перекладывай руль! Возвращаемся в Росток.
Абордаж состоялся без неё. Пленение пиратов – тоже.
Крэх захватил шестнадцать разбойников; остальные, понаблюдав за ним со стороны, предпочли поднять паруса и убраться. Когда Лара вернулась на палубу, пленники уже были разоружены, уменьшены и разморожены.
– Я предупреждала… – вздыхала она, проходя мимо заполненных клеток. – Балбесы, вот вы кто.
Те отвечали криком на незнакомом языке.
– О-о, так вы ещё и иностранцы, – с мимолётным сочувствием произнесла Лара.
За её спиной вырос по-прежнему сердитый Крэх.
– Они из Швеции. С которой мы, между прочим, воюем.
– Шведы? – Лара вспомнила женщин из разорённой деревни Вендиш-Дрены и сразу передумала сочувствовать новым пленникам.
– Кроме того, эти мрази обложили пошлиной все суда, стоящие в Ростоке.
«Вот почему тот портовый таможенник был шведом», – сообразила Лара.
– И чего ты вылезла? – не унимался Крэх. – Кто тебя просил? Чуть охоту мне всю не попортила!
– Охоту… – содрогнулась та. – Это ведь люди. Я сама сидела в тюрьме, такое не каждому врагу пожелаешь.
– Не говори про плен тому, кто был в нём сорок лет, – оборвал бывший ворон. – Ты хоть понимаешь, что бы они с тобой сделали, не будь здесь меня?
Лара глубоко задумалась.
– Если бы здесь не было тебя, то и меня бы здесь не было. Зачем бы я отправилась в море, когда мне надо в Кемниц?
Крэх застонал и поспешил прочь.
– Ты меня с ума сведёшь!
В это время матросы натирали палубу тряпками, словно скрывали следы преступления.
Лара разглядывала новую партию жертв, пытаясь определить свои чувства. Жалость? Разве что крохи. Раздражение? Скорее, гадливость. Возможно, если бы пираты штурмовали корабль без выстрелов, она бы могла проникнуться к ним состраданием, но после пережитого…
– Что с нами сделал этот колдун?
Расслышав понятные слова в чужеземном наречии, Лара не поверила ушам. Она уставилась на говорившего человечка. Тот оказался рыжим и усатым, в красной куртке с продольными разрезами на рукавах. Пират вытащил из уха жемчужную серьгу и протянул ей между прутьями.
– Выпусти меня, красавица, не пожалеешь.
– А?
– Выпусти, говорю!
– Вы немец? – удивилась Лара, не беря подношение.
– Швейцарец.
Она приставила ладонь ко рту и позвала:
– Эй ты, гроза пиратов! Один из них по-нашему болтает.
К тому времени, как явился недовольный Крэх, человечек спрятал серьгу за пазухой.
– В чём дело?
– Я говорю за себя и своих товарищей, – тонким, но серьёзным голосом начал пират. – Мы подданные её величества Кристины…
– Забудьте свою королеву, вам уже никто не поможет, – обронил Крэх, отходя.
– Ты сгоришь на костре, сучий выродок!
– Да, да…
Один из шведских пиратов настойчиво совал Крэху мятую бумагу.
– Да подотритесь вы своими свидетельствами! – не глядя отмахнулся тот.
– Какими свидетельствами? – спросила Лара.
– Каперскими, – пояснил Крэх. – Каперы – это такие пираты, которым государство дало разрешение захватывать и уничтожать суда несоюзных стран, если те обещают делиться.
– Прямо как курфюрст и канцлер, только без магии.
– Курфюрст знает, что его канцлер – колдун? – заинтересовался бывший ворон.
– Не просто знает, но и поставляет ему жертв.
– Удобно, – отметил задумчиво Крэх.
