Позже, когда насытившиеся друг другом лежали на влажных от страсти шелковых простынях, женщина вдруг прилегла щекой на широкой плечо мужчины. Прошептала:
- Шелл, она приходила ко мне сегодня. Во сне.
Мужское тело под ней напряглось. На пышные рыжие волосы легла широкая ладонь и нежно погладила.
- Расскажи мне. Что ты видела?
Женщина помолчала, собираясь с мыслями, и медленно, чуть слышно заговорила:
- Она пришла ко мне. Такая красивая в том розовом платье, которое сшили для Бала Цветов.
Голос женщины задрожал, и она всхлипнула.
- Ну-ну, моя хорошая. Продолжай, — мужчина покрепче обнял нежное женское тело, желая поделиться с ним своей силой.
- Она была очень веселая. Улыбалась. Помахала мне рукой и сказала, что у нее все хорошо. Что она счастлива, и очень меня любит. Просила, чтобы я перестала плакать. Затем сказала странную фразу:
- «Прошу тебя, мамочка. Тебя и папочку прошу, полюбите ту, что придет к вам вместе со мной…»
Ролана подняла лицо к мужу, взглянула в его напряженно застывшие глаза и горько прошептала:
- На этих словах она исчезла, а я проснулась и проплакала остаток ночи. Как ты думаешь, что наша девочка хотела сказать?
Между бровей мужчины появилась глубокая складка. Некоторое время он молчал раздумывая. Потом тихо заговорил:
- Лани, моя любимая… Я не хотел тебе говорить, не хотел обнадеживать, но…
- Что?! – сердце женщины вдруг забилось с безумной силой. Непонятное беспокойство подкатило к горлу, сжимая его спазмами. И в то же время в груди начал приподнимать слабую головку цветок надежды.
Женщина в волнении вцепилась в руку мужчины. Вдавила в его смуглую кожу ногти, оставляя на ней красные полукруглые следы. Прохрипела, с трудом проталкивая звуки через горло:
- О чем ты, Шеллай?! Не мучай меня. Ты хочешь что-то сказать про... про нашу дочь?
- Лани... Ты знаешь, что на фамильном древе в книге судеб рода погасли звезды моих дочерей. Сначала старшей. Затем младшей… - мужчина словно и не замечал боли от впившихся в его руку женских ногтей. Говорил, поглаживая любимую по волосам и спине.
Женщина всхлипнула и кивнула, не в силах произнести ни слова. Глаза ее, лихорадочно блестящие, ставшие огромными, не отрываясь смотрели в лицо мужчины.
- Я отказывался верить в их смерть, ты это знаешь. Магия подсказывала, что моя кровь жива. Я искал их, обеих своих девочек. Мои сыщики перетрясали наше и соседние королевства в их поисках.Искали везде, где только они могли очутиться, и где не могли, тоже. Обыскали все королевства, лежащие на берегах Эритейского моря и далеко за их пределами.
Я отправил послания всем соседям, и правителям самых дальних государств с призывом о помощи. Даже тем, с кем никогда не имел дела и думал, никогда не буду. Даже мерзавцу Цваргу в Аштану.
Услышав это имя, Ролана тихонько ахнула.
- Да, любовь моя, даже ему, — с горькой усмешкой подтвердил Шеллай.
-Но время шло, и отовсюду приходили отрицательные ответы. Сыщики смогли проследить только часть пути девочек, потом след обрывался, словно его тщательно затерли. Но…
- Что?! – сипло выдавила женщина.
- Примерно через неделю после того дня, как в книге судеб погасли звезды моих дочерей, одна из них снова засветилась. Тускло, еле-еле. Она не разгоралась, но и не гасла, словно что-то поддерживало эту едва тлеющую жизнь.
Я боялся рассказывать тебе об этом, чтобы не рождать надежд, которые могли оказаться напрасными.
- Чья… Чья звезда загорелась? - не спросила, простонала женщина. Ее затрясло, губы онемели, с трудом выталкивая слова из себя слова. - Кто из них двоих? Скажи мне, Шеллай!
Внезапно женщина смертельно побледнела и, обмякнув на руках мужчины, потеряла сознание…
Глава 51
- Заходи, Фрея, — таинственным шепотом зовет Констанель, открывая выходящую в переулок заднюю дверь. – Тетка забрала все ключи от кондитерской с собой, но у меня есть дубликат от черного хода.
