Лите не нравились такие правила, но права выбора не оставили ни ей, не тем более братьям. Про Мейту и подумать страшно.
Взревел мотор черного автомобиля, и машина быстро поехала вперед по расчищенной от снега асфальтовой дороге. На Вирите так усердно над дорогами не трудились никогда, даже в императорском городе. Не видели смысла? Лита подавила тяжелый вздох, полный горького разочарования, и только сейчас заметила сидевшего рядом Ричарда.
— Привет, — сказал он дружелюбно, но одарил девушку прохладным взглядом.
Какая муха укусила бастарда? Или он всего лишь репетирует свое поведение перед отцом?
Ответы на подобные вопросы можно было искать бесконечно, а Лита лишком устала. Пусть интриганы, над выбором которых она не властна, исполняют замыслы и потирают злобно руки — она справится с ними. А потом напомнит Ламонту, кто заказал у него перемещение с Вирита на другую планету. Старик заигрался, возомнив себя вершителем чужих судеб, но Лита быстро вернет его на место.
Предаваясь подобным размышлениям о мутном и непроглядном, как виританские зеркала, будущем, Лита с легкой тревогой смотрела в окошко. Мимо проносились оживленные многолюдные и широкие улицы, затем — тихие сонные улочки, и наконец, машина сделала крутой вираж. От неожиданности Литу замутило.
В прошлый раз ее везли к императору ночью, а сейчас надо подметить все детали.
Деревянная вывеска с треугольным указателем на углу, припорошенная снегом. Яркий рекламный щит, зазывающий в ночное сомнительное заведение. Пекарня с красивой крышей. В имперском городе может быть много подобных примет, а запоминать их всех равносильно самообману, Лита понимала это. Но разве не стоит попытаться сохранить что-то в памяти?
Ричард не вертелся и не смотрел по сторонам. Его угрюмый подавленный вид прекрасно выдавал тревогу перед встречей с отцом, хотя именно Ричард ни в чем не виноват. Не он отрубал голову дракона.
Перед внутренним взором у Литы вновь промелькнули огненные отблески, желтые глаза неумолимого летающего зверя и праведная торжественная ярость. В работах виританских летописцев упоминалось, что в древности Огненные Боги украли немного огненных чар у драконов. Они передали колдовство и знания магам огня, но драконы не простили им такой дерзости. Интересно, как отнесется к произошедшему император Доминик?
Времени на размышления хватило предостаточно, но сделать точный вывод не удалось. Все мысли Литы в итоге спутались, волнение не позволило ей мыслить рационально, и вот, наконец, машина остановилась на парковке возле императорского дворца.
Уличные фонари светили ярко и часто, а маленькие пузатые светильнички поблескивали желтыми боками и освещали остатки пожухлой травы. Снега здесь было самое скудное количество, что можно вообразить зимой. Лита предположила, что его идеально убирают. Машинами?
Военные в камуфляже хлопнули передними дверцами автомобиля и услужливо распахнули перед гостями императора задние. Окунувшись в зимний влажный полумрак, Лита впервые за все время на Энирате ощутила навалившуюся на нее жестокую тоску по родным краям.
На Вирите свирепствовали безжалостные болезни и войны, пели задорно смешливые менестрели, подавали жареных кабанов и горячее вино. Энират же кишел недосказанностью, тихой, витающей в воздухе враждой и непривычной пищей с привкусом пластика. Неужели сейчас император Доминик заявит, что ей придется остаться здесь навсегда?
— Ваше Высочество? — окликнула девушка своего подопечного, чтобы отвлечь себя от грусти. — Вы хорошо доехали?
Остановившись около машины, Ричард Винтер мрачно смотрел на роскошный огромный дворец. Красивое смуглое лицо стало сумрачным, глаза заблестели. Лита не удивилась — она понимала его в эту тяжелую минуту.
— Да, Мейт. Благодарю тебя, — кротко ответил молодой человек, помолчав.
— Господа, — решил поторопить гостей один из военных, — вас ждет Император.
— Мы идем, — ответил быстро Ричард, его голос стал твердым. — Не отставай, Мейт. И лучше молчи. То, что нужно будет сказать, я отвечу сам.
