После моих слов сестра Эрнестина притихла.
Вскоре после этого я обнаружила жавшегося ко мне Дока. Посмотрев вниз, я спросила: «А тычто здесь делаешь?» – поскольку маленькие дети должны были оставаться в другой части школы.
- Я хочу посмотреть, все ли с ним хорошо.
Док был страшно бледен, на его лице отчетливо выделялись веснушки.
- У тебя могут быть неприятности, - предупредила я его.
Сестра Эрнестина деловито записывала имена оставшихся учеников.
- Мне все равно, - ответил Док. – Я хочу посмотреть.
Я пожала плечами. Странный мальчик этот Док. Он был совсем не таким, как его старшие братья, и не потому, что у него были рыжие волосы. Я вспомнила поддразнивание Балбеса по поводу ключей от машины и «привидения Дэйва». Мне стало интересно, что именно известно Доку о делах, творящихся в его школе в последнее время.
Казалось, прошли часы, прежде чем раненых наконец-то вынесли. Брайса вывезли первым. Он лежал на носилках, пристегнутый ремнями, стонал и, простите за откровенность, вел себя как маленький ребенок. У меня была масса переломов и вывихов, и, поверьте мне, это больно, но не настолько, чтобы стонать, лежа на носилках. Обычно, получив какую-нибудь травму, я даже не замечала этого. К примеру, как вчера. Когда что-то действительноболит, я могу только смеяться, потому что больно настолько сильно, что, как ни странно, это даже смешно.
Должна признать, Брайс мне довольно сильно разонравился, когда я стала свидетелем его инфантильного поведения…
Особенно после того, как я увидела отца Дома, которого выкатывали парамедики. Он был без сознания, его седые волосы, частично покрытые бинтом, неровными прядями свисали на правый глаз. Спеша в школу, я не успела позавтракать, и, должна признать, от вида несчастного отца Доминика, лежавшего с закрытыми глазами и без очков, меня стало слегка подташнивать. По правде говоря, я еле держалась на ногах и, наверное, упала бы, если бы Док не взял меня за руку и не сказал доверительно:
- Знаю, мне тоже плохо от вида крови.
Но меня тошнило не от вида крови отца Доминика, просочившейся сквозь бинты на его голове. Мне стало плохо от осознания того, что у меня ничего не получилось. Совершенно ничего. Только благодаря слепой удаче Хизер не удалось убить их обоих. Они остались в живых лишь по причине быстрой реакции отца Дома. Я им не помогла. Ничем.
Ведь приложи я побольше усилий прошлой ночью – и этого бы не случилось. Ничего бы этого не произошло.
Я начала злиться. Точнее, обезумелаот злости.
Внезапно я поняла, что должна делать.
Я опустила взгляд на Дока:
- В школе есть компьютер с доступом в интернет?
- Конечно, - удивленно ответил Док. – Он в библиотеке. А что?
Я отпустила его руку.
- Да так… Иди обратно в класс.
- Сьюз…
- Те, кто в течение минуты не вернутся по своим классам, - властно заявила сестра Эрнестина, - будут исключены!
Док дернул меня за рукав.
- Что происходит? – спросил он. – Зачем тебе компьютер?
- Ни за чем, – ответила я. За изящными железными воротами, стоящими на въезде на парковку, медики захлопнули дверцу машины скорой помощи, в которую погрузили отца Доминика и Брайса. Через секунду они уже отъезжали, сопровождаемые воем сирен и мельтешением мигалок. – Просто… ты этого не поймешь, Дэвид. Это за гранью науки.
- Я могу понять много чего, что за гранью науки, - без тени возмущения откликнулся Дэвид. – К примеру, музыку. Дома я учился играть Шопена на синтезаторе. Музыка лежит за гранью науки. Ее восприятие основано исключительно на эмоциях, так же как и восприятие искусства. Я понимаю музыку и искусство. Так что давай, Сьюз, - подбодрил он. – Ты можешь все мне рассказать. Это как-то связано с тем... о чем мы говорили прошлой ночью?
Повернувшись к Доку, я удивленно воззрилась на паренька. Он пожал плечами:
- Это логический вывод. Я произвел поверхностный осмотр распятья – поверхностный, потому что осмотреть все, как мне хотелось бы, мешали лента, ограждающая место преступления, и оперативная группа по сбору доказательств, – и не смог обнаружить каких-либо видимых следов или признаков того, как могла оторваться голова. Рассечь бронзу так аккуратно без применения какой-либо мощной техники невозможно, но такая техника никогда бы не протиснулась сквозь...
- Мистер Аккерман! – без тени улыбки на лице произнесла сестра Эрнестина. – Вы хотите попасть в список?
На лице Дэвида появились признаки раздражения.
- Нет, - ответил он.
- Что «нет»?
- Нет, сестра. – Он сконфуженно посмотрел на меня. – Я лучше пойду. Может, мы продолжим разговор сегодня дома? Я кое-что нашел о... в общем, о том, о чем ты меня просила. Ну, понимаешь. – Он многозначительно выпучил глаза. – О доме.
- О, - откликнулась я. – Супер, спасибо.
- Мистер Аккерман!
Дэвид повернулся и взглянул на монахиню.
- Подождите минуточку, сестра, ладно? Я тут вообще-то разговариваю.
Вся кровь отлила от лица женщины. Это было неописуемо.
Она отреагировала так по-детски, будто это ей было двенадцать, а не Дэвиду.
- Пойдемте-ка со мной, молодой человек, - приказала она, хватая Дэвида за ухо. – Похоже, ваша новоиспеченная сестра вбила в вашу голову представления некоторых жителей большого города о том, как мальчик должен разговаривать со старшими…
Дэвид закричал, будто раненое животное, но все же пошел вместе с монашкой. Ему было настолько больно, что он скрутился, словно креветка. Клянусь, я бы ничего не предприняла – совсем ничего, – если бы внезапно не заметила Хизер, стоявшую прямо в воротах и безудержно смеявшуюся.
- Ой, Божечки! – провыла она, слегка задыхаясь, – настолько ей было смешно. – Видела бы ты свое лицо, когда сказали, что Брайс мертв! Честное слово, ничего смешнее в жизни не видела! – Она прекратила смеяться, встряхнула своими длинными волосами и заявила: - Знаешь, что? Думаю, сегодня я покалечу еще парочку человек. Наверное, начну вон с того мальчишки...
Я сделала шаг в ее сторону:
- Хоть пальцем тронь моего брата – и я запихну тебя обратно в могилу, из которой ты выползла!
Хизер всего лишь рассмеялась в ответ, но сестра Эрнестина, подумавшая, будто я обращаюсь к ней, отпустила Дэвида с такой скоростью, словно он внезапно загорелся:
- Что ты сказала?
Сестра Эрнестина побагровела. Стоявшая позади нее Хизер радостно засмеялась:
- Ну все, ты доигралась! Теперь тебя запрут на неделю!
С этими словами она исчезла, снова оставив за собой очередной бардак, который мне предстояло разгребать.
К моему удивлению, как, думаю, и к ее собственному, сестра Эрнестина лишь молча смотрела на меня, застыв на месте. Дэвид стоял рядом с ней, потирая ухо, и выглядел немного сбитым с толку. Я выпалила так быстро, как только могла:
