— Вы, генерал, ревёте так, будто вас посреди зимы подняли из спячки. Но прямо сейчас я не настроена ругаться. Я к вам с очень важными новостями.
По крайней мере, я-то уж точно считала их таковыми.
Он сжал челюсти, но удержался от наверняка грубого ответа. Кивнул. И я восприняла его кивок как приглашение к перемирию.
Уж в чём генералу Эревину нельзя было отказать, так это в благоразумии и умении быстро приспосабливаться к ситуации. Он наверняка нутром чуял, что я примчалась сюда не по какой-нибудь бабской прихоти, в чём бы она ни заключалась.
— Вучко ведь не с вами? Вы уехали без него, и он по-прежнему к вам не присоединился?
Хотелось бы мне ошибаться. Ну, пусть, получу-таки по шее от северянина за то, что проделала весь этот путь зря, зато узнаю, что ищейка нашёлся, примкнул к разведке по пути. Но нет. Генерал мотнул головой и теперь напряжённо ждал, когда я продолжу.
Я вздохнула. В груди стало тесно от воспоминаний о пережитом.
— Боюсь, он к вам и не присоединится.
* * *
Само собой, я не стала вдаваться в детали, не стала пересказывать его слова, но Эревину этого, кажется, и не требовалось.
Он молча слушал, не перебивал и не задавал вопросов. Только время от времени кивал.
— Значит, пропавшие книги — его рук дело.
— Не стал бы он мне о них напоминать, если бы это было не так.
— Книги-то ему на что? Ему-то от них какая польза?
— Ума не приложу, — я осмотрелась. — А вы совсем недалеко от Совиной Башни. Она ближайшая соседка Соловьиной, но сохранилась не настолько хорошо.
Эревин покосился на меня:
— Вы ведь эти места не хуже Волчонка знаете.
И снова мы на «вы» — верный признак того, что глава «Медведей» уже не гневался. Только вот меня такая привычка порядком утомила.
— Не хуже. Да и не только я. Почему никого из местных с собой не прихватили?
Но оттого, как потемнело его лицо, тут же догадалась:
— Ставили на то, что Вучко объявится.
Эревин промолчал. Но подтверждений и не требовалось — генерал ведь ничего не знал о безобразной сцене в амбаре.
— Если бы к ночи не явился, отправил бы за кем-то из городских.
— Теперь-то ни к чему, — я поёжилась от ветра, загудевшего в склонившихся над нами ветвях. — Я вас проведу.
— Плохая идея, — Эревин выдернул иглу-застёжку фибулы, и мне на плечи опустился тяжёлый походный плащ. — Просто опишите нам дорогу, и мы сами дойдём.
Я планировала возразить, но поневоле так и застыла под укутавшим меня с головы до пят плащом.
— Из меня рассказчик никакой. Вернее будет показать. Прошу вас, генерал, не отсылайте меня обратно. К тому же в этом случае вы рискуете лишиться своего плаща, а в наших лесах по ночам жутко холодно.
И это, наконец, свершилось — суровый генерал Эревин усмехнулся. Да не просто скривил губы или дёрнул уголком рта. Я услышала самый настоящий смешок, вырвавшийся из широченной груди под толстой, усеянной стальными пластинами кожей доспеха.
И он стоял достаточно близко, чтобы даже в сгустившихся сумерках заметить — улыбка генералу очень шла.
— Боюсь, даже если бы я приказал, толку от этого не было бы.
Я благоразумно промолчала.
— Разве что пришлось бы велеть Алексису тащить вас домой силой.
— Вы и представить не можете, какими бедами для вас это обернулось бы, — хмыкнула я. — Так обращаться с местными ворожеями строго-настрого запрещено. Особенно если имеете дело с божьей невестой.
Моя последняя фраза смыла с его лица всякое подобие веселья.
— Это ведь правда?
— О да! Вас бы почти наверняка собрались судит всем Тахтаром.
— Я не об этом, — он запустил ладонь в свою тёмную гриву. — О судьбе божьих невест.
Судя по тому, как глухо звучал его голос, он мог говорить только об одном. Почему-то даже под тёплым плащом по моему телу забегали мурашки.
— О судьбе некоторых божьих невест. Так будет вернее, — я кашлянула. — Это… это так. Это древний обычай, это связь с божеством. И гарантия того, что наш покровитель ответит на призыв. Святая обязанность любой невесты — подчиниться закону.
