Сделав короткий привал и выслушав похвалу ребят, смешанную с оторопелыми упреками, мы пошли дальше.
Начинало темнеть, и стало казаться, что в любой момент из-за следующего дерева появится голодное чудище. Ужас полз по позвоночнику, прокладывая путь к сознанию, распространяясь, захватывая каждую клеточку мозга взвинченностью и натянутыми до предела линиями собственных страхов.
Но мы шли, из последних сил сражаясь со сковывающим нас оцепенением.
И, в конце концов, вдалеке показался тот самый дом, в котором должен был находиться портал. Никто из нас не сомневался, что накренившееся, громоздкое строение именно то, которое мы и искали. Дом идеально подходил окружающему зловещему пейзажу. Старый и мрачный, он будто впитал в себя души всех тех, кто тут погиб.
- Ничего другого я и не ожидал, - поморщившись, прокомментировал Гето.
- Надо держаться вместе, - отозвался Дейтер, достав меч.
Покосившаяся от времени железная изгородь была сплошь покрыта колючим кустарником. Но леденящим души кошмаром повеяло не от нее, а от ржавого скрипа качелей на крыльце.
Дейтер шел впереди. За ним, не отставая ни на шаг, бесшумно следовал Гето. Торин же, умудренный недавним опытом, двигался за ними, не выпуская мою руку из своей.
Стоило нам подняться на крыльцо, как дверь дома с шумом отворилась. Да так неожиданно, что Лиа и еще более впечатлительный Виториан вскрикнули единым протяжным сопрано.
А нашим напряженным взорам открылась не самая приятная картина из чьих-то забытых кошмаров. Большая, плохо освещенная гостиная с чересчур большим количеством дверей вдоль стен. Из немногочисленной мебели в глаза бросался лишь старый, обшарпанный диван, покрытый толстым слоем пыли, как и всё вокруг. На стенах висели портреты каких-то людей и фантастических существ, чьи лица были полны страха и боли.
Вдруг я почувствовала, как нечто невидимое подхватило меня и куда-то понесло. И не успела я опомниться, позвать на помощь или сделать хоть что-нибудь, как обнаружила себя за одной из множества дверей.
Впереди вертлял длинный, узкий коридор с бесконечным рядом новых дверей. Стоял полумрак. Сердце стучало как сумасшедшее, а гробовая тишина вгоняла в панику.
Дверь, что впустила меня сюда, исчезла. И мне ничего не оставалось, как идти вперед.
Я шла, и каждый мой неуверенный шаг сопровождался скрипом половицы, что играл на нервах.
Внезапно одна из дверей в длинном ряду таких же медленно приоткрылась. И я, разумеется, не смогла пройти мимо. Меня непреодолимо потянуло заглянуть внутрь.
Напротив меня, в комнате, залитой солнечным светом, у открытой парадной двери стояла молодая женщина в желтом платье.
Она была непередаваемо красива. Всё те же каштановые локоны и синие глубокие как океан глаза, которые запечатлелись в светлых воспоминаниях моей души навсегда.
Только сейчас она была очень грустной. Ведь это был тот самый страшный день, когда мама, одетая в желтое платье, ушла, оставив меня с вечно недовольным отчимом.
- Мама... – я больше и не мечтала увидеть ее.
А теперь она стояла прямо передо мной.
- Эйлиз... дорогая, - отозвалась женщина, печально улыбнувшись, и из ее глаз одна за другой, словно капельки росы, потекли слезы.
- Почему ты ушла? - вскричала я в порыве удержать видение. - Не уходи хоть сейчас, пожалуйста, останься со мной!
Мама ничего не ответили. Она просто растворилась в воздухе, оставив меня совершенно одну. И ужас с тоской вновь сковали меня. Точь-в-точь как Эйлиз-малышка.
Вскоре и комната исчезла, а я снова очутилась в странном коридоре. Пришлось плестись дальше, надеясь вскоре увидеть выход.
Теперь я уже понимала, что всё увиденное или испытанное здесь - это всего лишь миражи. Жестокая игра, в которую со мной играют, но от этого вовсе не становилось легче…
Я подергала за ручки нескольких встречных дверей, но все они были заперты. И по всей видимости, были предназначены для душевных истязаний кого-то другого.
Я пошла дальше, и тогда справа с шумом отворилась притаившаяся для меня дверь.
