В подтверждении этой догадки новая молния вспыхнула рядом с браслетом, вынуждая альва убрать артефакт подальше от защитного поля. И тут-то я и поняла, что же на самом деле имел ввиду Сэм, когда говорил о том, что за себя я переживать не должна.
А за него должна?
Он же пытается войти туда, куда никто не мог попасть уже семьдесят лет. Причем до этого уже, судя по оговоркам, пытался. И не один! А с примой ректором. И куда, чтобы войти сейчас, ему нужно принять истинный облик, одновременно удерживая перед собой чистый от магии браслет, созданный из вещества, не принадлежащего этому миру.
Уж если я что и поняла за это лето, так это то, что альвы так просто рогами не сверкают! Его облик сейчас — это, как если бы дракон обернулся монстром, размером с этот же замок. И все это — только ради того, чтобы войти в запертую дверь.
Значит, все очень опасно.
А еще я прекрасно понимаю, что Сэм это знает и не отступится от этой идеи.
Ведь за этой дверью то, что крайне важно. И не только для него. Хотя, без сомнения, для него в первую очередь.
А еще это важно не только для меня. Потому что только так я наконец-то освобожусь от кошмаров.
Самое главное, скрываемое в кабинете ректора важно для тех, кто умер в тот день, когда этот кабинет так надежно закрылся.
И хоть я могла сейчас обидеться на Сэма за то, что он, скорее всего, придумал этот план с браслетом сразу же, как только увидел его у меня на руке. И что только ради этого вел меня сюда, снова бессовестно претворяясь живым человеком, а не равнодушным истуканом.
Могла. Но был ли в этой обиде в эту минуту хоть какой-то смысл?
Между нами больше нет даже остаточной магии. А чем дальше я буду от этого альва в будущем, тем меньше у него будет шанса снова что-то придумать и как-то попытаться влиять на меня.
И как я раньше не понимала, что два-три шага — это просто идеальное расстояние между нами? Впредь буду придерживаться его сама.
— Клянешься, что я не пострадаю? — спрашиваю, подсчитывая риски и вспоминая все, что знаю из теории о разных связях, ритуалах и осадочной магии. Знаю все еще слишком мало и больше всего со слов Айраны. Но и этого достаточно, чтобы понять, что, если удар защиты, окружающей кабинет, придется на Сэмаэля, именно моя магия станет для него подушкой безопасности.
А что станет подушкой безопасности для меня?
— Клянусь, — без намека на шутку произносит он. И окружающая его тьма колышется и на миг взмывает вверх в такт этим словам, чтобы осесть назад еще более плотным облаком.
Я не ожидала такого эффекта и не знала, что это было. Но, кажется, сама магия подтверждала его клятву. По крайней мере у меня не было других идей, как еще объяснить то, что сразу после этого «танца» тьмы на кончиках черных рогов Сэмаэля проступила позолота, наполнившая все вокруг соответствующим сиянием. А ни одно изменение в ауре мага не дается просто так!
Сэм это тоже замечает. И встречает это изменение в истинном облике едва заметным движением бровей. Если он чему и удивлен, то не сильно. А, значит, к последствиям своих обещаний он готов, да?
— А ты? Ты пострадаешь? — и сердце в груди замирает, в ожидании ответа альва.
Тот же, как специально, мешкает с ним.
— Зависит от тебя, — говорит через миг и так, что я понимаю, что мне только что вручили в руки чужую жизнь и разрешили распоряжаться ей, как угодно. Ужасающее доверие. — Но ты справишься, — добавляет он, правильно расшифровав мою молчаливую реакцию. — Я уверен, что справишься. Если, конечно, специально не захочешь оставить меня здесь насовсем.
— И откуда же такая уверенность? Еще утром я не смогла бы создать даже это, — киваю на туман вокруг себя.
— Оттуда же, откуда и уверенность в том, что на наше первое занятие ты телепортировалась сама, да еще и прихватила с собой тех двоих, — на этом месте Сэм морщится, словно от зубной боли, явно снова недовольный факту моего знакомства с Рыжиком и Тайрэнном. — Помнишь? Наше первое занятие?
