Я повернулась к бесполому образу человека и громко спросила:
– Ты же божество, так? Больше всего боишься потерять веру. И твои нити особенно крепкие у тех, кто верит в тебя.
И молчание было мне лучшим ответом.
Шепот среди парочек нарастал. Мне пришлось постараться, чтобы за две недели перевязать максимальное количество нитей у парочек, для того чтобы собрать их здесь, на своей свадьбе. Все они были связаны нитями заново, все они были благодарны мне, все они прислушивались к моему мнению. Все они верили, что нить свяжет их отношения и поможет им.
Я больше не смогла порвать свою нить. Я поверила, что не смогу. И поверила, что только кое-кто другой сможет избавить меня от нее.
Вот она – сила внушения!
– Кто это, видящая? – вдруг выкрикнул тот самый крупный парень, которому я помогла одним из первых бедняков.
Назвать громко божеством при людях было бы ошибкой. Нет, нужно по-другому, иначе ничего не выйдет.
– Это божок, который питался вашей энергией и жил только потому, что вы верили в нить. Помните, тридцать лет назад появилась такая же, как я, кто мог разрывать и снова связывать нити? Знаете, почему тогда получились магически одаренные дети? Потому что второй партнер не верил в силу этой нити и она не шла к этому божку. И знаете, почему он сейчас появился здесь? Потому что разгневан, что больше не может пить из меня энергию. Что связь порвал главарь Дикого патруля – защитник этой нити.
– Я защищаю народ, а не нить, – поправил меня Верс.
– Вот именно! Люди, это просто божок, который живет верой. Не будет почитания, не будет веры – не будет и его! Вас больше никто не свяжет нитью, никто не будет высасывать силы. Это просто энергетическая пиявка на вашем теле. Избавьтесь от нее, не позволяйте больше питаться собой. Избавьте своих будущих детей от таких богов!
Алые нити мерцали в толпе, связывая парочки, и если сначала они были яркими-яркими, то сейчас на глазах начинали бледнеть.
– Остановись! Ты пожалеешь! – крикнуло божество и бросилось на меня.
Вот тут главное было выстоять на месте, потому что первый рефлекс – это подвинуться с траектории нападения. Нет-нет, нельзя! Пусть все увидят, что оно не материально!
Верс неожиданно появился передо мной, но получилось даже лучше: божество пролетело через нас двоих насквозь, растопырив пальцы.
Мороз пошел по моему телу, а толпа ахнула.
– Какая злобная тварь! – крикнул кто-то с первого ряда.
И красная нить на запястье возмущенного мужчины замерцала, а потом и вовсе исчезла.
– Смотрите, видящая права! Он лишился своей нити!
Толпа загудела, словно улей, и нити стали исчезать одна за другой. Божество замерло. У него не было привычных черт лица, только форма, но было видно, что оно пораженно разглядывает толпу.
– Смотри, скоро об этом будет знать вся округа, а потом и все соседние города. Нити будут исчезать, люди больше не позволят собой питаться. Найди себе другой способ существования!
– Вот именно! Есть добрые боги, которых питает вера в их добрые дела! – послышался из толпы голос Бриджит, моей первой клиентки.
Божество на глазах словно становилось меньше, и я внутри возликовала. Неужели получилось?
Даже на радостях взяла Верса за руку, и он посмотрел на меня сверху вниз, и его серьезный взгляд мигом потеплел.
– Ты принес заколку? – совершенно не к месту спросила я.
Но это было для меня даже важнее уничтожения этого божества красной нити! Узнать, что же он решил, какие приоритеты расставил. Кто дороже Версу: прошлое или настоящее?
Верс протянул мне руку, и на огромной ладони лежала заколка. Целая.
Я вытянула свою из переплетения наших пальцев, чувствуя, как отравляюсь увиденным. Но тут Верс взял и сжал кулак, а после высыпал на землю металлические частички сломанной заколки.
– Вот мой ответ, – сказал он, твердо глядя мне в глаза.
И вдруг божество рассмеялось. Так раскатисто, что я вздрогнула.
– Я знаю, как с тобой поквитаться, видящая! – сказало оно. – Пусть я теряю силы, но их еще хватит для перехода в другой мир. Одной!
