— Как же я соскучилась по тебе, Йен, — пробормотала я куда-то в промежуток между грудью и плечом парня.
— А уж как я скучал без тебя, — хмыкнул Шервис, — чуть не позеленел на практике. Лучше бы Тео отправили с этой мегерой Виркасис, а тебя со мной и Пиа. Шей нам весь мозг выела маленькой десертной ложечкой с кураторшей на пару. Гадина гадину видит издалека, чёрт возьми.
Я расхохоталась и выскользнула из рук Йена, предлагая ему сесть на диванчик. Конечно, слышать про Виркасис не хотелось, особенно с учётом новых обстоятельств, но друг так это всё преподнёс, что оставалось только смеяться и продолжать слушать его весьма эмоциональный рассказ.
— Мы были на границе с Виэльей и скучали почти неделю, выполняя глупые поручения этой вздорной бабёнки. Точнее, скучали девушки, а вот мне было некогда. Тель Имайа меня возненавидела за то, что я парень, представляешь? Я думал, она меня укокошит, а хладный труп выкинет в болото, чтобы никто не нашёл, — театрально закатил глаза Йен, приложив тыльную сторону ладони ко лбу, — но благородная нежить решила меня спасти. Они как попёрли со стороны Виэльи, словно спасались. Ты когда-нибудь видела испуганных вурдалаков? Вот и я не видел до недавних пор. Они на нас даже не нападали, просто тупо рвали когти подальше от границы.
— Ого, — я удивлённо присвистнула, — и когда это всё началось?
— Да дня три-четыре назад примерно, — и вот тут мне стало уже не до смеха, что и заметил Йен по моим глазам, — та-а-ак. Рассказывай всё в подробностях, начиная с самого начала практики. И не вздумай что-то утаить, Рей.
— Войдите! — громко сказала я.
Створка раскрылась, впуская молоденькую горничную с тележкой, заставленной подносами, закрытыми пузатыми крышками. Она присела в глубоком книксене и объявила, что прибыл мой обед. Йен с интересом наблюдал за тем, как девушка расставляет блюда на небольшом круглом обеденном столе в углу гостиной.
Я с любопытством приблизилась к нему, разглядывая блюда. Здесь были две кастрюльки с ароматными горячими супами, закуски в виде различных тонко нарезанных сыров и овощей, маленькие бутербродики и хлебцы из белого и чёрного хлеба, два вида второго с различными гарнирами, кувшины с водой, яблочным соком и лимонадом. Чтобы всё это съесть, мне понадобится пара дней.
На тележке осталось ещё одно блюдо, закрытое крышкой, полагаю, что это десерт, и чайнички с заваркой и кипятком. Я ещё раз оглядела фронт работ и решительно обернулась к Йену с желанием во что бы то ни стало уговорить его потрапезничать вместе со мной.
— Ты просто обязан, как мой друг, помочь мне всё это съесть, — сделала страшные глаза, заставляя его усмехнуться.
— Леди, если у вас есть какие-то пожелания на счёт ужина, скажите, и я принесу то, что вы хотите, — девушка снова присела в книксене, — просто мы не знали, что вы предпочитаете, поэтому…
Она виновато покосилась в сторону тарелок и тарелочек, которые заняли практически всю поверхность круглого стола. А десерт с чаем и вовсе не поместились. Я улыбнулась девушке, решив не поправлять её насчёт «леди».
— Ничего страшного, тель, я спасу прекрасную леди и помогу ей всё доесть, — сверкнул улыбочкой друг, вынуждая девушку смущённо потупить глазки, — и на ужин ничего не приносите, леди будет ужинать вместе со мной и нашими друзьями.
Я удивлённо посмотрела на Йена, а девушка только кивнула и, получив разрешение, оставила нас одних. Она даже забыла про второй обеденный прибор для Йена, но я, положив руку на сердце, могла сказать, что предоставленных вилок и ложек вместе с тарелками хватит на двоих. И пусть, что у каждого прибора своё строгое назначение. Вилка она и есть вилка.
— Ты же не думаешь, что я один сразу после практики рванул в дворец Рейвенов? — он направился к столу и занял свободный стул, похищая одну тарелку и парочку приборов, — сегодня с утра уже приехали некоторые наши ребята и некроманты. Скоро бал открытия, развлечения для гостей и празднество в честь помолвки. И мы все приглашены.
