спалила... кхм... соперницу, явно не стоило. И тем не менее внутри вдруг стало тепло от её взгляда. Во-вторых, теперь никто не посмеет вякнуть, что я — пустышка. Возможно, и найдутся сомневающиеся, но большинство, уверена, признают Раннвей равной. А это не могло не радовать.
Ну и в довершении ко всему — ветреный эйрэ. Всё-таки большинство шпилек и копьев были направлены в адрес дракона (заслуженно), и я решила, что не стоит ничего подпаливать папарацци.
Пусть живёт дальше.
— Доброе, — ответил Эндер с таким видом, словно за ночь убили ещё пару десятков ульторов.
Сел за стол, сам налил себе кофе, не дожидаясь служанки, и принялся завтракать, старательно делая вид, что слева от него не лежат любимые «Хроники Кармара».
Не выдержав, Эдвина осторожно поинтересовалась:
— Не будешь читать?
— Некогда. — Дракон лишь мельком взглянул на газету и невольно поморщился, явно прочтя заголовок самой важной на сегодня хроники: «Пламенная драма в столичном театре».
Племянница разочарованно вздохнула:
— Там говорится о Раннвей. И о её даре. А ещё... — Не сдержавшись, девочка хихикнула, но поймав суровый взгляд дяди-палача, вынуждена была примолкнуть. Правда, ненадолго. И минуты не прошло, как она весело попросила, обращаясь ко мне: — А покажешь ещё что-нибудь? Поджигать ничего не надо, дяде не понравится, — хитро на него покосилась и тут же добавила: — Но вот, наприме-е-ер... хм... Можешь придвинуть ко мне сахарницу?
Я мысленно выругалась и почувствовала на себе пристальный взгляд дракона, который, несмотря на свои пристальные взгляды, отрываться от завтрака и приходить мне на помощь не собирался.
Пришлось самой выкручиваться:
— Признаться, я всё ещё учусь контролировать дар. Не всегда получается с ним совладать. В основном сила пробуждается, когда я испытываю сильные эмоции, вот как вчера. А когда я спокойна...
Удивительно, но вместо очередного разочарования в тёте я увидела в глазах наследницы Фарморов понимание:
— У меня то же самое, — со вздохом призналась Эдвина. — При мисти Ливен приходится себя прямо-таки сдерживать, а вот в другие моменты... Учитель Стальд говорит, что это нормально. Когда дар только раскрывается, он как маленький дикий дракончик: глупый, непослушный, своевольный. Тебе бы тоже походить на его занятия. Жаль, ты для них уже слишком старая.
Почувствовала, как губы сами собой растягиваются в улыбке. Сказано это было не со зла — девочка искренне считала, что её тётя, разменявшая третий десяток, уже находится в том возрасте, когда учиться чему-либо слишком поздно. Ещё пару годков, и можно будет смело отправляться на погост.
— Дядя, может, покатаемся сегодня в Гринвидском парке? — сменила тему «племянница». — Погода такая хорошая, а мне не надо ни с мисти Ливен заниматься, ни в госпиталь. В последний раз мы там были ещё летом.
Заранее предчувствуя, какие эмоции вызовет в девочке ответ Эндера, я пожалела, что не закончила завтракать раньше. Сбежать бы сейчас куда-нибудь...
Словно откликаясь на мои мысли, в столовую вошла служанка.
— Ваша светлость, — обратилась ко мне с коротким книксеном, — леди Флеминг интересуется, могли бы вы её принять?
Шанетт? С утра пораньше и без приглашения... На такое были способны только она или Данна Левенштерн.
Можно было, конечно, сказаться больной, пусть бы катила себе обратно. Но тогда не получится сбежать из гостиной. Лучше уж Эдвина пусть злится на Эндера. У нас с ней только начали завязываться нормальные отношения.
— Проводи её в гостиную, — ответила я, сдёргивая с коленей салфетку. Извинилась перед стабильно мрачным драконом, улыбнулась предвкушающей приятный день «племяннице» и отправилась привечать лучшую подругу Раннвей.
Последняя уже успела переместиться в гостиную и теперь, сидя на диванчике, бросала по сторонам взгляды. При виде меня Шанетт поднялась, раскрыла руки для объятий.
— Ах, дорогая, это так ужасно! Представляю, каково тебе сейчас!
Я позволила себя обнять и, подражая Шанетт, поцеловала воздух возле её лица.
— До сих пор не верится, что Эндер... Твой Эндер...
— Всё в порядке. — С трудом получилось выжать из себя улыбку.
— Да какое там в порядке? Он тебе изменяет! — всплеснула руками Флеминг.
— Мы вчера всё обсудили. Меня ведь долгое время не было...
— Но он ведь был в курсе, где ты и что с тобой, — ретиво перебила «подруга». — Я бы ещё могла с тобой согласиться, если бы он, как и все мы, считал тебя погибшей, а так... Нет, не могу простить и понять.
Можно подумать, Делагарди изменял лично ей, а не мне. Ну то есть не Раннвей.
— Как ты помнишь, я тоже не без греха, — с усмешкой сказала я и внимательно посмотрела на Флеминг, ожидая её реакции.
Та вернулась на диванчик:
— Вот тебя, милая, как раз понять можно. Сложно противиться таким чувствам, какие были у тебя к... нему. А что сейчас? — Она вскинула на меня заинтересованный взгляд. — Вчера мне показалось, что ты нас избегала. Или... избегала только Вольмара?
Вас всех и каждого в частности.
Не дожидаясь, когда ей ответят, Шанетт продолжила:
— Понимаю... Ты пытаешься построить семью с Делагарди, а Вольмар одним своим видом напоминает о том, что между вами было. Сумасшедшие чувства... Признаться, иногда я даже тебе завидовала. — Она меланхолично вздохнула. — Помнишь, когда вы сбежали на выходные в Провинс, и это за неделю до свадьбы... Думала, ты уже не вернёшься, не выйдешь замуж за Делагарди. Помнишь эту вашу поездку, полную мгновений любви и страсти?
Она пытливо посмотрела на меня, и я неуверенно кивнула. В ответ Шанетт тихонько усмехнулась.
— Вы были красивой парой, Раннвей. Такие чувства не забываются...
Эта её игра в «помнишь — не помнишь» вернула меня в странный сон с пугающей маской. Мелькнула мысль спросить, а вдруг это было не сном, а явью, но что-то внутри тревожно звякнуло, побуждая остановиться.
— Извини, Шанетт, но я не могу сегодня уделить тебе много внимания. У нас с Эндером были планы.
— С изменщиком? — Флеминг презрительно фыркнула, но всё же поднялась следом за мной. — Ну раз так, значит, не буду тебя задерживать. — Она снова шагнула ко мне, чтобы одарить поцелуями возле щёк. — Помни, дорогая, если тебе когда-нибудь захочется поговорить... о чём угодно... я в твоём полном распоряжении. Мне ты можешь доверить всё самое сокровенное.
Кивнув, я позвала служанку, чтобы проводила леди Флеминг отсюда куда подальше. Когда за гостьей закрылись двери, бросила взгляд