— Конечно, — хотя воспоминания о том дне и, точнее, о том самом занятии, вряд ли можно было назвать приятными. Но они точно было не забывающимся.
И да, я ведь тогда точно перенесла нас троих сама. Боялась опоздать.
— Природа нашей связи, — продолжает Сэмаэль, осторожно подбирая слова и покручивая в длинных пальцах браслет, чуть поглаживая его. — она особенная… Канал между нами… Он… Он очень прочный и сильный.
— Это потому, что ты единственный маг, с которым у меня сейчас ученический контракт, а я — твой единственный подчиненный? — предполагаю я, стараюсь прогнать на самые дальние задворки мысль о том, что чего-то смущающийся альв в истинном облике выглядит очень милым. И привлекательным.
Впрочем, все они привлекательные. И за столько времени на Акрле я уже давно должна была к этому привыкнуть. Но все-таки внешность именно этого типа кажется мне особенно приятной. Так что я снова напоминаю себе, что расстояние в пару шагов между нами — идеальное. И мне следует его обязательно придерживаться.
А лучше — в пару километров!
— Можно и так сказать, — усмехается виновник моих внутренних терзаний. — Но я в любом случае могу быть уверенным, что никто из нас сейчас ничем не рискует. А если и рискует, то точно не ты.
Угу. А я, значит, получается, могу сейчас решать, оставить мне этого альва в живых или нет.
Ну вот и как это понимать?
То он манипулирует мной, то играет в недотрогу, то в соблазнителя… А теперь — на тебе, дорогая, жизнь мою. Подержи.
— А возможность ошибки?
— Исключена.
— Клянешься?
— Намекаешь на то, что один раз я уже смертельно ошибся? — горько усмехается он, на что я ежусь от ледяных мурашек, толпой пробежавших по моей спине от этого.
— Нет. Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Может, стоит позвать приму ректора?
— Я бы и сам ее позвал, но она нам не поможет. Поверь, радость моя, если кто и сможет открыть эту дверь, то только мы вдвоем. Сильнее той магии, что связывает нас, этому миру противопоставить нечего.
Радость моя???
Сильнее той магии, что связывает нас, этому миру противопоставить нечего.
Но раньше, чем я успеваю на это хоть отреагировать хоть как-то вразумительно, а не просто хлопать ресницами, пораженно, магия вокруг него снова приходит в движение. Заодно окончательно перекрашивая «корону» альва в чистое золото.
И это явление силы действует на меня очень убедительно.
— Хорошо, — наконец-то сдаюсь я, решая, что с «радостью» и прочими странностями в поведении Сэма-Сэмаэля я разберусь позже. Но обязательно разберусь! — Так что именно я должна делать?
Глава 22
Оказалось, с одной стороны — ничего невыполнимого и тяжелого. Причем то, что от меня требовалось, можно было сделать сырой силой без лишних телодвижений и каких-то магических формулировок. Технически все выглядело настолько просто, что, казалось, с этим смог бы справиться даже ребенок.
С другой — сама постановка задачи была смущающей. Потому что то, что от меня требовалось, было не только очень ответственным, но еще и каким-то интимным.
По крайней мере, раньше что-то подобное я делала только с растениями. Не знала, что такое можно сделать с аурами более разумных живых существ. И уж тем более с аурой магов!
Но, между тем:
— Тебе нужно взять часть моей ауры под свою защиту, — четко выдавая инструкции, говорил Сэмаэль так, будто ничего особенного не происходило или будто то, что я сейчас буду делать — это всего лишь растить из сухой веточки новый саженец. — Не обязательно для этого накрывать меня дополнительным куполом. Конечно, можно было бы. Но тогда пришлось бы расширить твое защитное поле, а это его ослабит. Границы, в которых оно само по себе естественно оформилось, а это обычно расстояние вытянутой руки, самые надежные.
Ну да, тут он был безусловно прав. И как раз если бы я развела руки в стороны, кончиками пальцев я бы дотронулась до золотисто-изумрудной «пленки» этого пузыря, внутри которого клубился легкий изумрудный туман.
