Фрию и короля от чесотки к намеченному балу, получить свое обещанное вознаграждение и отправиться обратно к господину Камнене.
Слова мужчину, словно эхо, еще долго звучали у меня в ушах. Он уже обработал мне руки и забинтовал их, помог сесть на лошадь и даже забрал у меня уздечку, чтобы не повторилась эта бешеная скачка. А я все не могла отойти от его слов. Глава Тайного отдела четко дал мне понять, кто я для него. Отчего-то за эти пару дней я возомнила о себе невесть что, и потому так больно и неприятно для моего самолюбия было возвращаться на землю. Когда я сама себе в голове говорила, что я глупая Марля, которая прожила уже одну жизнь и должна понимать, что сказок не бывает, что есть суровая реальность, в которой богатые женятся на богатых и становятся еще богаче. Я же поверила в то, что где-то ходит мой принц. И пусть он не на белом коне, а на черном жеребце, но он обязательно есть. Этот принц есть, но не про мою честь. Вот он едет рядом, уставившись на дорогу.
— Марлен, — вдруг обратился ко мне мужчина, нарушив молчание.
— Слушаю вас, — я повернула голову к мужчине.
— Я был резок и груб. И приношу вам свои извинения в связи с этим, — произнес Антонио официальным тоном.
— Не стоит утруждаться, — я сжала губы в тонкую полоску. Задели меня его слова, очень задели. Словно плюнул в душу. — Вы всего лишь напомнили мне, кто я и кто вы, и чтоб я не совала нос не в свои дела. Вот и все, — отворачиваюсь от мужчины, чтобы сдержать слезы, которые вдруг решили сжать спазмом горло. Правильно у меня сложилось о нем первоначальное мнение. Напыщенный индюк, вот он кто.
— Вы правы, но в первую очередь я напомнил себе это, — и мужчина бросил мне поводья от моей лошади, стукнул пятками по бокам жеребца и рванул вперед. Чем уж я его так разозлила, не знаю, но гарцевал он где-то, наверное, пару часов. Вернулся он, когда уже палило полуденное солнце, и пора было бы остановиться на привал, но мы так и не догнали основной караван.
Оказывается, что Антонио все же догнал караван и взял оттуда корзину с едой, что заботливо нам собрала Марта. Его настроение от скачки галопом не улучшилось, и он был хмур как туча. Лишь его жеребец смотрел на нас с укоризной, вернее, на меня. Во взгляде так и читалось, что накосячила я, а отдувался он.
Мы остановились у одиноко стоящего дерева, чтобы хоть там найти тень. Вдалеке маячил лес, и я немного удивилась, почему мы не добрались до него, так как было очень душно, несмотря на то что вроде и уселись в тени.
Руки мои после мази и смены бинтов чувствовали себя получше, но все равно меня усадили на подушку и велели ничего не трогать. Мужчина сам распаковал корзинку. Хлеб, сыр, запеченное мясо, овощи, фрукты и две фляжки с напитками. Все, кроме овощей и фруктов, было нарезано, и оставалось только собрать вкусные бутерброды. С этим даже я справилась с забинтованными руками. Мужчина хмуро смотрел на мой бутерброд и сделал то же самое. Откусил кусочек и прикрыл глаза, даже замычал еле слышно. Вот, оказывается, почему он был злой как сто чертей. Просто мужик голодный, а я тут на свой счет все принимаю.
— Кто тебя научил так делать? — мужчина прожевал, открыл глаза и вопросительно смотрит на меня. Мне кажется, это его самый популярный взгляд, обращенный ко мне.
— Никто, — я и сама не знала, кто такому учит. — Если сверху еще огурчик положить, который разрезать на пластинки, то вообще будет объедение, — я с тоской смотрела на овощи. Своими забинтованными пальцами-сардельками с таким не справлюсь. Но мужчина правильно понял намек и, взявшись за нож, нарезал огурцы. Уложил их себе на бутерброд и мне.
— Спасибо, — я с удовольствием захрустела свежим огурцом.
— Ты не похожа на девушку из воспитательного дома, — задумчиво произнес Антонио, открывая фляжку с компотом, а я чуть не подавилась. Мужчина протянул мне фляжку, и я сделала пару глотков, а он, открыв другую, тоже поднес ее к губам.
— Почему? — я сделала вид, что не придала значения его замечанию, а подавилась и закашлялась просто потому, что не в то горло пошло. — Ты их много повидал? — а вот у меня был вопрос с подвохом, так сказать. Я же по факту про Антонио ничего и не знала, кроме того, что воспитывала его Марта и Скотт в каком-то замке на задворках королевства, где с гигиеной было все хорошо. А еще, что он на службе у короля не так уж и давно.
— Не скажу, что повидал их много, но все те, с кем имел честь быть знаком, имели довольно-таки инфантильный характер и были совершенно не приспособлены к реальной жизни. Этакие игрушки для мужчин, — усмехнулся глава Тайного отдела, а я даже брови подняла от данной им характеристики. Я считала ровно так же, прям слов в слово. — Ты же совершенно другая, словно не месяц прожила в ученицах у Поля Камнене, а целую жизнь, которая заставила тебя быть самостоятельной и не рассчитывать ни на кого, кроме себя, — охарактеризовал меня Антонио, а я сижу ни жива ни мертва. Я понятия не имею, что будет, если он догадается. Я понятия не имею, были ли у них ранее такие же попаданки, как и я. И узнавать, если честно, не очень-то и хочется.
По правде говоря, я не знала, что надо говорить в таких случаях, и потому просто сделала вид, что приняла к сведению его слова, буркнув что-то нечленораздельное себе под нос. Мужчина некоторое время еще сверлил меня взглядом, но, поняв, что я не собираюсь никак комментировать его слова и не буду ничего объяснять, просто продолжил обед. Он справился с едой быстрее, встал со своего места и начал возиться с лошадьми. Особенно его заинтересовала моя лошадь и ее подковы.
— Ты не сможешь больше на Леди ехать, — мужчина хмуро смотрел на меня, словно я снова в чем-то провинилась.
— Почему? — я растерялась