Верс успел схватил меня за руку, когда меня рывком потянуло в арку с алыми цветами. Я болталась в воздухе, а они уже погрузились в образовавшуюся воронку. Бутоны алых цветов распустились, стрельнули в воздух пыльцой, связывая молодых под аркой узами брака. Руки вспотели, кожа стала скользкой, и наши руки разомкнулись до того, как Верс успел перехватить меня крепче.
С громким “а-а-а” я отправилась к себе в мир именно тогда, когда хотела этого меньше всего, оставляя любимого по ту сторону воронки.
***
Пип-пип-пип…
– Адель! Она пришла в себя, мама, отец! – смутно знакомый мужской голос вызвал глухое раздражение.
Казалось, что это был враг из другой жизни. Злодей, чей тембр я узнаю из тысячи. Он бесит еще тогда, когда не осознала, кто ты и где. Просто на подкорке знаешь, что этого человека ты хочешь видеть меньше всего.
Я открыла глаза и увидела добрые морщинки таких родных глаз.
– Мама, – прошептала я.
– Адель, ты нас так напугала!
За мамой молча стоял папа. Он не открывал рта, но его глаза говорили куда как больше слов. А от синих теней под глазами родителей грудь отозвалась болью.
– Адель! – Мою правую руку кто-то схватил.
Кто-то мерзкий, как божок нити из другого мира. Такой же хваткий и сосущий из меня все силы. Миша.
Всклоченный, в помятой одежде, он выглядел так, будто денно и нощно не отходил от койки больного.
Больного?
Я посмотрела на пиликающие медицинские аппараты, и перед глазами замелькала свадебная арка, Верс и люди, чьи нити я перевязывала.
Медленно вытянула пальцы из хватки мерзкого червя Миши и посмотрела на маму в недоумении.
– Ты упала в канализационный люк и сильно ударилась головой, – правильно поняла мой взгляд мама.
Отец и мать. Такие родные и такие… будто из сна. Будто из другой жизни. И все вокруг здесь словно из параллельной вселенной. Неужели я так долго была в другом мире, что теперь родной кажется чужим?
– Пусть он уйдет, – попросила у папы.
Отец хоть и был в почтенном возрасте, но мог так грозно посмотреть своим профессорским взглядом, что аж печень прихватывало.
Сначала папа даже не осознал, о чем я, а потом я четко определила момент, когда он понял.
– Адель, это он тебя обидел? – спросил он серьезно.
Я перевела взгляд на Мишу и тут же отвернулась в другую сторону, потому что этот змей собрался поцеловать меня.
– Милая, ты что, забыла меня?
Играл он отлично. Лучше бы в мюзиклах так выкладывался, чем здесь.
– Вот именно, что не забыла. Изменников не прощаю, – я сказала это больше не для него, для родителей. Так они быстрее поймут, в чем дело, и больше никогда не пустят его в палату.
А мне бы еще понять, в каком состоянии я нахожусь. Сколько “проспала”?
Коварный божок нити успел напакостить мне напоследок!
Миша что-то выкрикивал, пока папа с помощью санитаров выводил его из палаты, а я вяло улыбалась маме и думала о Версе.
Он принес заколку. Он все-таки ее сломал. Он сделал выбор в мою пользу. Первый раз в жизни выбрали меня такую, как есть. И что получилось?
Ведь счастье было так близко!
– С твоим горлом все в порядке, не переживай.
– Мам, сколько я была в отключке?
– Три дня.
Не так уж и много! Интересно, если бы я не вернулась обратно, то что случилось бы?
Я медленно привстала и поняла, что хоть немного слаба, но вполне сносно двигаюсь. Я раскрыла руки для объятий и прижала маму к себе. Мы расплакались как две кисейные барышни – громко и навзрыд.
– Я так испугалась за тебя! – рыдала мама.
– Я скучаю по нему! – всхлипывала я.
И только на третьем всхлипе мама вдруг отстранилась от меня и строго спросила:
– Только не говори, что ты хочешь вернуть того идиота!
– Нет, – я хотела сказать маме больше. Что была в другом мире, что встретила там ужасно упрямого, непреклонного и мужественного человека, который в итоге принял меня такой, какая есть. Я всю жизнь к этому шла, наконец получила желаемое… и потеряла любимого в другом мире.
