контуры пространства, оплетая его силовыми линиями и прижигая сочащиеся бесцветной кровью обрывы материи, чтобы своей волей удержать их на расстоянии. Немудрено, что при переходе возникал сильный дискомфорт, и вполне объяснимо, почему порталы подвластны лишь очень сильным магам. Высшим демонам.
Он пришел за мной! — сознание озарила искра радости, прежде чем оно погрузилось во тьму, полную боли. Тварь все же добралась, и всей своей пастью вгрызлась в тело.
ГЛАВА 13
Возвращение к жизни происходило тяжело. Нестерпимый жар терзал каждую клетку. Казалось, по венам тек живой огонь, разнося боль повсюду, тем самым погружая в бесконечный океан страданий. Особенно горела нижняя часть тела, будто неведомый палач загонял раскаленные спицы, доставая прямо до кости. В редкие минуты проблеска сознания, видела рядом смутные тени. Они поили горькими отварами, чего-то требовали, а еще причиняли новую порцию боли, когда касались весьма чувствительной горячей кожи. Адское пламя сжигало целую вечность, и я варилась в нем без мыслей, без желаний, без надежды, что когда-нибудь все закончится. Лишь однажды холодной длани смерти удалось коснуться сердца и на миг погасить бушующий пожар. Но глупое, не захотело остановиться и прекратить мучения. Оно продолжило биться, словно кто-то неведомый управлял им железной волей, наперекор всем законам мироздания. С того момента все чаще случались минуты спокойствия, когда ледяная пустота, приходящая извне, сковывала огонь, загоняя его глубоко под кожу. За них готова была продать душу, если, конечно, она еще мне принадлежала, но ее так никто и не попросил.
Сознание вернулось тягучим переплетением мыслей и дикой головной болью. Тело стягивали тугие повязки, под которыми все жутко чесалось, глаза закрывала пропитанная травяным составом ткань. Ощущала это кожей, которая стала сверхчувствительной.
— Что со мной? — вместо слов из иссушенного горла раздался сдавленный сип. Но меня услышали. Голову бережно приподняли, а к губам приставили керамический край какой-то посудины, из которой внутрь полилась теплая жидкость. Пара глотков, и меня разбил надсадный кашель. Повязка с глаз слетела, и я зажмурилась от слепящих солнечных лучей.
— Госпожа Леа? Госпожа, наконец-то! Чейт, скорее сюда, госпожа очнулась, — закричал радостно-возбужденный голос, ударивший в виски набатом. — Сообщите ллеру Крейгсхарту!
— Сцина? — проскрипела я. Набухший язык еле ворочался, равно как и мысли. И в целом чувствовала себя так, словно по мне танк проехал. — Не надо так громко.
— Как вы себя чувствуете, госпожа Леа?
— Плохо. Все тело болит, чешется. Что со мной? — столь длинная фраза отняла последние крохи сил, и я провалилась в ничто. Не крепкий, способствующий выздоровлению сон, а пограничное состояние, в котором сохранялось сознание, помогающее понимать, что творится вокруг, и в то же время ощущалась жалкая беспомощность и обездвиженность.
Меня ворочали, снимая тугие бинты, обтирали, снова наносили мазь и заворачивали в чистое. Периодически тело охватывала блаженная прохлада. Смутно, но я догадывалась, что это магическое исцеление, которое раньше применял Чейт. Только воздействие давало кратковременный эффект, а потом кровь снова закипала.
Наверное, та мерзость достала, — стоило вспомнить, как неконтролируемая волна ужаса затопила все мысли. Приходящий откуда-то извне страх подпитывал тлеющие угли эмоций, и они усиливались стократ. Бешено колотящееся сердце должно было уже пробить грудную клетку, но нет. Появившаяся рядом Сила, именно так, с большой буквы, отсекла посторонние чувства и оборвала подпитку. От нее веяло непоколебимой уверенностью и защищенностью. Она обволакивала, ласкала горячей, но не обжигающей волной, призывала к спокойствию. И это помогало, жар становился терпимым, стук сердца размеренным, а дыхание ровным. Мне было уютно рядом с этой силой, она не могла обидеть или нанести вред, потому что моя боль — это ее слабость. А слабость уничтожила бы саму основу неведомой мощи. Мы были связаны, и уже не могли существовать друг без друга. Она навсегда останется со мной, чтобы защищать, оберегать, и устранит любого, кто посмеет огорчить, напугать или, не дай боги, обидеть. Мышцы, скованные страхом, постепенно расслаблялись, напряжение спадало и, наконец, пришел долгожданный сон.
Следующее пробуждение случилось ночью. Стоило только пошевелиться, как Сцина уже была рядом.
— Госпожа Леа, выпейте это, — очередная порция отвара полилась в горло. На этот раз я даже не закашлялась, а осушила поильную чашу до дна. Стало легче. Ощущение сухости во рту прошло и организму требовалась жидкость. А еще еда, желудок сосущей болью напомнил о том, как давно ему не перепадало ни крошки.
— Спасибо. Есть хочется, — жалобно попросила я.
— Ох! — у служанки на глазах выступили слезы, — как хорошо-то! Я сейчас, мигом!
И правда, прошло меньше минуты, как девушка торопливо убежала, а потом вернулась. Судя по звукам, она кого-то разбудила, и уже глухой топот ног подсказал, что это слуги понеслись исполнять ее распоряжение. Сцина же появилась не одна, а в компании Чейта. Даже не видя его, узнала знакомую прохладу от магического воздействия.
— Господин просил сразу сообщить, — услышала шепоток демоницы.
— Пусть сначала поест. Наверняка после этого снова уснет. А ллер Крейгсхарт и так две недели толком не спал, лучше утром расскажем, — так же шепотом ответил Чейт.
— А если опять приступ?
— Тогда и разбудим! Да он сам прибежит. Не знаю, каким образом, но господин всегда чувствует, когда это начинается. Весь дом чувствует, и вся округа. Бедная девочка такого натерпелась! Скорее бы уже шла на поправку, а то на ллера страшно смотреть. Вот уж не думал, что высший будет так переживать за судьбу человечки.
— Шшш! Чейт, ты что говоришь? Услышит кто, не поздоровится! — от Сцины дохнуло испугом и переживаниями.
За Чейта беспокоится? С чего бы? — хотела повернуться, чтобы посмотреть на этих двоих, но мышцы прострелило такой болью, что слезы из глаз брызнули.
— Госпожа, — тут же всхлипнула и
