BMW
на обочине около небольшой дорожки, уходящей вверх в гору.
- Я пойду вперёд, – ответила я, выходя из машины.
- Осторожней, вчера дождь был, не поскользнись, – сказал мне вдогонку дядя, доставая из багажника наши вещи.
Я кивнула, отодвинув кусты, преграждающие путь, и пошла вверх по дорожке.
Глубоко вдохнув, я, наконец, смогла ощутить новые, хорошо забытые для себя запахи, запахи леса из моего детства. Густой хвойный лес, состоящий в основном из сосны, ели и лиственницы, как будто сам манил меня, хотелось забраться всё дальше и глубже в чащу, тем более что дорога действительно с каждым шагом становилась всё труднее – скользкие камни под ногами мешали идти быстро, приходилось иногда даже опираться о соседние деревья. Но благо идти было совсем недалеко, ещё один поворот, ещё один отодвинутый куст, и вот я на месте.
Удобно устроившись на маленькой полянке стоял небольшой деревянный дом, лилово-коричневый после прошедшего дождя. Он так гармонично смотрелся здесь, что казался выросшим, словно из-под земли, природным строением. Перед домом была небольшая клумба с не завядшими на удивление за всё это время цветами роз, ромашек и лилий. От того места, где я стояла, огибая клумбу, и упираясь в невысокое крыльцо, вела дорожка, уложенная из небольших плоских камней, ещё слегка намокших, как и всё вокруг. Сам же дом уже освещали яркие полуденные лучи, наконец пробравшиеся сюда сквозь толщу облаков и крон деревьев. Да, именно таким я и помню это место: небольшой домик, возникший высоко на горе, словно по взмаху палочки, будто сама сказка создала его здесь. Это было место, где любой мог поверить в существование волшебства и чего-то магического. Но главную тайну, самое сокровенное, дом хранил всё-таки внутри себя. Я поднялась на крыльцо, нагнулась и слегка отодвинула одну из досок в полу, где был спрятан золотой ключик, вот уж точно как в сказке. Входная дверь открылась со скрипом, предвещая начало чего-то интересного, и я поспешила войти внутрь. Гостиная с камином, кухня и спальня – всё было залито ярким солнечным светом. В доме, как и снаружи, был всё тот же будоражащий воображение лесной запах хвои, мокрой коры, прелых листьев, свежей травы – разнообразие запахов просто потрясало. Для полноты картины не хватало только огня в камине, который папа зажигал каждый вечер, чтобы обогреть наш небольшой домик. А мама в это время всегда готовила нам ужин на кухне или сидела вот на том диване, играя со мной. Переступив порог дома, я оказалось в большой гостиной, которая сразу переходила в кухню без каких либо дверей. Справа от меня вальяжно устроившись в углу молчал камин, перед ним стоял мягкий диван с брошенным на нём будто совсем недавно тёплым пледом. По левую же руку был обеденный стол с четырьми стульями. Помню, что у одного из них всегда скрипела ножка. Интересно, изменилось ли что-то? За столом начиналась уже сама кухня – несколько полок на стенах, небольшие столы вдоль стен, а над раковиной большое окно, через которое сейчас и проникал солнечный свет. Прямо же передо мной была приоткрытая дверь, за которой тихо пряталась спальня моих родителей. Да, это действительно, домик из сказки. По крайней мере, таким он был для меня восемь лет назад. Но не теперь. Здесь всё напоминает о маме и папе. Особенно та фотография над камином – красивая улыбающаяся молодая женщина, статный сильный мужчина, обнимающий двух самых дорогих ему женщин, жену и маленькую дочку. Дочку… Я подошла к портрету и провела по нему легонько пальцами, вытирая пыль с лиц моих родителей. Они здесь такие счастливые. Но правдивые ли это улыбки? Я сняла портрет со стены, прижала к себе и отправилась из гостиной в спальню. Мамин стол. На нём всё осталось на своих местах – косметика, тетрадка для записей, зеркало, лампа, расчёска, даже наручные часы. Большое кресло, в котором мама так любила сидеть, а мне так нравилось забираться к ней на коленки и вместе рассматривать её сокровища, которые она держала