уже носила под сердцем ребенка от Фрейга, который потом стал моим, как и её тело…
— Теперь ты понимаешь, что твой малютка умер вовсе не из-за Тедди. Он все равно родился бы мертвым из-за проклятия «Дурная кровь». А защитное заклинание, которое ведьма наложила на этот дом лишь ускорило его кончину… И слава богу, я представляю какой выродок родился бы от ведьмы и ненормального колдуна Белларди!
Меня аж передернуло от её слов.
— Может, вы и правы. Но для меня он навсегда останется моим ангелом!
— Думай, как хочешь. А сейчас, Даниэла, через не хочу и боль принимайся за вязание, серебряные нити тебя уже ждут. Ты же не забыла, что получила заказ от самой невесты Гарольда I? — И не успела я прийти в себя от её замечания, как нянька палача добавила: — А чтобы мой мальчик не чувствовал себя виноватым, ты должна немедленно признаться ему в том, что ты ведьма…
Гейра покинула гостиную до того, как туда вошел палач. Но перед уходом она попросила меня не рассказывать Таддеусу о проклятии, которое наложили колдуны из Ордена Вечной Ночи на семейство Белларди.
Видите ли, она опасалась, что её молочный сын тут же поделится этой новостью со своим королем. В то время как колдуны не хотели вмешивать Гарольда I, так как считали это внутренними разборками, касающимися только Ордена и его адептов.
— Даниэла, мне очень жаль… Как ты себя чувствуешь? — Палач смотрит на меня с таким отчаянием и беспокойством, что моя злость сдувается как воздушный шарик. Остается лишь раздражение. А в голове уже звучит голос его строгой няньки: «Мой мальчик не виноват в том, что ты потеряла ребенка…»
Да, не виноват, но мне от этого не легче. Еще я знаю то, что он безумно влюблен в Даниэлу. Мало того, он ждет от меня того же!
— А сам как думаешь?! — Я едва себя сдерживаю. — Таддеус, ради бога, мне не нужно твое сочувствие!
Чудовище молча подходит к окну. Его голова высоко поднята, он смотрит куда-то вдаль. Туда, где на горизонте разливается яркий закат в багряных тонах. В то время как я даже смотреть не могу на эту ослепительную красоту, потому что она цвета крови…
— Даниэла, я не бесчувственный чурбан, каким ты меня считаешь!
— Да неужели? Разве может нормальный человек заставлять мучиться того, кого он так сильно любит?!
— Значит, ты все слышала…
— Вы громко разговаривали…
Резкая боль неожиданно вонзается в мое тело и вспарывает его подобно раскаленному клинку. Отчего я непроизвольно задерживаю дыхание и сжимаю зубы.
Главное, не застонать. Не хочу, чтобы палач суетился около меня как заботливая наседка. Но что со мной? Боль какая-то неестественная. И пускай у меня не было выкидышей, я знаю, как это бывает.
Но я прекрасно помню, как лежала на кровати, как мной занимался доктор, деликатный старичок с чуткими пальцами…
На ум сразу же приходят слова палача о том, что защитному заклинанию может сопротивляться любая ведьма… Но я не любая! Я только-только стала чародейкой, и понятия не имею, как нужно противостоять подобным заклинаниям! А эта проклятая защитная магия сначала убила моего ребенка, а теперь пытается сделать то же самое и со мной!
— Таддеус, увези меня отсюда! Я не могу больше здесь находиться! — решительно заявляю я палачу, даже не скрывая своего отчаяния. Но я чувствую, как невидимая сила высасывает у меня жизненные силы. А у меня их сейчас и без того немного.
— Даниэла, на ночь глядя?! Тебе нужно просто отлежаться.
— Я сама знаю, что мне нужно, просто выполни мою просьбу и все! Остановимся в ближайшем постоялом дворе, а потом продадим этот дом и купим себе другой…
Я и не собиралась признаваться Чудовищу в том, что я ведьма. Мне было гораздо проще от него сбежать.
Теперь-то я знала, что нужно делать, чтобы снова не попасться. И я уже не боялась оказаться совершенно одной в незнакомом мне мире. В конце концов, кроме Великой Грейсстании и Итеи здесь есть и другие королевства, в которых мой палач меня никогда не найдет.
Во всяком случае, жить под одной крышей непонятно с кем я уже не могла. И меня до чертиков пугала его ненормальная любовь ко мне. Можно сказать, одержимость. Тем более, здесь была замешана магия, а я в ней совершенно не разбиралась.
К тому же, я не обязана снимать с него проклятие, это его проблемы, а не мои! Особенно, если для этого нужно в него влюбиться. Но я уверена в том, что этого никогда не случится! Никогда и ни за что!!
— Даниэла, ты в своем уме?! Я не могу подвергнуть тебя такой опасности, ты для меня слишком дорога… да ты и сама все прекрасно понимаешь, потому что подслушала наш с няней разговор. Но то были лишь слова, Даниэла, я и не собирался ни к чему тебя принуждать! Насильно мил не будешь. — Неожиданно палач хватается за голову и со злостью сжимает в кулаках ткань своего мешка. В какой-то момент мне даже кажется, что он сорвет с себя ненавистное для него одеяние вместе с маской. — Даниэла, позволь мне хотя бы о тебе заботиться. Позволь мне тебя защищать!
— От кого?! Больше всего я боюсь тебя, Таддеус, потому что все мои беды только от тебя!
— Неправда. Если б ты меня слушалась, Даниэла, то с тобой ничего бы не случилось. — Чудовище стремительно подходит ко мне. — Почему ты самовольно уехала из дворца? Я понимаю… тебе сейчас больно, поэтому ты перекладываешь свою вину на меня. Но ты потеряла ребенка только из-за своего упрямства… — Внезапно мой палач вновь превращается в прежнего себя. В хладнокровное и жестокое Чудовище с маниакальной тягой к бывшей принцессе.
До меня только сейчас доходит, что этот момент я упустила из виду.
«Няня, я люблю её, и всегда любил только её, со всеми недостатками…»
Всегда любил? Серьезно? Получается, эта избалованная принцесса влюбила в себя не только Гарольда, но и его верного слугу?!
— М-м-м… — Новый виток боли скрутил меня так, что в этот раз я не смогла сдержать в себе стона. Мои руки сами по себе потянулись к воротничку моего домашнего платья, который показался мне вдруг очень тесным. Поэтому я рванула его с такой силой, что пуговки россыпью разлетелись в разные стороны…
Только тогда я смогла сделать полноценный вдох, и только после этого меня немного отпустило.
— Даниэла?!
Палач обнял меня
