— Баэл! — крикнула она, игнорируя опасность новой лавины. Её приветствовало только эхо её собственного голоса.
Она вздрогнула, оценив своё положение. Она лежала на боку на тонком выступе. Одной рукой она сжимала выемку, выплавленную во льду. Посмотрев вниз, она увидела снежное поле — до него было минимум шестьдесят метров. Слишком далеко, чтобы прыгать. Вытянув шею и посмотрев вверх, она увидела подтаявшие полосы, которые её нагретые пальцы вырезали во льду. Над ними стена утёса резко вздымалась к небу.
Урсула вздрогнула, но не от холода. На небе собрались тёмные тучи. Начало очередного шторма? Снежинка проплыла мимо её лица, и в груди расцвёл ужас. «Я не могу здесь оставаться».
Она сделала болезненный вдох, прежде чем медленно произнести заклинание Старки. Она поморщилась от боли, когда её рёбра срослись вместе, затем медленно приподнялась. Направив часть огня Эмеразель в свою свободную руку, она вырезала в скале ещё одну опору.
Урсула снова посмотрела вниз, но уже знала, что спуститься вниз невозможно. У неё нет сил преодолеть такое расстояние. Её охватила паника, но она попыталась мыслить ясно. Баэл где-то там, внизу, и начинал падать снег. Если она не слезет с обрыва, то примёрзнет ко льду.
Вытаивая уступы во льду, она снова начала карабкаться, и её сердце бешено колотилось. По крайней мере, на этот раз скала не кренилась вперёд, и она смогла поддерживать свой вес обеими руками и ногами. Её мышцы горели, но она продолжала двигаться. Забравшись на вершину утёса, она уже тяжело пыхтела.
Снежинки падали вокруг, дрейфуя в предвечернем воздухе. Поднялся ветер, и Урсула задрожала, когда он проник сквозь новую прореху в её куртке. Слеза скатилась по её щеке, когда она подумала о том, как Баэл так тщательно залатал её одежду тем утром. «Держи себя в руках, Урсула. Есть шанс, что он всё ещё жив, но ты не сможешь помочь ему, стоя на месте».
Поплотнее запахнув куртку, Урсула направилась по продуваемому всеми ветрами снежному полю. Лёд хрустел под её ногами, пока она пробиралась между гигантскими сугробами. Они нависали над ней странными изогнутыми формами, и она задавалась вопросом, что за замороженные звери могут скрываться в них. Когда она стряхнула снег с одного из них, то обнаружила гигантский валун.
После десяти минут ходьбы по снегу Урсула поняла, что на самом деле у неё нет никакого плана."Мне следовало идти вдоль края глыбы… искать путь вниз».
Но когда она повернулась, чтобы пойти обратно, то поняла, что падающий снег замёл все следы, которые она оставила позади себя. Она дрожала, ветер пронизывал её насквозь, пока она пыталась решить, что делать. Снегопад теперь усилился, но она всё ещё могла видеть далекие очертания гигантского утеса. «Если я и найду здесь убежище, то именно там».
Пока Урсула шла к дальнему утёсу, усилилась снежная буря. Снег хлестал по замёрзшим холмам и метался вокруг завихряющими порывами, которые рвали на ней одежду. Урсула плотнее запахнула куртку, но снежинки попадали ей в глаза. Её руки онемели, а пальцы на ногах словно промёрзли насквозь. И всё же она с трудом продвигалась вперёд. Её зубы неудержимо стучали.
— Продолжай двигаться, движение — это тепло, — прошептала Урсула самой себе. Мантра помогала ей держаться.
Каменистый утёс медленно подступал ближе, словно тёмный борт корабля в штормовом море. К тому времени, как она добралась до базальтовой стены, Урсула наполовину замёрзла. Стена утёса возвышалась над ней, исчезая в зимнем небе. Измученная, Урсула привалилась к ней, высматривая трещину или расселину, в которую можно было бы заползти, но скала была совершенно отвесной.
— Продолжай двигаться, движение — это тепло, — прошептала Урсула, заставляя себя снова встать. Она медленно пошла вдоль подножия утеса, ставя одну ногу перед другой. Её глаза искали какую-нибудь впадину, в которой она могла бы укрыться, но камень оставался безликим и ровным.
Теперь она неудержимо дрожала, её разум сосредоточился на мантре.