в тумбочке под столом. Она всегда говорила, чтобы я сама не лазила туда. Но почему? Не помню. Теперь мамы нет, могу ли я сесть в её кресло? Пожалуй, сяду. Её вещи… Хочу ли я посмотреть, что же она прятала в тумбочке кроме украшений? А может, там правда только цепочки, серёжки и колечки? Ладно, открою. А? Что это? Это не украшения, это же мои детские рисунки! Что за? Кленовые листья? Это что, те самые, которые мы с ней собирали накануне перед исчезновением родителей? Открытка с сердечком? Это я сделала на день рождения мамы. Неужели она всё это хранила? Так вот, что она называла сокровищами. Мама… А, здесь и папина фотография есть, он на ней такой молодой, такой счастливый. Где это? О, на обороте есть надпись – «В тот день ты первый раз дал мне себя, наконец, сфотографировать. Спасибо тебе, Акс!». Папа не любил фотографироваться? Забавно, я даже не знала. Папа… Я обняла фотографию и откинулась на кресло, закрыв глаза. Хранитель и Тёмный ангел – так, значит? И вас обоих выгнали в мир людей? А вы всё равно смогли смириться и жить здесь, в этом лесном домике. Вас называют предателями, говорят, что из-за вас началась та война. Неужели вы такие плохие? Не верю. Мама, папа, что же вы наделали? По моим щекам скатились одна за другой слёзы. Ну и ладно, ну и пусть. Сейчас можно. Можно. Я открыла глаза и окинула взглядом комнату. Как же мне вас не хватает. Если бы вы только знали. Если бы вы были сейчас рядом, я так бы много спросила, о столь многом бы рассказала. Эта чёртова сила во мне. Но… Да что же это, слёзы не останавливаются. Мама, папа. В этом доме всё осталось так, как будто вы сейчас в него войдёте, и я услышу ваши голоса хотя бы ещё раз. Я оглянулась на входную дверь, и на секунду мне показалось, что я снова… «Снова.
- Доченька, ну разве ангелы плачут? Сильно ушиблась? Давай подую на ножку.
- Мама?
- Ну же, принцесса, вытри слёзы! А то ни одному принцу не понравишься. Поняла? Так что в следующий раз аккуратнее слезай с качелей. Договорились?
- Папа?
- Обещай нам больше не плакать!
- Обещаю!»
Обещаю! Хотя... Хотя я не могу, здесь всё напоминает о вас, мама, папа. Мне нужно на улицу.
- Ты куда? – вдруг передо мной как из-под земли возник дядя.
- Дайте пройти.
- Ты что, плакала? – удивился он, но всё-таки сделал шаг в сторону, дав вернуться в гостиную.
- Нет.
- Мелани…
- Нормально всё. Просто воспоминания вдруг нахлынули.
- Да, этот дом хранит в себе очень много историй, – ответил дядя.
- Лучше скажите, почему здесь появились вещи, которых я не помню, – быстро решив сменить тему, спросила я.
- Какие?
- Это ведь вы принесли? – я вытерла рукой слёзы и коснулась полки, прибитой к одной из стен рядом с камином. – Да и весь дом не выглядит таким уж запущенным, а ведь прошло восемь лет.
- Я иногда приходил сюда, убирался и кое-что приносил. Книги, всякие безделушки, даже бутылочка вина есть и ещё некоторые вещи. Но если ты хочешь, я всё уберу.
- Не надо, – я сделала шаг и подошла к шкатулке, стоящей на левой половине полки, повесив при этом портрет нашей счастливой семьи туда, откуда его сняла.
- Да, это тоже моё, – послышалось у меня за спиной.
- Монеты? – я заглянула внутрь. – Да ещё и старые. Зачем они вам?
- Ну, я же уже много лет живу. Деньги здесь, в мире людей, менялись, поэтому некоторые из монет я решил сохранить на память.
- И зачем ангелам деньги вообще?
- Например, чтобы что-нибудь купить.
- Например?
- Вот эту вещь, – он взял в руки небольшую металлическую колесницу, запряженную тройкой лошадей, – я однажды увидел в магазине около университета Росберна, где учились твои родители. Мне понравилась, решил купить.
- Вы могли бы такую и мире Света получить совершенно бесплатно.
- Мог. Но, тем не менее, мне захотелось именно эту.
- Боюсь спросить, чем же вы занимались, чтобы заработать деньги? Машину-то вы не наколдовали? Откуда она у вас?
- Выиграл в лотерею, – предельно серьёзно ответил он, заставив меня на секунду поверить в правдивость сказанного.
