— Сказать, что я ненавижу больше всего на свете? — выпрямилась Арабелла, пристально посмотрев на будущего любовника. От этого жесткого взгляда Дьяру стало не по себе. Его прекрасная лилия в который раз показала, что, хоть лепестки у нее и нежные, стебель стальной и покрыт шипами.
— Что? — выдохнул он настороженно.
— Несправедливость.
Но вот колючий холод исчез из взгляда Арабеллы, а на губах снова расцвела улыбка. Дьяр даже мысленно вздохнул с облегчением. Ему вдруг стало предельно ясно, кто в их семье будет негласным лидером.
— В любом случае, — прохрипел он, ощущая, как член внутри клетки пытается налиться силой и не может, — мы ничего не сделаем, пока не избавимся от этой штуковины.
Пальцы Арабеллы легли на пояс штанов и медленно потянули ткань вниз, обнажая унизительную проблему, которую Дьяр не представлял, как решить. Как и все драконы в той или иной степени, он владел магией огня, однако мысль о том, чтобы расплавить прутья решетки, даже не пришла ему в голову. В конце концов, он хотел освободить свою многострадальную мужественность из ловушки, а не превратить себя в евнуха. Драконьи чары в его случае не помогут.
Оседлав Дьяра, Арабелла изучала металлический узор пояса верности, и от этого внимательного взгляда ее любовник весь залился краской. Было неловко и стыдно лежать под ней уязвимым и бесполезным, не способным проявить себя мужчиной.
Пальцами истинная задумчиво провела по прутьям решетки, задевая при этом голую чувствительную кожу в просветах. И бесы, как это было приятно и мучительно одновременно! Скованная плоть дернулась, стремясь окрепнуть, и вспышка удовольствия сменилась резкой болью, когда головка члена уперлась в клетку. Но несмотря на боль, на невозможность утолить зарождающееся желание, Дьяр хотел, чтобы Арабелла и дальше сидела на его бедрах, хотел ощущать на себе ее приятную тяжесть, смотреть, как вздымается перед глазами округлая упругая грудь.
От пышного, громоздкого платья возлюбленная избавилась. Избавилась она и от корсета, и сейчас под тонких хлопком нижней сорочки угадывались волнующие женские формы. Если присмотреться, можно было разглядеть под тканью розовые ареолы сосков. Когда Арабелла садилась прямо и расправляла плечи, сорочка натягивалась на груди, и Дьяр видел твердые острые навершия. Они манили. Хотелось покатать их между подушечками пальцев, взять в рот.
— Возможно, у меня получится. — Любимая осторожно потрогала навесной замок.
Смысл ее слов дошел до Дьяра не сразу.
— Ты знаешь, как… — он облизал губы. — Знаешь, как это снять? — и весь напрягся в ожидании ответа.
— Есть идея. Давай попробуем?
— Только осторожно.
— Ну разумеется.
Сто раз Дьяр успел пожалеть о том, что проглотил ключ от замка, а теперь пожалел об этом в сто первый, ибо подпускать необученного мага так близко к своей мужской гордости было страшно. Зельевар — это не мастер по работе с металлом, Арабелла могла не знать всех тонкостей и нюансов алхимических чар. А вдруг она ему случайно что-то отрежет?
— Расслабься, — ободряюще улыбнулась любимая, однако вид у нее был на редкость серьезный и сосредоточенный.
— Ты точно знаешь, что делаешь?
— Да.
— Ладно.
Откинувшись на подушку, Дьяр закрыл глаза и следующие пять минут боялся даже дышать. Арабелла что-то творила с его телом. Он слышал негромкий шепот заклинаний, затем почувствовал, как прутья пояса верности начали нагреваться, и напрягся.
— Спокойно, без паники.
— Я спокоен.
Неправда. Дьяр не был спокоен. В ужасе он смял в кулаках простыню и услышал треск ткани.
— Только не дергайся.
Не дергаться? Да она, должно быть, шутит! И без ее слов Дьяр врос в матрас, окаменев. Даже под страхом смерти он бы не рискнул сейчас пошевелиться.
Тем временем металлическая решетка становилась все более горячей, еще чуть-чуть — и обожжет нежную кожу. Как тут не нервничать? Чем сильнее нагревалась клетка, тем стремительнее росла паника. Легкий дискомфорт с минуты на минуту грозил перерасти в боль.
