— Д-да, — киваю я, пытаясь уловить мысль, к которой он ведет. И думая, не придется ли мне сейчас снова оказаться в центре какого-нибудь неучтенного урагана.
Но раньше, чем я успеваю хоть что-то об этом спросить, Сэмаэль легко и нежно приподнимает мой подбородок пальцами, чтобы в следующий миг поцеловать меня.
***
Что я там думала про ураган?
Ну вот им меня снова и накрыло. Сперва от неожиданности и бесцеремонности.
А потом…
Нет, я могла бы, наверное, оттолкнуть, возмутиться, опять же — как тогда в саду звонко украсить щеку Сэма отпечатком своей ладони.
Но, во-первых, его мягкие губы были совсем-совсем не наглыми. В отличие от их обладателя. А осторожными, деликатными… Будто спрашивающими разрешение на такое вот вторжение в мое личное пространство. И эта ласка уничтожила мой гнев на корню сразу же, оставив вместо себя только сладкую негу.
А, во-вторых, этот поцелуй был как контрастный душ. Когда после крутого кипятка и жесткой ледяной воды на тебя льется восхитительно теплый и успокаивающий поток. И ты стоишь, окруженный им, и не можешь даже пошевелиться от блаженства, пробирающегося в каждую клеточку тела. Точнее, не хочешь. Чтобы не пропустить ни одну капельку удовольствия.
Вот так и я.
Замерла, пойманной бабочкой. Затрепетала…
А потом почувствовала, как сильные руки обвили мой стан, жарко прижимая к крепкому мужскому торсу, пока мои же собственные руки в ответ обвили шею Сэма и зарылись в длинные мягкие шелковые волосы их обладателя.
И когда только успел их отрастить? Вроде же были короче…
И рога, кстати, совсем не мешали. То ли на физическом уровне они не ощущались из-за своей магической природы, то ли Сэм просто уже сменил облик… Не знаю. Я не видела и не вникала. Только чувствовала.
Потому что открывать глаза мне совсем не хотелось. А хотелось пить-пить-пить и пить этот бесконечный поцелуй, не думая ни о чем. Ни о том, где он происходит, ни с кем, ни почему. А броситься с головой, как в омут, в происходящее и раствориться в поселившихся в груди чувствах ликования и восторга.
Сэм меня целовал. Я целовала его. Разве что-то в эту минуту было важнее нас?
Но совсем скоро мне стало мало его губ. Ему, судя по тому, насколько жадными те стали, тоже. И сперва место нежности заняла страсть, дополнившая эту ласку легкими покусываниями и требовательным языком. А после — жар мужского дыхания опалил мою шею. И следом за ним по моей тонкой коже прошлась дорожка голодных поцелуев, пока алчные руки уже не просто обнимали меня, а вплавляли в его тело, намекая на еще более близкое и головокружительное продолжение нашего знакомства.
И я, тая, как сахар, забывала, кажется, даже дышать. Глотала воздух короткими порциями, кусалась в ответ, искала его губы своими…
И единственное, что меня больше всего заботило в этот миг — это почему между нами так отвратительно много ткани?..
Вибрация браслета-будильника и чей-то удивленный кашель раздались как-то одновременно.
Мы с Сэмом замерли тоже одновременно.
Будильник завибрировал снова, напоминая, что утро наконец-то наступило окончательно и меня ждут совсем в другом месте.
Я распахнула глаза и наткнулась своим взглядом на взгляд Сэма. Тот в ответ поразил ярчайшим золотым светом и дикими звериными зрачками, напомнившими драконьи.
А ведь я раньше их уже у него видела! В ночь нашего знакомства и еще потом, кажется, на празднике… Но он же альв! Откуда такой взгляд?
Кашель рядом повторился снова, напоминая, что у нашего поцелуя был свидетель. И притвориться, что тут сейчас ничего не было, уже не получится.
Отшатнувшись от мужчины и, кажется, сгорая от стыда так, что вокруг меня должен был плавиться воздух, я увидела этого самого свидетеля. Прима ректор! Ну конечно же… С другой стороны, а кого еще тут можно было сейчас ожидать увидеть?
