Мой взгляд снова упал на свитер Сандера.
Эх, ладно, хороший же свитер, теперь он перебирается в мой гардероб. Для Мира Преданий очень подойдет — теплый и удобный. И это только практические соображения, а не потому, что я скучаю по одному блондинистому гаду!
Собрав вещи, я отправилась в Службу Содружества требовать свой портал к руководителю. И что бы вы думали? — они отказались меня выпустить! Не особо вежливая девица буркнула мне, что мое разрешение аннулировано в связи с увольнением из Университета, и помочь она мне не в силах. Я закатила скандал, потребовала встречу с ее руководителем, поругалась еще и с ним — все тщетно. Пропускать в Мир Преданий меня отказались категорически.
В мрачном настроении я возвращалась домой, размышляя над сложившейся ситуацией. Они специально меня не пускают назад? Ха, да как бы ни так! Неужели они все думают, что смогут остановить Эллин Даркен, когда она вышла на тропу войны?!
Я толчком открыла дверь в привычную лавку фея:
— Привет, Мартин! — произнесла я с порога. — У меня есть серьезный разговор о твоих контрабандистских каналах! Сможешь доставить по ним груз весом в… э-э-э… шестьдесят килограмм в Мир Преданий?!
Глава 29
На своей поляне я появилась в крайне потрепанном и очень измученном виде. Контрабандистские каналы Мартина оказались настолько своеобразными, что их впору было использовать для организации экстремальных туров, с погонями, драками и марш-броском по грязи на последних пяти километрах. Мой лексикон нецензурной брани пополнился парой контрабандистских словечек, впрочем, и провожатые тоже внакладе не остались, узнав, как заковыристо иногда умеют выражаться рафинированные представители интеллигенции.
Не скучала за время моего отсутствия и избушка. Я застала ее за тем, как она гоняла по поляне незнакомого молодого парня в некогда нарядном, а теперь изрядно пропыленном кафтане. Завидев меня, избушка отвернулась от поверженного врага, сделала пару закапывающих движений ногами и поспешила мне на встречу. Я обняла домик за крепкую ногу и прижалась к теплому боку:
— Привет, моя хорошая! Как ты тут без меня?
Избушка жалобно скрипнула дверью, будто рассказывая о своей тяжелой судьбе.
— А это кто? — поинтересовалась я у нее, глядя на парня. Тот уже встал с земли, показательно отряхивая свой кафтан и щегольскую, украшенную пером шапку. Не дождавшись ответа от избушки, я повысила голос:
— Эй, парень, ты кто такой?
Молодой человек торжественно водрузил на голову свой убор и хорошо поставленным голосом произнес:
— Я верный посыльный на службе нашего справедливого царя-батюшки Феофила!
— А, гонец, — догадалась я. — Ну и гони отсюда, не мешай честным людям отдыхать с дороги.
Посчитав на этом наш разговор законченным, я поднялась в избушку и стала разбирать свой заплечный мешок. Хотелось истопить баньку, от души попариться и переодеться, наконец, в чистые вещи.
Но гонец был настойчив. Он постучал в дверь и снова громко произнес:
— У меня послание для Бабы Яги!
— Бабы Яги нет дома! Когда будет — не знаю! — крикнула я через дверь.
— А ты тогда кто?
— Временно исполняю ее обязанности! — вздохнув, я открыла дверь и привалилась плечом к косяку. — А что надо?
Гонец развернул помятый в потасовке с избушкой свиток с массивной сургучной печатью:
— Царь Феофил велит Бабе Яге явиться к его двору для выполнения задачи государственной важности!
Я задумчиво осмотрела поляну:
— А где почетный эскорт? Где транспортное средство, в конце концов?! Я что, ногами должна идти? А где арапы в набедренных повязках для услаждения моего взора, а?! Так себе задача государственной важности, если за Бабой Ягой одного курьера послали. Давай, высокопарный, завязывай выделываться и своими словами мне вкратце объясни ситуацию. Ну а я подумаю, могу ли помочь!
Гонец покраснел и задумался. Так, надо подтолкнуть ход его мыслей.
— Ну, не хочешь говорить, тогда до свидания! — пожала плечами я и попыталась захлопнуть дверь.
