— Я не умею читать.
От изумления я на секунду застыла на месте. Виолетта не умеет читать? Во мне сразу всколыхнулась жалость к ней. Бедному ребенку было негде выучиться. Даб нашел ее посреди топей, в охотничьей сторожке, где она жила одна-одинешенька, а школ и учителей на болоте негусто…
Я пересказала девочке, о чем говорилось в приглашении, стараясь, чтобы предательская дрожь в голосе не выдала мои эмоции.
— Что же нам теперь делать?
— Думаю, — ответила я, — придется нарядиться и идти на бал!
Личико Виолетты медленно озарила хитроватая улыбочка, обнажившая кончики блестящих клычков, от вида которых у меня сердце опять ушло в пятки.
— Чудесно!
Она со всех ног бросилась вверх по лестнице, но на полпути обернулась.
— Пойдем же, выберем себе костюмы и маски! У меня их завались!
Я поспешила подняться вслед за ней. Виолетта привела меня в конец коридора, к двери напротив спальни Себастьяна. Там она сняла с черного шнурочка на шее ключ и отперла замок.
Переступив порог, мы попали в настоящее царство карнавала. Ночник, накрытый красным шарфом, освещал двуспальную кровать, все четыре стойки которой буквально ломились под грузом бус, ярких шарфов и масок. Словно я попала в мир Марди-Гра. Маски облепили и все стены комнаты, не оставив свободным ни дюйма. Посреди пола и в углах высились горы вечерних платьев и костюмов. Свет, отраженный от блесток, бисера, стразов, радугой переливался на потолке. Зачарованная волшебным зрелищем, я спросила:
— Это все твое?
Виолетта положила Паскаля на кровать.
— Теперь мое. Я сама их собрала.
— Зачем?
Виолетта поглядела на меня так, будто я не понимала очевидных вещей, и принялась рыться в кучах вычурных платьев и великолепных костюмов.
— Бал у Арно строго официальный. У каждого семейства он свой, а в последнюю ночь Марди-Гра они устраивают бал совета. Тебе нельзя опозориться. Нет, такое не пойдет… О-о, вот это!
Стоя в ворохе разбросанных нарядов, словно крошечная темноволосая фея посреди россыпи самоцветов, Виолетта подала мне черное атласное платье с белой отделкой. Его корсаж без лямок искрился тысячей жемчужин и кристаллов, подобных узору созвездий на чернильно — черном ночном небосклоне.
— Оно хорошо сочетается с твоей татушкой и подходит к волосам. Как домино — черное с белым!
Попирая ножками ранее отвергнутые варианты, она вручила мне свой выбор и подошла к стене в поисках подходящей маски. Честно говоря, мне было все равно, в чем идти на бал; главное — попасть в дом к Жозефине и вызволить своих друзей. Но мои руки невольно погладили нежную ткань, а сердце замерло от… предвкушения? Наверное, во мне все же что-то оставалось от девчонки, потому что платье, на мой взгляд, было и вправду умопомрачительным.
— Вон ту, — показала мне Виолетта.
Я проследила взглядом за ее пальчиком и увидела сверкающую полумаску из белого атласа с загнутыми вверх кончиками, черной опушкой и инкрустацией из стразов, которая скрывала только глаза, брови и переносицу.
Моего роста хватило, чтобы снять маску со стены, и Виолетта смогла заняться поисками наряда для себя. Я было подумала оставить девочку дома, но какое право я имела командовать ею? Ровным счетом никакого. Этот ребенок был вполне самостоятельным. Бог знает сколько времени Виолетта прожила совершенно одна на болоте. Она привыкла поступать по-своему и, возможно, даже оскорбилась бы, вздумай я ей перечить.
— Скажи, Виолетта… — обратилась я к ней, стянув с себя джинсы и рубашку и облачаясь в платье.
— А?
— В Новом-два есть школы?
Не поворачиваясь ко мне и продолжая копаться в развалах одежды, она лишь вздернула костлявые плечики.
— У Новема есть школа, но только для своих детей и для детей богатеньких. В общем, не для нас. Но раз в неделю в ГД приходит женщина, она учит всех, кому хочется.
Виолетта выглянула из-за груды шмоток. Теперь на ней было фиолетовое платье, доходящее ей до середины икр. Из-под подола выглядывали носки в бело-черную полоску и непомерно большие черные ботинки. Девочка стянула с макушки прежнюю маску и выбрала на комоде, среди кучи других масок, бело-лиловую, под цвет платья, как нельзя лучше оттенявшую ее пышные темные волосы. Весь этот комплект а-ля панк оказался на удивление гармоничным. «Феечка-панк», — прозвала я про себя Виолетту.
Увидев, что я воюю с «молнией» на спине, Виолетта развернула меня и помогла ее застегнуть. Платье оказалось облегающим, его плотный корсаж приподнял мне груди, и меж них залегла непривычная для меня ложбинка. Обнаженные плечи и шея вызывали ощущение уязвимости, но я сочла, что его вполне можно пережить. Подол платья полностью скрывал мои ботинки, поэтому я решила не переобуваться и завершила свой наряд, натянув на лицо маску.
Я сразу оценила, как приятно быть невидимкой. Никто вокруг не догадался бы ни кто я, ни в чем мой изъян, если бы не предательски узнаваемые волосы. Я скрутила их на затылке в тугой узел. Виолетта протянула мне пару клипсов из черных камушков и кубиков циркония. Ожерелья не потребовалось. Клипсы и маска прекрасно дополняли платье. Застегнув на талии кожаный пояс, я прицепила к нему сбоку клинок τέρας. Свободный, струящийся низ платья ничуть не стеснял движений, и кинжал мне совсем не мешал. — Отлично.
Сбегая по ступенькам, я вдруг подумала, что все происходящее очень напоминает сон, грезу, в которой я, будущая королева бала, важно шествую вниз по лестнице и пышном старинном дворце, и мне предстоит необыкновенная ночь.
Прохладный воздух пустынной улицы и прибой красок и звуков — шелеста юбки, радостного хихиканья Виолетты, прочих разрозненных шумов — еще больше подстегнули мое оживление. Мы устремились в жутковатую темноту улицы вдоль череды обветшавших, полуразрушенных особняков. Легкая ткань платья ласкала мне ноги, я едва дышала от потаенного возбуждения и ловила себя на мысли, что не пристало так откровенно наслаждаться моментом. Но в маске я ощущала себя другим человеком — своим не ведающим застенчивости двойником. Маска сообщала мне красоту, загадочность и могущество, словно именно я была властительницей этой ночи и присущей ей магии — я, и никто другой. И теперь я вступала в свои права.
Я успела основательно запыхаться, когда мы добежали до Сент-Чарльз-авеню и вскочили в трамвай, переполненный разряженными для карнавала туристами. Виолетта заплатила за проезд, так как я, чересчур увлеченная игрой в маскарад и спасением друзей, забыла обо всем на свете. Хорошо хоть кто-то из нас не терял головы.
По мере приближения к Французскому кварталу разговоры в трамвае становились все громче и игривее. Наконец мы сошли и быстро двинулись в сторону Ройял-стрит, куда уже стекались толпы костюмированных и просто нарядных участников ночного парада. Над кварталом витали обрывки музыки, сливаясь с веселым смехом гуляющих и вступая порой в состязание с мелодиями, долетавшими из клубов и баров.