Там, насупившись, стояла маленькая Эйлиз. Одна в опустевшем школьном дворе. Девочки проходили мимо, перешептываясь, но никто не хотел с ней дружить.
То, что она чувствовала в тот момент, тяжким грузом легло мне на душу.
"А ведь правда, - подумала я, - у меня никогда не было друзей. Тех, на кого я могла бы положиться в самый трудный день."
Дверь захлопнулась, и я раздавленно побрела дальше. Желание выбраться отсюда притупилось болью и безысходностью. А затем еще одна дверь, открывшись, притянула загипнотизированную меня к себе.
За ней был мой любимый.
Дракон. Неотразимый, красивый… идеальный. Мне так безумно хотелось, чтобы он обнял меня. Чтобы сказал, что все плохое пройдет, что скоро все будет хорошо!
Однако металл во взгляде Рэйгарда колол не слабее меча.
Любимый был таким холодным, таким чужим… Он протянул руку, и в его раскрытую ладонь проскользнула ухоженная, смуглая ручка, обитая золотыми браслетами. А рядом появилась торжествующе улыбающаяся принцесса Василисков. Женственная и грациозная, прекрасная и желанная для любого мужчины.
- Неужели ты думала, что я мог выбрать тебя? Безродную девицу из мира людей? Для меня ты никто, - проткнул меня льдом голос дракона.
И что-то внутри меня оборвалось, огромным камнем сдавив грудь, а дверь захлопнулась, оставив меня в темноте коридора. Все вдруг потеряло смысл. За что бороться, зачем?
«Я так устала. Отдохну совсем чуть-чуть», - сказала себе, опустившись на холодный пол. И прикрыла глаза, свернувшись в побежденный клубок. Горькие слезы щекотали щеки, я замерзала, но мне было все равно даже на то, что сердце бьется все медленнее и медленнее.
Однако в ту минуту, когда я уже готова была забыть обо всем, в голове отчетливо раздался приятный женский голос, ласкавший слух:
"Проснись. Не сдавайся, Эйлиз!".
Отвечать не хотелось, и я притворилась, что не слышу ее. Совсем как в детстве, когда отчим кричал и звал меня.
"Эйлиз, ты нужна мне… проснись!" - не унимался голос, показавшийся вдруг смутно знакомым.
"Элиста? Это ты?" - вяло спросила я, находясь в полусне.
"Да, Эйлиз, это я. И без тебя потеряет смысл моя борьба. И жертва твоей матери. Ты же последняя из Фениксов, поднимайся. Ты обязана! Никому не сломить тебя, Феникс!" - этот голос будто проникал в мою сущность, в каждую клеточку тела, согревая, вкладывая ускользающую цель в моё сознание. Ее зов капля за каплей начал наполнять меня желанием сражаться с окутывавшей меня пустотой предрешенности.
Тогда, приложив огромные усилия, я кое-как встала и на качающихся ногах пошла вперед, во мрак неизвестности. Лишь через какое-то время где-то далеко показался слабый свет, и я засеменила к нему, как к последнему лучику надежды.
Счет времени я потеряла давно. Не знала, сколько прошло - несколько минут или часов… А, может, и дней… Но я дошла до той самой двери в конце коридора, через узкую замочную скважину которой лился спасительный луч. И, собрав все оставшиеся силы, толкнула ее.
Свет болезненно обжег глаза, а воздух неприятным холодном заполнил легкие. А потом я вновь услышала, как кто-то зовет меня.
Оглянувшись на голоса, прищурилась и постепенно сумела различить силуэты друзей. Все они были тут, схваченные и связанные целым отрядом Нагов, во главе которых стоял сам советник.
- Наконец-то. А мы тебя тут заждались, - прошипел он, отталкивающе улыбнувшись, и я узнала в его шепелявом голосе второго заговорщика из сада. – Я ж предупреждал, что она выберется, - бросил он рядом стоящим.
- Отпустите их! – было первым, что я выкрикнула в ответ, оставив на потом размышления о причинах и следствиях.
И, вытянув вперед руки, собралась начать колдовать.
Но что-то незримое мгновенно опутало меня. Да так, что я и пошевелиться больше не могла!
- Ах, вот, значит, какая ты? Та самая шустрая девчонка, сумевшая сбежать от меня в саду, - мягким медом полился голос кого-то высокого и жилистого. На Нага этот томный блондин совсем не походил, что не делало его менее противным.
