Что этот демон вдруг станет ко мне нежным?! Что мужчина, не знающий жалости, вдруг начнет мне поддаваться?!..
И тут происходит невозможное. По телу Мулцибера проходит дрожь, и я хочу было отстраниться, но он перехватывает меня за талию, привлекая обратно на себя, а вторая рука ложится на мой затылок. Мои ноги отрываются от земли и просто не верю в происходящее, сильнее сжимая его шею и делая рваный вдох. Он дарит мне в губы точно такой же, а потом сам накрывает мои губы своими, очень медленно изучая их, касаясь языком и заставляя впустить его глубже.
Я не понимаю, как остаюсь жива от раздирающих на части эмоций. Слезы наворачиваются на глаза от того, как он целует меня: чувственно, дразня, вызывая слабость во всем теле.
— Так?… — хрипит тяжело дыша, чуть отстраняясь. — Так тебе нравится?
— Да… — мой голос едва слышно из-за гулкого биения сердца. Образ его хмурого лица расплывается. Он словно сам не понимает, какого дьявола делает, и тогда, чтобы не дать ему прийти в себя, я обхватываю ногами его талию, запуская руки в черные волосы и вновь прижимаясь губами к его губам. На этот раз жестче, настойчивее.
Мулцибер стонет мне в губы, подхватывая под ягодицы и делает несколько пьяных шагов к кровати. Мы падаем на нее, крепко переплетясь телами, и он судорожно начинает рвать на мне одежду.
— Подожди… — пытаюсь остановить его, но он рычит, скидывая мои пальцы со своих запястий. — Прошу тебя!.. Побудь со мной таким!..
Замирает, недовольно глядя мне в глаза:
— Каким? — хмурится, еле сдерживаясь, чтобы не разорвать на мне одежду.
— Нежным… — на выдохе отвечаю я.
Рука, задравшая было свитер, вздрагивает, а потом медленно опускается на кожу живота, вызывая болезненный спазм. Напирает на меня пахом, и я задыхаюсь, закидывая голову вверх. Меня с ума сводит само ощущение его возбуждения.
— Так?… — хрипит мне в губы, соприкасая нас кончиками носов. — Так нежно?
— Да… — выдыхаю, притягивая его за голову к своей шее, и чувствуя, как горячие губы смыкаются на коже, вскрикиваю от удовольствия.
— Диана… — рычит, продолжая медленно опускаться губами ниже. — Что ты со мной делаешь?.. Я хочу тебя, как безумец… Как одержимый…
Выгибаюсь струной в руках, когда его губы захватывают вершинку груди. Вот теперь я на самом деле горю. Плавлюсь металлом, растекаясь под его касаниями. Становлюсь водой в руках, которые то гладят, то жадно сжимают каждый уголок моей плоти.
— Сейчас… — осоловело заглядываю в глаза, понимая, что низ живота свело болью. Я просто с ума сойду, если не почувствую его в себе. — Хочу тебя сейчас…
Взгляд Мулцибера стал таким же темным, как и космос за нашим окном. Он стягивает с меня одежду, продолжая покрывать поцелуями запястья, бедра и щиколотки, оставляя ожоги в тех местах, где меня касаются его губы.
— Так?… — спрашивают каждый раз касаясь меня. Осторожно, словно боясь причинить боль. — Так нежно?
— Да… — шепчу пересохшими губами, пребывая в тягучей неге. — Так нежно…
Стягивает с себя брюки, ложась на меня и ожигая наготой тела. Сминает в ладони грудь, жадно обхватывая губами затвердевший сосок, а я перестаю хоть что-то соображать, находясь в каком-то другом измерении. Он не дает мне прийти в себя, накрывая губы своими, кладя руки по обе стороны моего лица, и я сама выгибаюсь, направляя его внутрь.
Эм делает мощный толчок бедрами, и я широко распахиваю глаза, цепляясь за его плечи. Я переполнена им, натянута изнутри, но не чувствую ни единого неприятного ощущения. Он не двигается, а только пульсирует внутри меня, наполняя невыносимым желанием большего.
Делает легкий толчок внутри и меня всю парализует мурашками, унося на другой край вселенной. Мы стонем друг другу в губы, встречаясь затуманенными страстью взглядами. Тела покрываются бусинами пота, и я задыхаюсь в его стальных объятиях, без возможности даже пошевелиться.
— Дьявол… — хрипит он, сдерживаясь и сжимая в руках простынь до треска. — Какая же ты узкая… — новый легкий толчок, и я содрогаюсь всем телом, заходясь в немом крике.
— Пожалуйста… — шепчу пересохшими губами, но он продолжает двигаться невыносимо медленно, с каждым толчком поднимая из глубины моего тела какие-то сумасшедшие вибрации, заставляя вздрагивать до кончиков пальцев. Покрывает поцелуями лицо и шею, вжимая собой в простыни.
— Ты сама этого хотела, — тихонько смеется шепотом на ухо, обнимая меня за голову и вновь делает мощное движение бедрами, заставляя уже громко вскрикнуть. — Какая же ты влажная… Какая горячая… Дианааа… — в полубреду шепчет он. — Не могу… Не могу больше сдерживаться…
И по мне электрический ток проходит от нарастающей волны внизу живота. Эм ускоряется, а я до боли в пальцах и бедрах обхватываю его, словно от этих движений зависит моя жизнь. Прикусываю его плечо в этом неистовом темпе, чувствуя, как меня накрывает мощная волна оргазма.
— Дианааа… — хрипит и сам начинает дрожать, чувствуя мои сокращения и изливаясь горячим потоком в самую глубину.
Мы тяжело дышим, и наши мокрые тела все еще соединены, когда я начинаю понемногу приходить в себя.
— Тебе понравилось? — он улыбается совсем незнакомо, пьяно заглядывая мне в глаза, гладя горячими ладонями по влажным волосам.
— Со мной никогда… — мысли путаются в голове, и я обнимаю его, целуя в губы. — Никогда не было ничего подобного.
И в этот момент космической близости с ним, больше всего на свете я боюсь, что эта магия закончится, и он вновь превратится в чудовище, как только встанет с этой постели.
Думает о ней, а в груди все сводит от нежности какой-то незнакомой.
Да, теперь он знал, как называется это чувство к ней — нежность. Диана назвала его так, и он знал, что это оно растекается вязкой жижей в груди, не давая ему проявлять к ней жестокость. Никогда прежде ничего подобного не испытывал. А она разбудила. Дала ему это саднящее чувство внутри, и он не знал, как его вырвать.
Мулцибер размяк и сам презирал себя. Демон в нем переставал полыхать обжигающим огнем, покоряясь этой маленькой женщине. Его женщине.
И срать он хотел на все опасности. Хаос в голове становился спокойнее рядом с ней, и он уже не хотел порабощать миры, не хотел расширять свою власть и следовать плану, выработанному много лет назад.
Женщина, которая сейчас спала в его постели, обессиленная после их близости, пробралась в его голову, заняв собой все место. Не жесткого секса, к которому он привык, а именно близости, истомы, сжиравшей каждую клетку тела. И он возбуждался от
