– Она лежит там. Глупая женщина, растопившая мое сердце. Я спас ее, оставил в замке, пока не стает снег. А она осталась насовсем.
В голосе Эрлиха было столько тоски, что Хестер невольно прижалась к Даррену.
– Они убили ее?
– Да. Именно ее смерть запустила ловушки. Она лежит в родовой усыпальнице Лин-Торвансов. Я уже не помню ее лица, голоса. Знаю только, что был жив лишь те пять лет. Вы довольны, Ваше Императорское Высочество?
Леди Аргеланд покачала головой и, сделав шаг к некросу, тихо-тихо проговорила:
– Я скорблю с тобой, Эрлих.
Достав из волос острую шпильку, она проколола палец и на своей крови вырастила белый пион.
– Пусть он освещает ее путь.
Некрос обернулся и, увидев пышный, нежный цветок, зачарованно улыбнулся:
– Пионы Аргеландов. Твой далекий предок был единственным, кто осмелился горевать о смерти моей семьи.
Короткое заклинание, и пион Аргеландов был окутан голубоватым льдом.
– И за тысячу лет не завянет.
Эрлих посмотрел на Даррена.
– Благодарю, Ваше Императорское Величество. Полагаю, мне стоит предложить вам портал?
– Стоит, – согласился Даррен.
И через несколько мгновений Хестер и Даррен стояли на увитом цветами балконе. Где-то за их спинами играла тихая музыка, а верная Вай рычала на каждого, кто пытался прорваться к императорской чете.
– Кто бы мог подумать, что герцог Лин-Торванс – глубоко отчаявшийся и несчастный человек, – тихо проговорила Хестер.
– Элеарские в долгу перед Лин-Торвансами, – хмуро отозвался Даррен и прижал любимую к себе. – Кадрия ему не доверяет. Считает, что он лелеет ненависть по отношению к Империи.
Леди Аргеланд ничего не ответила. Отчего-то ей казалось, что Черного Целителя только месть держит на этом свете.
– И мы все равно не смогли узнать, чью же жизнь он хочет в уплату долга, – цокнула Хестер, после чего добавила: – Но зато понятно, что это не девушка. Я почему-то думала, что он влюблен и… Сейчас это кажется таким глупым.
– Я бы тоже так подумал, – шепнул Даррен.
В парке один за другим зажигались фонари, а Хестер… Прикусив губу, она размышляла о том, что поправимо все, кроме смерти.
Где-то вдалеке, над центральной городской площадью, разорвался первый фейерверк.
– Я хочу поговорить со своим фальшивым истинным. Я не готова потерять Милли, Дар.
– Хочешь его помиловать? – ровно и спокойно спросил Император.
– Не знаю, – леди Аргеланд покачала головой, – весь вопрос в том, что им двигало. Деньги, глупость или… Или его шантажировали жизнью близкого родственника.
– Семью мы проверили в первую очередь, мать и отец живы, здоровы, никуда не пропадали. Младший брат также никуда не пропадал, хоть и болел, – Даррен смотрел на горящее яркими огнями небо, – но я не запрещаю тебе говорить с ним. Сейчас?
– Этот день полон дурных вестей, – Хестер осторожно оправила платье, – почему бы не закончить его в темнице?
Над парком расцвел очередной фейерверк, и Даррен повернулся и посмотрел на любимую.
– Я бы не сказал, что именно «дурных». В каком-то смысле многое становится яснее.
– Действительно? – удивилась Хестер.
– Мне нужно кое-что уточнить, и тогда, возможно, я смогу тебя удивить, – кивнул Даррен и протянул любимой руку. – Потанцуем?
– Что? – растерялась Хестер.
В этот момент заиграла тихая, нежная мелодия.
– Я скучал. Все то время, что я провел там… Я думал лишь о том, сколького у нас с тобой не случилось. И танец – ночью, во время фейерверка – один из таких моментов.
Дракон привлек Хестер к себе и закружил в медленном, чувственном ритме.
Это не был сложный, полный пируэтов и поддержек танец. Нет, это было что-то нежное и таинственное, что-то, что невозможно повторить – оно каждый раз получается по-своему. По-новому.