Слегка улыбнувшись, Лита благодарно кивнула. Ей пришлись по душе слова юноши. Она устала защищать других и теперь не отказалась бы от защиты сама.
Расправив плечи и постаравшись хоть немного успокоиться, принцесса Бреонийская в костюме телохранителя стала медленно подниматься по широким ступеням из блестящего мрамора.
Дворец императора Доминика Виорина поражал взгляд тяжелой кричащей красотой. Здесь не скупились на электрическое освещение, и сверкающее золото бросалось в глаза уже в вестибюле. В прошлый раз Лита видела коридоры и приемную императора, но не это место.
Отблески желтого света стеклянных лампочек играли на многочисленных стеклянных подвесках люстр. Под ногами стелился узкий и тонкий алый ковер. От обилия портретов и мрачного содержания картин в золотых и серебряных рамах зарябило в глазах. На Вирите подобное сочли бы дурным вкусом, потому что убранство не принято выставлять напоказ. Даже в имперском дворце Вирита для художественных шедевров отвели картинную галерею.
Лита могла бы рассмотреть больше и составить об этом отдельное мнение, если бы ее не торопили военные. Видимо, император не любит ждать, что вполне оправданно. Император Джордж Девятый тоже не любил. От воспоминаний и сравнений Лите стало чуть-чуть спокойнее. Окинув последним задумчивым взглядом высокие статуи из чистого золота, она снова подивилась неуместной расточительности и стала подниматься по широкой лестнице.
Очутившись на втором этаже, девушка невесело подумала, что глаза не завязывают либо тем, кому сильно доверяют, либо тем, кого планируют убить. А она, глупая огненная пташка, отвлеклась на созерцание дворцового убранства и прозевала момент, когда можно было сбежать.
Лита усмехнулась своей наивности. Бежать от солдат с огнестрельным оружием?
Подняв голову, она увидела статую крупной кошки из белоснежного мрамора. А в вестибюле красовались хищно оскаленные собаки. Возможно, император не глуп и жесток, как Лита решила в первую их встречу, но очень расчетлив. Такие не знают жалости и сразу показывают гостям свои намерения. Особенно незваным гостям. Это не наивный в своем величии Витольд Кианто.
Перед ней и Ричардом распахнулись очередные двери. Оба, помедлив, шагнули в красно-черную комнату, где их уже ждали.
— Добрый вечер, — голос императора звучал скорее весело, нежели зло, но его хмурое усталое лицо говорило об обратном настроении. — Рад видеть вас в своих покоях.
Ричард склонил голову.
— Рад видеть вас, Ваше Величество.
Лита промолвила то же самое, но поклонилась ниже.
Властитель всея планеты Энират стоял перед ними в красной рубахе и широких серых штанах, лишенный всякого официоза. В серых глазах мужчины горел нехороший злой огонь, обращенный только к Лите. Стоило ему перевести взгляд на сына, выражение лица немного смягчалось.
— Итак. Господин Мейт Брен, в прошлый раз я придерживался этикета и церемоний, — голос императора стал прямо-таки ледяным, а ярость, обращенная к телохранителю сына, смотрела, казалось, в самую душу. — Но я зря надеялся на вашу честность. Порядочность. Разум, в конце концов.
Покорно опустив голову и сдавив в тисках смирения гордость, Лита молча стояла перед ним. Она сумеет избежать его гнева или хотя бы не лишиться жизни, если искусно сыграет роль растерявшегося юнца. В широко раскрытых сверкающих голубых глазах легко прочитать фальшь, и Лита старательно держала голову склоненной. Пусть император думает, что Мейту совестно.
— Вы должны были отговорить руководство Ираманта отправлять моего сына на испытание. Напрасный и неоправданный риск императорскими детьми равносилен государственной измене.
Виорин говорил тихо и четко, каждое его слово отскакивало от ровных алых стен звучным эхом — словно здесь не приемная императора, а огромный пустой коридор. Лита впитывала в себя чужое раздражение и не смела даже подать голоса в свою защиту. Хотя девушку так и подмывало сказать что-нибудь об обстоятельствах случившегося.
