поудобнее своё средство вправления мозгов, я подлетела к царю. — Сейчас же выпусти меня!
— Тогда ты уйдёшь, — он обратил ко мне тусклый взгляд лазурных глаз. — В этом нет смысла. Я не почувствую боль, — и указал на подсвечник в моей руке.
Моя ярость тут же поутихла. Во-первых, он не боится, а во-вторых, будто и не пытается защититься. Потому что ему не будет больно. Он вообще ничего не чувствует.
— Почему… так? — я растерянно указала на него. — Почему чувства то приходят, то уходят?
— Я могу рассказать, — вкрадчиво предложил он, чуть приблизившись. — Но это опасная тайна. А ты уже раз меня обманула.
Упрёк достиг цели. Мне было грустно от того, что пришлось скрывать истинные причины нашего появления в доме Драгана.
— Я правда хочу помочь, — пробормотала, опуская подсвечник. царь всё равно не бежит в попытках спасти черепушку… — Но и хочу вернуться домой.
— Ты мне нужна, — он слегка качнул головой.
— Тогда колись. Рассказывай, что с тобой такое, — я скрестила руки на груди, прямо заявляя о своём нежелании идти у него на поводу.
— Пойдём к цветку, — он приглашающе протянул мне руку.
Непроницаемый взгляд Драгана не мог подсказать, к чему он в итоге пришёл.
— Пошли, — отбросив подсвечник на кровать, я вложила свою ладонь в его.
Продолжать сидеть запертой в покоях не хотелось, да и любопытство поднималось через пелену злости.
Пальца Драгана мягко обхватили моё запястье, он острожно притянул меня к своей груди, положив вторую ладонь мне на поясницу. Мир почти привычно зарябил. Мы оказались перед входом в сад.
— А сразу нельзя к цветку?
— Даже мне нельзя. Защита, — пояснил он, потянув меня вглубь сада.
Солнце за время утренних событий успело достигнуть зенита и начало путь к закату. Дул безмятежный ветерок. А в душе моей клубились сомнения наравне с нетерпением. Я пыталась расспросить Драгана, но он молчал. Молчал он и когда мы достигли закрытой зоны сада, скрывающей цветок. Здесь же разговоры отошли на второй план. Клумба вновь покрылась сорняками, цветок увял. И я ринулась на его спасение, ведь понимала, он как-то связан с состоянием Драгана.
царь тоже ко мне присоединился. Как и в прошлый раз он создал инструменты и лейку. Мы в молчании выдрали сорняки, разрыхлили землю, смешав её с перегноем. После чего полили весьма оживший цветок. Я погладила нежные лепестки, отмечая, как их сияние постепенно усиливается. Драган тоже коснулся голубых бутонов, но лишь мельком. Кончики его пальцев скользнули по тыльной стороне моей ладони, поднялись по запястью к локтю и выше, к плечу, вызывая целый рой мурашек в теле. Я поёжилась и отступила от царя. На этот раз он не стал меня удерживать.
— Я хочу попросить прощения, — совершенно внезапно заявил он, пристально глядя в мои глаза. — Тогда мне казалось… цель оправдывает средства. Сейчас я осознаю, что напугал тебя и обидел.
— Очень напугал и обидел, — подтвердила я ворчливо, но внутренне вздохнула с облегчением.
Вернулся мой Драган, мужчина, что заставляет сердце биться чаще не в настороженном ожидании беды, а в предвкушении ярких мгновений. Он понимает, что нельзя принуждать девушку, и уж тем более запирать её.
— Я попытаюсь загладить свою вину, — впервые с момента, когда стала известна правда, на его губах появилась улыбка.
Знакомая, будоражащая. Он что-то задумал. И это что-то в очередной раз заставит меня мямлить и краснеть.
— Простого «прости» будет достаточно.
— Я уже извинился, — ухмыльнулся он, чуть опустив голову, отчего тени заиграли в мужественных чертах. — Важнее, чтобы ты меня простила.
— Я уже… — заверила его и тут же осеклась, напоровшись на хитринку в глубине голубых глаз.
Может, он этого и добивался? Хитрец…
— Я рад, — теперь он без зазрения совести сократил расстояние между нами.
Сильные ладони легли на мою талию. Макушку защекотал прерывистый вздох.
— Зная, что происходит со мной без тебя, ты же не уйдёшь?
Новый сложный вопрос…
— Так нечестно, ты играешь на моём чувстве вины.
— Я не играю, спрашиваю, как есть, как чувствую. Я не хочу удерживать равнодушную девушку. Я желаю оставить рядом ту, которой небезразлична моя судьба.
— Мне небезразлична, — признала я, прикрыв глаза. — Но что с моей судьбой? С моей жизнью? С моими родными и близкими?
— Я могу открыть переход. Но не в состоянии отправиться с тобой. А отпустить тебя одну… страшно, — его руки легли на мои плечи, порывисто привлекая к его груди. — Вдруг ты не вернёшься. И тогда… моя душа окончательно погибнет.
— Погибнет? — слова зазвенели от напряжения.
Потому что мы коснулись темы, которую он считал опасной. Личного, страшного и жизненноважного. Но Драган собирался поделиться со мной.
— Она уже погибает, — он развернул меня к себе спиной и указал на цветок.
Установилось вязкое молчание. Я смотрел на клумбу, ощущая прикосновения прерывистых вздохов Драгана к макушке. И всё пыталась осмыслить его слова. Он же не имеет в виду, что в цветке его душа? Или имеет? Я всего несколько дней в магическом мире, потому это казалось странным, даже невозможным.
— Душа в цветке? — робко уточнила я, боясь показаться глупой.
— Да, — голос царя зазвенел от напряжения.
Он делился сокровенным, опасным. Я понимала, что как только услышу эту тайну, не будет пути назад. Но и не врала, мне небезразлична судьба Драгана, Всеволода и Забавы. Не говоря о том, что с благополучием Лесного Царя связаны судьбы целого мира. Но я не загадывала так глобально. Мне просто хотелось помочь. Потому что как бы не ругала себя, но была уже неравнодушна к этому мужчине.
— Ты расскажешь? — я мягко положила ладонь поверх его, сжимающей моё плечо.
— Я многого не помню и до конца не уверен, что хочу вспомнить. Понимаю только, что должен. Ради родных, ради мира. Столп без сердца… Как минимум опасно, — горько усмехнулся он. — Сегодня я тебя запер. Потому что ты нужна мне, а это самый простой способ удержать. Я же даже не задумывался, насколько это неправильно, пока ко мне не вернулись чувства. Пока ты их снова не вернула, — последняя фраза наполнилась хрипотцой, от которой вдоль позвоночника побежали мурашки.
— Я просто прополола клумбу.
— И напитала эмоциями цветок. Владислав прав, ты светлая.
На губах сама собой появилась улыбка. Мне были приятны его слова. Но беспокойство не ушло.
— Что же теперь делать? Чувства всегда будут уходить?
— Я не знаю, что делать. Вижу, что заклинание сильное. Я не могу вспомнить детали, и, следовательно, обратить его вспять. Не могу разрушить его, чтобы вернуть душу. Я не