— Чёрт знает что тут у вас, а не законы.
Я нахохлилась:
— Ну, это уж нам решать. Не Империи, верно?
Нет, не получалось у нас надолго сохранять благожелательность в общении. Я уткнулась носом в пропахшую костром ткань — непостижимым образом мягкую и грубоватую одновременно — и вздохнула.
— Поздно уже. Ступайте к огню. Распоряжусь, чтобы вас накормили.
— Спасибо, — пробубнила я и, придерживая руками полы плащ, потащилась из лесных зарослей на свет.
* * *
Вучко, конечно же, так и не объявился. За походным завтраком я, с аппетитом пережёвывая лепёшку, объяснила, в какую сторону двигаться, чтобы добраться до Соловьиной Башни быстрее, и Эревин отослал на разведку бойцов. Остальные принялись располагаться на ночёвку. Разведчики явились довольно быстро, но с не слишком-то утешительными новостями — главный лесная тропа, соединявшая Башни, оказалась завалена буреломом и кусками каменной кладки. Как раз в том месте, где путь пролегал через узкую ложбину. Просто идеальное место для засады.
Не припомню, чтобы кто-нибудь из тахтарцев, время от времени забредавших в те места, жаловался на непроходимость дороги.
В ответ на сообщение разведчиков мы с Эревином невольно переглянулись.
— Вряд ли это так природа постаралась, — пробормотала я. — Для гроз с лютым ветром ещё не сезон. Зима в этом году выдалась малоснежной — неоткуда там особо бурелому взяться. Да и каменная кладка… Рядом с дорогой никаких строений нет.
— Путь-то другой туда есть? Иначе придётся разбирать завалы.
— И пришлось бы, если бы меня в Тахтар вернули, — я повертелась на месте, внимательно разглядывая, казалось, непроходимую стену леса. — Есть другой путь, но придётся делать крюк.
Генерал без лишних слов кивнул и отправился руководить сборами, а уже к вечеру второго дня благодаря неутомимости северян мы прошагали половину пути.
Эревин отправил самых легконогих разведать, как обстоят дела в окрестностях, и один из следопытов вернулся с тревожными новостями.
— Приближаться я не стал, — юноша смахнул со лба пот и отдышался. — Но там впереди что-то маячит. Как… как будто светится. Голубым таким или зелёным. Прыгает, мечется туда-сюда. Может, магия?
— Вечёрки, — отозвалась я.
Внимательно слушавший доклад генерал обернулся, и я пояснила.
— Это не магия. Это бабочки. Они по весне просыпаются. Вечёрками зовут, потому что по вечерам у них крылышки светятся. И кажется… если их много, рядом руины Солнечной Башни.
— Солнечной Башни? — Эревин кивком отпустил солдата и сосредоточил всё своё внимание на мне. — И что там?
— От неё мало что осталось. Но мы с Вучко умудрились оттуда пару интересных книжек выудить, — воспоминания о друге детства давались нелегко. — Там подвалы нетронутые, и что-то вроде комнатушек. Может, и там в своё время какие-то маги обитали.
Эревин задумался.
— Идёмте, — решилась я. — Покажу дорогу. Руины, конечно, давненько пустуют, но вдруг отыщем там что-нибудь интересное?
— Что мы там сейчас рассмотрим? Дело к ночи.
— Поверьте, для этого огонь не понадобится.
К моему удивлению, генерал не возражал. Поставив в известность остальных, выставив дозор и отдав распоряжения насчёт ужина, последовал за мной вглубь леса.
Я на ходу оглянулась — убедиться, что он следует за мной, и краем глаза как будто уловила мелькнувшую слева тень. На миг застыла, всматриваясь, но нет, вокруг стояла полная тишина.
Скорее всего, привиделось.
Глава 36
Идти пришлось чуть дольше, чем я думала, но когда впереди между тёмных стволов замелькали далёкие бирюзовые огоньки, я невольно прибавила шаг.
Целую вечность не видела вечёрок. В Тахтаре им делать было нечего, но по весне они целыми стайками усеивали руины, оставшиеся от некоторых Башен в глубине леса. Очень часто в детстве мы с Вучко бегали сюда, просто чтобы поглядеть на эту красоту.