— Продолжай двигаться, движение — это тепло…
Урсула споткнулась и упала на колени. «Так холодно. Нужно отдохнуть». Она прислонилась к краю утеса. Ветер свистел у неё в ушах, а снег белил ноги. Она направила немного огня Эмеразель в свои ладони, поражаясь пламени, согревающему её лицо. Его жар принёс с собой пульсирующую боль, когда её пальцы оттаяли.
Урсула подумала о Баэле, о том, как он согревал её буквально прошлой ночью, прижимаясь своим обнажённым телом. Теперь, с наступлением темноты, это воспоминание казалось таким далёким. Языки пламени потанцевали на её руках, извиваясь на ветру, прежде чем погаснуть.
У неё застучали зубы.
— Продолжай двигаться, движение — это тепло… — но она не могла стоять. «Я слишком устала». Урсула подтянула ноги к груди, дрожа.
«Я просто отдохну здесь немного, пережду бурю».
Вокруг завывала метель, и её тело покрывалось снегом. Урсула опустила веки, и холод пронзил её разум. Она не могла вспомнить причину, по которой держала глаза открытыми.
***
«Я вся в огне. Кто-то поджёг меня».
Глаза Урсулы распахнулись. Она отчаянно захлопала по себе руками, чтобы потушить пламя, но её ладони, обмотанные тряпками, были похожи на мягкие дубинки.
— Шшшш… — произнёс нежный голос. Рядом с ней на коленях стояла молодая женщина с волосами цвета снега.
— Мои руки… — сказала Урсула. — Огонь?
— Успокойся, — ответила женщина, хватая Урсулу за запястье. — Теперь ты в безопасности.
— Баэл? — спросила Урсула, глядя в глаза женщины… глаза такие голубые, что они, казалось, были высечены из ледника.
Женщина приложила палец к губам; её белые волосы ниспадали на льдисто-голубое платье.
— Шшшш… — прошептала она, прежде чем начать читать заклинание на ангельском.
Глава 30
Урсулу разбудил тихий свист. Она медленно открыла глаза. Она больше не сидела, прислонившись к холодному камню утёса. Вместо этого она лежала в мягкой постели, под несколькими слоями толстых одеял. Только воздух, овевавший её лицо, всё ещё хранил морозность зимы. Оглядев комнату, она увидела, что помещение, казалось, было высечено изо льда. Ледяные стены варьировались от сине-лавандового цвета у потолка до более тёмных бирюзовых и ультрамариновых оттенков у пола. На мгновение Урсула подумала, что она, возможно, упала в ледяную пещеру, но, изучая стены, увидела глубокие выбоины и царапины во льду. Эта пещера была вырублена.
— Ты очнулась? — низкий женский голос.
Урсула повернула голову и увидела женщину, сидевшую на маленьком стульчике возле плиты. Её блестящие белые волосы ниспадали на плечи аккуратными косичками. Она отвернулась от Урсулы, наблюдая, как из чайника поднимается пар. Очевидно, это и был источник свиста, который разбудил её.
Урсула попыталась сесть и обнаружила, что её руки обмотаны такими толстыми тряпками, что они походили на боксёрские перчатки. «Значит, мне это не приснилось».
— Что ты сделала с моими руками?
— Твои пальцы были почти отморожены, когда я нашла тебя. Повязки предназначены для их защиты. Не хочешь чаю? — она медленно повернулась лицом к Урсуле.
Желудок Урсулы сжался. Кожа женщины была настолько бледной, что казалась почти прозрачной, и её портил кроваво-красный шрам, пересекавший лоб до щеки. Она смотрела на Урсулу единственным льдисто-голубым глазом. Урсула не замечала этого раньше, когда ненадолго очнулась ото сна.
— Г-где я? Где Баэл? — запинаясь, пролепетала Урсула.
— Демон?
— Да.
— С ним всё в порядке, — женщина на мгновение нахмурилась. — Значит, ты, должно быть, Урсула?
— Откуда ты знаешь моё имя?
— Демон бродит по снегу и зовёт тебя по имени.
У Урсулы сжалось в груди.
— Он всё ещё где-то там? С ним всё в порядке? Он попал под лавину, — у неё перехватило дыхание, пока она ждала ответа женщины.
— Его унесло вниз с горы, но в остальном он цел и невредим. Он очень сильный мужчина, — незнакомка подошла к Урсуле, держа в изящных пальцах дымящуюся чашку чая.