Вслед за парнем я проскальзываю в дверь и жду, пока он тщательно ее запрет.
Констанелю явно нравится вся эта таинственность. Он от души веселился, когда мы пробирались к кондитерской по узеньким искривленным улочкам, вливающимися в центральную городскую площадь, словно ручейки в реку.
Светился от удовольствия, когда мы крались к черному ходу, стараясь не попадаться на глаза соседям. Ликовал, когда неслышно открывал дверь, а затем тщательно задвигал засовы изнутри.
Мальчишка, такой мальчишка, радующийся своему маленькому приключению!
Глядя на его сияющее восторгом лицо, я вдруг вспомнила, как два месяца назад гнала коня инквизитора через всю страну.
Как объезжала стороной деревни и постоялые дворы, ночуя на голой земле, закутавшись в серый мужской плащ, подложив седло под голову вместо подушки. Как сердце замирало от страха, когда на дороге мне встречался человеческий сброд и откровенные бандиты всех мастей.
Как ужас колол в затылок и толкал в спину, и я погоняла и погоняла умницу коня. Изо всех сил старалась увеличить расстояние между мной и работорговцем, которого боялась до немеющих пальцев и встающих дыбом волос…
Это ведь тоже было приключение. Интересно, понравилось бы такое мальчику Констанелю?
Из-за жалюзи, прикрывающих полукруглые, в тонких свинцовых переплетах окна, в кондитерской царят сумерки. Стулья, перевернутые ножками вверх, торчат из столов, делая помещение безрадостным и каким-то заброшенным.
Тут так неуютно, что я передергиваю плечами.
Заметив мое движение, Констанель предлагает:
- Посиди пока, Фрея. Я поставлю вариться кофе и подогрею для тебя молоко. Если хочешь, взобью его - у нас есть специальный артефакт для изготовления кремов. Думаю и для молока он подойдет.
- Тебе помочь? – интересуюсь из вежливости.
На самом деле я бы лучше прогулялась по дому – любопытно, с чего Мармеладиха такая скрытная. Какие секреты хранит, даже племяннику не позволяя находиться в кондитерской в свое отсутствие?
Дамочка упорно мне не нравилась, вызывала стойкую неприязнь и подозрение. Но, понятно, Констанель мне ничего важного не покажет, а сама я вряд ли найду что-то интересное.
- Вы живете не здесь, не в этом здании? – интересуюсь, когда Констанель, отказавшись от моей помощи, начинает заниматься кофе.
- Нет, здесь только кондитерская и рабочий кабинет тетки. А проживаем мы в квартале отсюда, в доме моих родителей. Мама вместе со своей сестрой занималась кондитерской. Отец помогал им, в его ведении были поставка продуктов и развоз заказов по клиентам.
После их смерти Белинда свой дом сдала и переехала ко мне. Она мой опекун, и теперь вместо родителей я помогаю ей в делах, — охотно принялся рассказывать парень, одновременно измельчая кофейные зерна и подогревая молоко.
- Мне жаль, что твои родители умерли. Что с ними случилось? - интересуюсь, потому что вижу, как по лицу Констанеля бежит мрачная тень.
- Никто толком ничего не знает. Однажды они поехали в соседний город на свадьбу к дочери маминой подруги и не доехали - их тела нашли в придорожной канаве.
- Какой ужас! - ахаю я. - И ничего не удалось выяснить?
- Нет, их сбросили в воду, там было полно землюков и к тому моменту, когда родителей отыскали, уже ничего нельзя было определить. Непонятно даже, как они погибли.
- Землюки..., — произношу я, чувствуя бегущий по телу холодный пот. Меня ведь тоже могли так же, как родителей этого мальчика...
Мы молчим, только потрескивает огонь под местным аналогом кофейной турки.
- Твоя тетка не замужем? – интересуюсь, чтобы не дать тягостному молчанию проглотить нас
Парень бросает на меня быстрый взгляд и снова отворачивается к плите.
- Нет, не замужем и никогда не была.
- А что за дела заставили ее уехать? – спрашиваю, для поддержания беседы. Даже не жду, что Констанель ответит. Но неожиданно он усмехается, и негромко произносит:
