пытаясь склониться к ее губам.
— Мы все вас ждем! — напомнил Роэли.
Данфейт открыла глаза и скорчила гримасу.
— Так противно? — произнес Кимао, не то в шутку, не то, оглашая правду.
— Обожаю доставлять удовольствие сестре, — улыбнулась Данфейт и, обвив руками шею Кимао, сама потянулась к теплым губам.
Одно движение по шероховатой поверхности рта Кимао, один вдох аромата его кожи, который она запомнила еще в тот памятный вечер их знакомства, и Дани поняла, что некоторые вещи могут оказаться совсем не такими, какими она хотела бы их видеть. Данфейт прикоснулась к его рту так, будто в первый раз целовала мужчину, одними только губами, словно спрашивая его дозволения на этот поцелуй. И как бы Кимао не старался держать себя в руках, но совладать с собственным гневом он не смог. Он был нужен ей, когда дело касалось ее интересов, и стал бесполезным, когда интересы эти были удовлетворены. Действительно, прийти к ней в общежитие с пакетами, набитыми фруктами и лучшей ресторанной едой, и понять, что она переехала, даже не поставив его в известность… Как на придурка, смотрела на Кимао комендант, когда он отдал эти пакеты ей. И теперь Данфейт, как ни в чем не бывало, стоит перед ним и пытается поцеловать своими сомкнутыми губами. Было ли Кимао приятно осознавать это? Нет, ему было противно. Он хотел отомстить ей, уколоть в самое сердце и заставить истекать кровью, как это сделала она.