Он распорядился, чтобы каперам принесли обед. Матрос раздал пленникам похлёбку с сухарями – те смотрели на свои миски как на щедрый подарок. Ещё больше Лара поразилась, когда, прежде чем наброситься на еду, голодные пираты начали молиться. В такие минуты она как никогда понимала, насколько воспитание ведьмы отдалило её от набожного большинства людей.
Крэх подвёл Лару к месту, где был воткнут трёхлапый крюк с канатом, который прежде связывал их судно с бригантиной.
– Знаешь, что забавно? Этот крюк зовётся абордажной кошкой. – Затем он показал на узкий мосток, врезавшийся в борт металлическим шипом, похожим на клюв. – А это ворон.
Лара опасливо потрогала приспособления для абордажа и спросила:
– Что будешь делать, когда о тебе разлетятся слухи?
– Перейду в другой порт, – не раздумывая, ответил Крэх. – И, боюсь, из-за твоего вмешательства мне придётся это сделать много раньше.
Лара прикусила язык.
– Не смей больше так поступать.
– Как?
– Идти вразрез с моими целями и жалеть кого ни попадя, – отчеканил бывший ворон. – Они – морские разбойники, такие же головорезы, как те, что лишили тебя кареты с коньяком.
Она чувствовала, как закипает.
– Ты пытаешься облагородить свой самосуд, говоря о справедливости, но твои цели как были корыстными, так и остались. Если бы не жертвоприношение, плевал бы ты на каких-то разбойников…
Крэх посмотрел на Лару, склонив голову.
– А может, мне в кошку тебя превратить, чтобы ты была покладистее?
У неё так сжались кулаки, что ногти впились в кожу.
«Как я могла тебе доверять? Как?!»
– Если ты будешь плохо со мной обращаться, я пожалуюсь Андреасу, – твёрдо сказала Лара.
– Я могу устроить так, что ты до Андреаса вообще не доберёшься.
– Не забывай: если я не доберусь до Андреаса, твоя участь будет ещё хуже, чем если бы я до него добралась, – пригрозила Лара и покинула палубу.
Проходя мимо клеток, она услышала отчаянный окрик рыжего пирата:
– Девушка, ответьте! Что с нами будет?
– Вас принесут в жертву Сатане. – Лара пошла быстрее, избегая смотреть на пленников.
– Девушка, родная, спасите нас!
– Меня бы кто спас.
Она спустилась в кубрик на дрожащих ногах, легла в подвесную койку и, с трудом повернувшись на бок, закрыла глаза. Смертельная усталость сковывала тело, не давая расслабиться.
«Это должно когда-то закончиться…»
Кто-то погладил Лару по взмокшему лбу и отодвинул волосы. Она приоткрыла глаза, зная, что опять увидит Андреаса. Только он мог так ласково прикасаться к ней и улыбаться. Больше некому.
В голове звучали выстрелы. То ближе, то дальше. Лара не знала, куда скрыться, если стреляли прямо в её голове.
– Лара! – позвал голос. – Просыпайся.
«Не могу!»
Ослабшая, вымотанная, она всё глубже проваливалась в забытье. Во сне или наяву кто-то дотронулся до её щёки, и Лара вскрикнула – таким холодным было это прикосновение.
– Она вся горит, – донеслось извне.
Лара усилием воли разлепила веки. Над ней склонилась женщина в красном платье с обнажёнными плечами. Когда мутный взгляд немного прояснился, Лара заметила, что плечи эти покрыты старческими пятнами, а родное морщинистое лицо обрамляют седые завитки волос.
– Бабушка, мне плохо, – пожаловалась она. – Забери меня отсюда…
Бабушка недоумённо вскинула брови, выпрямилась и посмотрела назад:
– Ты ведь колдун. Сделай что-нибудь.
Лара в изнеможении прикрыла глаза. Через некоторое время на лоб упала ледяная ладонь, – она дёрнулась, застонав от боли. Поблизости снова зашелестел голос, но теперь неразборчиво:
– …кен… шхи… цэ…
«Шведские пираты», – подумала Лара и отвернулась.
К её запоздалому удивлению, тело