Хестер смотрела в глаза Даррена и тихонечко улыбалась. Именно сейчас, в этот момент она отчетливо осознала, что впервые в жизни справилась на отлично. Ее возлюбленный жив и здоров, их империя цела, а враг… Что ж, враг затаился, но это не страшно. Они не одни, и они не слабы.
Даррен поймал взгляд Хестер и, продолжая кружить любимую в танце, сорвал с ее губ мимолетный поцелуй. Затем еще один. Еще один.
Музыка стихла, а влюбленная пара так и продолжала целоваться на балконе…
БАХ!
Хестер и Даррен выставили щиты одновременно, но…
Это всего лишь придворные маги присоединили свои силы к буйству городского фейерверка, и теперь над парком небо горело столь же ярко, сколь и над городской площадью.
Даррен развеял свой щит и, отвернувшись от полыхающих небес, протянул любимой руку.
– В темницу? Если ты этого хочешь.
Хестер вложила пальцы в его протянутую ладонь и мягко улыбнулась:
– Я просто хочу знать правду. В конце концов, он должен был обмануть именно меня, так что… Может… Может, он потерял свою семью в моих землях? После поднятия щитов…
Дракон покачал головой:
– Я же говорил, что мы всех проверили. Боюсь, что дело было в банальном золоте. Поэтому будь готова, что он не заговорит. Сегодня у него будет последний шанс спасти.
Взмахом руки он заставил балконные двери распахнуться, и Вайолин, которая в этот момент ехидничала с одним из приглашенных гостей, едко проговорила:
– Вы можете лично сообщить Их Императорским Величествам о том, что ваше дело недопустимо откладывать! Вперед!
Она ловко ткнула своего собеседника в бок, и тот, отшатнувшись, оказался прямо перед Императором.
Невысокий толстоватый милорд вздрогнул и уставился на Даррена.
– В-в-ва-аше Императорское Вел-личество. М-м-милости, прошу милости.
– Милостями в этой стране, лорд Каскейв, владеет моя супруга, Защитница Империи. Именно она обладает правом обжаловать любой смертный приговор, – холодно и ровно проговорил Даррен. – Вот только не могу припомнить, когда же я его вам выносил? Или вы желаете меня поторопить?
– Н-н-ет, – вздрогнул лорд Каскейв, – ни в к-к-коем случае!
– Тогда зачем же вы мне докучаете сейчас? – На скулах Даррена появилась драконья чешуя.
Хестер была в недоумении: неужели недотепистый милорд так сильно вывел Императора из себя?
Но, поймав взгляд Каскейва, прикипевший к этим едва заметным пятнышкам, леди Аргеланд все поняла: это прямой намек на то, что дракон Даррена в полном порядке. Император как бы заявил, что полетит тогда, когда полетит. Не раньше и не позже.
«Как и собирался», – с нежностью подумала Хестер.
И в этот момент ее мысли внезапно перескочили на совсем другой момент. Кажется, Даррен полностью оправился! Значит ли это, что в скором времени они разделят супружеское таинство?
«Почему я не придала этому внимания?, – рассердилась она на саму себя. – С точки зрения науки мне наставники все объяснили достаточно четко, но… Вероятно, у этого есть нюансы?!»
– Тогда не смею вас задерживать, лорд Каскейв, – с нажимом произнес Даррен, когда возникшая тишина стала давящей. – Покиньте мой дворец и своих друзей с собой прихватите.
Хестер поймала взгляд лорда, направленный на фуршетный стол, и, сдержав смешок, мягко проговорила:
– Фуршет, мой бесценный Император. Боюсь, именно он не позволяет гостям нас покинуть.
Даррен хмыкнул:
– Что ж, наслаждайтесь вечером. Леди Вай.
На имени волчицы голос Императора прокатился по всему залу.
– Мой Император. – Она присела в реверансе.
– Мы покидаем этот прекрасный вечер. Возьмите на себя роль хозяйки, и пусть никто не смеет вам прекословить. Слово Императора.
В этот момент Хестер вытащила из своих волос драгоценную шпильку и протянула ее подруге.
– Пусть никто не смеет вам прекословить. Слово Императрицы.
Шпильку волчица закрепила на лифе платья. После чего сделала реверанс и повернулась к Императорской чете спиной. В каком-то смысле в тот момент она и сама была немного императрицей. Очень сильно немного, однако же слова Даррена и драгоценности Хестер было достаточно для того, чтобы заставить собравшихся склониться.