А она, как всегда строгая, собранная и сдержанная, прочистила горло в третий раз, в упор глядя совсем не на меня, а на Сэма. Тот же, кстати, стоял уже полностью в человеческом виде. Хотя золотые искры магии все еще оседали вокруг нас на пол.
— Знаете, прим, — обращаясь к нему, Анна старалась выглядеть невозмутимой, но, судя по игре бровей, ей это давалось с трудом. Я только не могла понять, чего же она хотела — нахмуриться или рассмеяться. — Я, конечно, рада, что ваша личная жизнь играет такими яркими красками, — кивнула она на меня. — Но вот уже несколько минут, как свет из вашего бывшего кабинета сияет через окна, сообщая всему Акрлу, что туда снова можно войти. Не расскажите, как именно вы это сделали и какое отношение к этому имеет ваша… хм… студентка?
Студентка…
И тут я поняла, что больше не смогу оставаться здесь ни секунды. Да и не должна. Потому что будильник как раз завибрировал в третий раз.
— Извините, — прошептала я неизвестно кому, потому что никто из присутствующих в моих извинениях не нуждался, — мне пора.
И с этими словами бросилась бежать вниз по лестнице, ничуть не заботясь о защитном поле и игнорируя раздавшееся в след хриплое Сэмово «Таня?».
Не знаю, зачем он хотел меня остановить. Может, что-то сказать, может, что-то объяснить, может — сделать так, что я опять потеряю над собой любой контроль… Не знаю. И знать не хотела.
Я хотела только как можно скорее оказаться где-то в другом месте, подальше от его близости, собственных желаний и чужих слов, напоминающих о моем положении в этом мире. Ну и не опоздать на работу в оранжерею.
Действие чар замедления времени на обратном пути я не заметила. Может, они действовали только при подъеме, а, может, еще что. Но поэтому из башни выбралась за считанные минуты. Еще несколько таких же минут понадобилось, чтобы пробежаться по пустому холлу утренней академии, а после — по парку до ворот, как всегда провожаемой в спину взглядами охраняющих их сфинксов и гаргулий. Хотя что-то белое и пушистое, снова мелькнувшее где-то на периферии, на секунду привлекло мое внимание. Но когда я обернулась, чтобы рассмотреть это, ничего необычного не заметила.
Карета с пегасами, как обычно, поджидала около самых ворот. Привычно и быстро забравшись в нее, я откинулась на обитое плотной парчой сиденье, чувствуя, как повозка плавно пружинит вверх. И только когда «Истон» стал стремительно уменьшаться в окне, сияя на весь небосвод золотым светом из центральной и самой высокой башни, как маяк, только тогда я наконец-то позволила себе вдохнуть полной грудью и мысленно задать самый важный вопрос.
Что это только что, небо, было?
Глава 23
Ответа на этот вопрос не нахожу. Ну, кроме, разве что, магия.
Ага. Какое универсальное объяснение!
Но, тем не менее, в этом мире оно звучит логично и во многих ситуациях даже исчерпывающе. А в случае меня с Сэмом оно вообще с самого начала было единственно верным.
Почему мы встретились? Из-за магии. Почему он с Тайрэнном и Русланом устроили то нападение в роще? Тоже из-за нее. Как я оказалась в Акрле? И снова она. Кошмары мне снились? И тут магия виновата…
Кстати, Сэм ведь поцеловал меня как раз для того, чтобы этих кошмаров у меня больше не было. Интересно, получилось ли? Я, правда, сейчас совсем не улавливала связь между этими вещами. Но если это сработало и те сны мне больше сниться не будут, то, значит, она точно есть.
И, пожалуй, этого было достаточно. Выяснять подробности, тем более, у Сэма, я точно не стану. Потому что рядом с ним у меня постоянно были какие-то странные реакции. И если те, что были раньше, можно было списать на последствия отката. То, на что можно было списать эти, я вообще представить не могла. Ну и вот кто знает, на что еще меня толкнет эта самая магия в следующий раз?
Хотя на что именно она может меня толкнуть, указывало мое сбитое дыхание, зашкаливающий пульс и желание снова ощутить мягкость его губ, нежность рук и крепкость тела. А еще мои слегка искусанные губы, которые я нещадно терла пальцами, желая стереть с них сладкий вкус поцелуя, пока летела в карете.