Парень удержал деревянное полотно от закрытия и выпалил:
— Царь-батюшка Феофил жениться желает, на богатырше известной! Но она условие поставила, что он ее сначала на ратном поле победить должен. А царь-батюшка давно уже… гм… не совсем богатырь. Вес лишний, одышка… Да и возраст уже не жениховский, — гонец пугливо заозирался, будто опасаясь, что где-то в кустах притаились царские соглядатаи, готовые донести на него за подобные крамольные речи.
— А Баба Яга тут при чем? — не поняла я. — Здесь ему только физкультура и здоровый образ жизни помочь могут. Диета, опять же… И то, этим еще с молодости заниматься нужно было!
— Так в том-то и дело, что без колдовства в его положении никак…
Ох, все мы хотим быть стройными и красивыми… желательно без отрыва от вкусной еды!
— Ладно, — вздохнула я. — Записывай проверенный метод: берете три чана. В первый наливаете кипящую воду, во второй — молоко, тоже его до кипения доводите. Гм… А в третий, ладно, так и быть, можете холодной воды плеснуть. Пусть, значит, ваш царь во всех трех котлах по очереди искупается — и будет ему счастье!
Гонец посмотрел на меня с подозрением:
— Так ведь сварится же!
— Ну, если боится, пусть кого-нибудь другого вперед себя пошлет искупаться. Гонца, своего, например… — пожала я плечами, глядя, как побелел парень.
Ага, значит, я угадала, тот еще самодур их царь-батюшка, гонец вон всерьез опасается, что на нем, молодом, ведьмовские методы станут испытывать.
— Что, страшно? — хмыкнула я. — А я, если поеду с тобой, именно такой совет вашему царю и дам. Но есть и другой выход…
— Какой? — с трудом произнес гонец, подозревая, что следующие мои идеи будут еще более кровожадными.
— Ты сейчас отбываешь к своему царю-батюшке и сообщаешь, что Бабы Яги на месте нет, избушка пустует, задачу государственной важности выполнять некому. Понял?
— Понял, — протянул гонец. Кажется, этот вариант ему понравился больше предыдущего.
— Вот и отлично! — я с облегчением выдохнула и закрыла дверь. В конце концов, Бабе Яге тоже нужно личное пространство!
…К вечеру, отдохнув и приведя себя в порядок, я прихватила с собой трактат о лесных ведьмах и отправилась в гости к своему научному руководителю. Мне крайне не нравилось то, что профессор пропал без объяснения причин вместе с авторефератом Ваира. Ох, не наделал бы он глупостей! Прав был Магистр, мы не знаем, что может твориться в голове у человека. Вдруг он уже отдал ценный труд Агнессе или в Службу Содружества?
Однако моего руководителя дома не оказалось. У порога меня встретил откормленный Баюн, который с упоением точил когти об узорные балясины крыльца:
— О, Эллин, — промурлыкал он, завидев мое приближение. — Ты вернулась? А что это у тебя за книга?
— Трактат, руководитель вот давал почитать. Вернуть его собиралась, — я показала собеседнику обложку.
Баюн оживился:
— Отличный же труд, правда? Я его два года писал!
— Э-э… — многозначительно протянула я. Вот мы и встретились, зануда-автор! Эх, сказала бы я свое мнение об этой работе, но ведь ученые — существа ранимые. Вдруг обидится? Пришлось обтекаемо сформулировать свою оценку: — Очень содержательный трактат! Фундаментальный труд! А где профессор?
Баюн вздохнул:
— Вернулся из университета, и сразу умчался по делам, не сказал, куда и зачем.
Ясное дело — куда. Источник искать! Ох, закрадываются в мою душу нехорошие подозрения…
— А Настасья где? — скорее из вежливости, чем из интереса уточнила я.
Кот многозначительно ухмыльнулся всей своей мордой:
— А они с Василисой в бане. На суженого гадают!
Женские посиделки? А это интересно! Все лучше, чем с Баюном тут время коротать… Вдруг он решит со мной о своем трактате побеседовать? Я ведь и проколоться могу, что до конца это чтиво так и не осилила!
— Ладно, — махнула я рукой, — пойду хоть поздороваюсь.
…В бане было темно, только одинокая свечка немного разгоняла мрак. За столом перед двумя зеркалами сидела в льняной рубахе простоволосая Настасья. Девушка напряженно вглядывалась в матовую гладь, закусывая от волнения губу. Василиса расположилась у входа, на деревянной лавке. Домработница Змея откровенно скучала и время от времени позевывала.