Время этого самого пресловутого ужина настало слишком быстро. Казалось, что мы только час назад с Йеном отвалились от обеденного стола, с мученическим взглядом смотря на десерт, а стрелки часов уже показывают полвосьмого вечера.
Наверное, всё дело было в том, что эти пролетевшие четыре часа прошли очень плодотворно. Я рассказала другу всё, что случилось со мной и Тео во время практики и после долгих уговоров показала фасари. Он внимательно его осмотрел и сказал то, что я и сама прокручивала в голове.
— Тебе не кажется, что повалившая от Виэльи нежить и ваше с Тео прохождение испытаний Каменного Лабиринта как-то связаны? По времени всё совпадает, они побежали после того, как вы вернулись из Лабиринта, — он задумчиво прикусил губу и уставился в стену.
— Я сама подумала об этом, когда ты мне рассказал о вурдалаках. Думаю, это связано с моей семьёй. И очень скоро я всё узнаю.
Наконец подобралась к теме моей семьи, но развить её мы не смогли. Я успела только пересказать текст записки, как в дверь снова постучались. На этот раз та же самая девушка пришла с новостью, что прислали мой гардероб, а её, Эллу, приставили ко мне в качестве личной горничной.
Сказать, что мы с Йеном были удивлены — ничего не сказать. Из лёгкого ступора нас вывела Элла, спросив, можно ли лакеям заносить вещи. Я опомнилась и пригласила всех внутрь, ошарашенно распахнула перед тремя мужчинами двери в гардеробную. Двое из них несли большой сундук, а третий держал в своих руках ларец, суд по всему, с украшениями.
Поставив вещи, лакеи вышли, а горничная, с моего разрешения, начала развешивать и раскладывать вещи. Я, совсем забыв про Йена, который заглянул в гардеробную, направилась прямо к ларцу. Интуиция велела мне немедленно открыть его и найти кое-что важное. Зачарованный замок открылся сразу, стоило мне к нему прикоснуться, я подцепила крышку и откинула её, восхищённо замерев.
Ларец и правда был с украшениями. Они аккуратно лежали по секциям: кольца, браслеты, серьги, подвески, ожерелья, броши, заколки… Комплекты лежали в отдельных футлярах в нижних выдвижных отделениях. У меня глаза стали размером с медяшки, когда увидела всё это великолепие. Подошедший Йен громко присвистнул.
— Смотри, там письмо! — он выцепил небольшой конвертик за торчащий уголок и подал мне.
Бумага была плотной и явно дорогой, а сам конверт скрепляла сургучная печать без какого-либо изображения. Я быстро её сломала и вытащила сложенное письмо. Пальцы мелко затряслись, а губы пересохли от волнения. Я нервно облизнула их и развернула бумагу, вчитываясь в каллиграфические завитушки маминого почерка.
В сундуке одежда и обувь на все случаи жизни, а в ларце украшения и артефакты к ним. Они не фамильные, что не вызовет вопросов, но дорогие. Для всех тебе их предоставили Шервисы, чтобы ты выглядела на всех мероприятиях соответственно.
Повеселись как следует, ребёнок, потому что потом будет уже не до веселья. Я очень люблю тебя и скучаю. Миран и Виар передают тебе привет, а отец обещал поспешить. Будь осторожна и не давай себя в обиду!
Пы.сы. Семья Шервисов — наши старые друзья, я очень рада, что ты снова подружилась с Йеном. В детстве вы были очень милыми.
Люблю тебя,
мама.»
Мы с Йеном недоумённо переглянулись, мамины последние строчки ввергли меня в какой-то транс, смешанный с диким удивлением и пониманием того, что она права. В голубых глазах друга тоже плескалось море из недоумения, а потом его зрачки резко расширились, выдавая его с головой. Он вспомнил.
— Рейе? — произнёс едва слышно, и мир вокруг меня треснул, унося в детские воспоминания.
Они менялись, представая мне отдельными моментами, связанными с Йеном, но мне не нужно было просматривать все эти воспоминания целиком. Мне было достаточно коротких вырезок, чтобы вспомнить эти моменты.
Вот я стою перед огромным зеркалом в пустой комнате для занятий танцами. Мне здесь семь лет, и я одета в нежно сиреневое платье ниже колен, с кружевной нижней юбкой, которая слегка выглядывала из-под верхней. Мои белокурые волнистые локоны убраны в сложное переплетение кос, а я во все глаза смотрела на себя. Скорее даже с каким-то недоумением, чем со злостью.