— Стой, давай не будем, — взмолился, не выдержав, Дьяр и попытался оттолкнуть руки Арабеллы от своего мужского достоинства. — Стать евнухом накануне свадьбы — такое себе удовольствие.
— Ты что, не доверяешь своей будущей жене? — Любимая явно вознамерилась довести начатое до конца.
— Доверяю, но…
— Никаких но!
Вот же командирша! Его стальная лилия.
С обреченным вздохом он снова вцепился в обрывки простыни и задержал дыхание, стараясь думать о том, какая награда его ждет после всех мучений. Близость с любимой женщиной. Ради такого можно и потерпеть. Главное, не лишиться рабочего инструмента.
— Скажи хоть, что ты делаешь? — Дьяр приподнял голову и увидел, что клетка изменила цвет с холодного стального на теплый бронзовый, а еще — что она едва заметно светилась. Член за этими светящимися, словно раскаленными прутьями выглядел пугающе уязвимым. Дьяр снова закрыл глаза и вжал затылок в подушку.
— С помощью магии превращаю одно вещество в другое, — ответила Арабелла.
В какой-то момент жар сделался нестерпимым, но не успел Дьяр по-настоящему запаниковать, как тот резко пошел на спад. Секунду назад чувствительной плоти касался твердый металл, и вдруг что-то теплое, вязкое облепило лобок и член, начало тягучими струйками стекать на мошонку.
— Все, — сказала Арабелла, довольная проделанной работой. — Теперь можно и пошалить.
Однако, прежде чем приступить к шалостям, Дьяру пришлось посетить ванную комнату и смыть с себя то, что осталось от ненавистной клетки, — густую серую массу, прилипшую к коже.
Свободен! Наконец-то! Пора освежить знания, полученные в храме богини любви.
Почему-то уроки жриц Афлокситы в памяти отложились, а удовольствие, подаренное их руками и телами, — нет. Сколько лет Дьяр не был с женщиной? Много. Уже успел забыть, что такое наслаждение и как ощущается оргазм. Говорят, с истинной парой пик яркий, долгий, ослепительный. Такой, что хочется возвращаться в постель снова и снова, вообще из нее не вылезать.
Из ванной Дьяр вышел в полной боевой готовности. Хватило одних мыслей, чтобы завестись до предела. Любимая уже ждала его под одеялом, натянув ткань до подбородка.
— Боишься? — Он опустил колено на матрас, столь же смущенный и неуверенный, как и его невеста.
Арабелла мотнула головой.
— Точно хочешь сейчас, а не после свадьбы?
Любимая кивнула.
Под одеялом она оказалась полностью обнаженной — вот почему так старательно прикрывалась. Пока в ванной Дьяр занимался своими делами, Арабелла приготовила ему сюрприз — избавилась от тонкой сорочки, от белых кружевных панталон и сейчас лежала на кровати, одетая лишь в свои прекрасные волосы.
Под жадным взглядом избранника она, немного стесняясь, развела ноги и протянула руки, приглашая Дьяра в свои объятия. И он накрыл ее собой, вздрогнув от прошившего тело удовольствия, от сладкого ощущения близости, и весь затрясся, затрепетал, когда щекой опустился на мягкую округлую грудь.
Ничего особенного они не делали. Всего лишь голые лежали в объятиях друг друга, но даже эти простые прикосновения были настоящим блаженством.
Стройные ноги Арабеллы обвивали бедра Дьяра, нежные руки обхватывали его плечи, ладони накрывали безобразные шрамы на лопатках. Животом Дьяр чувствовал влажность сокровенного женского места, щекой — твердость торчащего соска. Его голова покоилась на белой, мерно вздымающейся груди, а волосы на макушке шевелило теплое дыхание.
Он мог бы провести так вечность, не двигаясь, ощущая нарастающее желание, не мечтая о большем, даже несмотря на болезненную тяжесть и жар в паху. Этого было достаточно. Это уже были запредельная близость и самое глубокое единение, которые только можно вообразить. Пик удовольствия. Чистое концентрированное счастье. Духовный оргазм.
Разве могло наслаждение стать еще более полным и ярким?
— Давай сделаем это, — шепнула Арабелла, скользя ладонями по его смуглой шероховатой спине. Лаская эту многострадальную спину так, словно та прекрасна, а не изуродована рубцами. — Я, кажется, начинаю нервничать. Говорят, в первый раз больно.
