Храмовник осторожно оставил его и выхватил из темноты желтый огонек Химика, склонившегося над реактором, генерирующим сложные белки.
Он устал. Глаза щипали едкие испарения, гортань пересохла.
Все как всегда.
Уиллисис отодвинулся дальше и осмотрел все огни Города целиком.
Если бы он был молод и неопытен, то, наверное, посчитал бы эту картину красивой, но годы и знания Храма научили его воспринимать эти россыпи не как отдельных людей, а как огромный, цельный, хорошо отлаженный механизм.
Как живое существо, которое может быть здоровым, активным, а может быть уставшим и больным.
Город был болен, болен смертельно и Уиллисис это чувствовал.
Исчезли в огнях оттенки восторга и радости жизни, любопытства и осознания собственной значительности, все большее количество огней трепетали неустойчивыми оттенками гнева и усталости, недовольства и желания изменить существующий порядок вещей.
Уиллисис горестно качнул головой.
Он пестовал Город, служил ему и берег его настолько, насколько хватало его сил и разума, но Храм уже не в силах справится с происходящим.
Инъекция ослабленного вируса недовольства в форме микровосстания во главе с Уотервеем не дала результатов.
Население Города хотело перемен. Любых перемен.
Нужно было спешить.
У Города еще был шанс.
Ускользающе малый, но был.
Если Самсон и Вера доберутся до Крыши и обретут Крылья, то они смогут построить свой Город, и их Город будет совсем другим.
Однако, старый Город жил слишком долго, и если, он, умирая, вырвется на поверхность, то уничтожит собственных детей.
— Ландгрувер… — Тихо позвал Уиллисис сына. Отзовись… Где ты и что с тобой?… — В россыпи огней Города вспыхнула и погасла слабая искра Храмовника, носящего Зеленую тогу Храма…
— Они… До… Они… Смо… — Успел уловить Уиллисис.
— Ландгрувер! Сын! Где ты? — Загромыхал всей своей ментальной мощью Настоятель.
Огни жителей Города шарахнулись в стороны.
Уиллисис не фокусировал Зов.
Он раскинул его на весь спектр восприятия. С его сыном происходило, что то неладное.
Кто-то сейчас за стенами покоев Королевы скорчился в судорогах, ухватившись за голову.
Кто-то свалился под своей ношей или упал в тяжелый обморок над микроскопом.
Уиллисис не мог сейчас щадить всех.
Ответ был нечетким отрывистым. Плыл по спектру, словно у младшего служителя Храма не хватало сил на фокусировку.
— Они дошли… Они уже на Крыше… Я их не вижу… Я не успел рассказать им о Крыльях все… Прости…
— Где ты?! — Не снижая мощности ментального сигнала «прокричал» Уиллисис.
— В штольнях… Каменный мешок… Я ошибся… Не успел уйти… Меня… Но… Я…
— Тебя нашли?!
— Да… Я дрался… Я… Победил… Но я ранен… Прости… Яд… Я не могу его блокировать…
— Доза!!! — Рявкнул Уиллисис.
Ладнгрувер был еще молод. В его крови не было тех доз антител, и веществ, которые в состоянии полноценно бороться с ядом Солдат.
Он не умел блокировать кровоток обеспечивающий мозг, и теперь все зависело от дозы.
Если доза не велика, то организм молодого Храмовника справится, если нет, то…
— Доза!!!..
— Три… Боевых… Поражения… Но… Они… Дошли… Я победил…
Уиллисис медленно опустился на стул.
Пылающий мозг его сына выплескивал последние милливатты ментальной энергии.
Спасти его не могло уже ничто.
— Ты победили я горжусь тобой, сын… — Сигнал Ландгрувера полыхнул яркой цветной вспышкой, свернулся темным алым вихрем, и истаяв в бордовую искру исчез.
Уиллисис с трудом открыл глаза.
Он уловил рядом движение.
— Ты грустен, Настоятель… — Раздался мелодичный голос Королевы.
Уиллисис медленно открыл глаза и неловко поднялся на ноги.
— Они дошли, Королева. — Склонился он в глубоком поклоне. — Теперь у Города есть шанс возродиться в их потомстве.
— Ты о Самсоне и Вере?
— Да… — Выпрямился Уиллисис. — Они уже за его пределами. Самсону удалось открыть проход.
— Если они перенесут метаморфоз — у них будут Крылья.
— Твой сын достоин похвалы, Храмовник. — Улыбнулась Королева.
— Приведи его ко мне, когда у тебя будет время. Я лично вынесу ему благодарность.
— Он не сможет… — Качнул головой Уиллисис.
— Почему? — Удивилась Королева.
— Он погиб… — Королева нахмурилась. Присела на стул и указала на место рядом с собой.
— Я соболезную тебе, Храмовник. Теперь ты знаешь, что такое терять…
— Я знал это и раньше, Королева… — Уиллисис прямо посмотрел ей в глаза.
— Изгои и мои дети тоже. Они росли у меня на глазах. Я учил их ходить, думать, верить, надеяться. Плоть Династов с душой Храма — вот что такое Изгой.
— Прости, Уиллисис. — Королева положила свою руку поверх руки Храмовника. Уиллисис промолчал.
Династы приняли решение, Советник. — Королева так и не убрала руки, смотрела своими большими раскосыми глазами в лицо Уиллисиса с участием и нежностью.
— Когда Самсон и Вера обретут Крылья мы закроем Город. Новая раса будет свободна.
— Закроем Город? — Удивился Уиллисис.
— Да, Советник. — Кивнула Королева. — Пятьдесят верхних уровней будут разрушены. Они обветшали, и это не потребует больших затрат.
— Если Город достоин того, чтобы жить, то он сможет преодолеть свои недуги. Если — нет, то он умрет… Медленно и достойно, как и полагается почтенному старцу.
— Моя власть, не распространяется за пределы Города, Королева… — Глухо проговорил Уиллисис. — Я не смогу сказать Вам, когда Самсон и Вера смогут подняться в Небо. Ландгрувер был настроен на них. Он бы, наверное, смог…
— Мы увидим, их в Небе сами, Уиллисис — Королева поднялась на ноги. Уиллисис тоже. То, что сказала Королева — казалось невозможным. Храмовник был растерян.
— Советник? — Королева пристально смотрела Уиллису в глаза.
— Никому не позволено видеть Династа в Небе… — Прошептал Уиллисис.
— Ты не хочешь увидеть Самсона и Веру крылатыми? — Пальцы Уиллисиса дрогнули. Он осторожно высвободил руку из руки Королевы.
— Я Ваш слуга, госпожа. Если Вы прикажете…
— Я не приказываю. — Прервала его Королева. — Я прошу тебя, Советник…
— Мы не сможем вернуться обратно, госпожа.
— Мы прожили слишком долго, Храмовник. — Негромко проговорила Королева — Пора уступить место другим — Уиллисис кивнул.
— Мне нужно привести дела в порядок, Королева. Тем более, что времени у меня осталось не слишком много — Уиллисис развернулся, и двинулся к выходу из тронного зала.
# # #
— Я не ору — Понизил я свой восторженный вопль до шепота — Я говорю
Солнце, а это было именно оно, висело в выси настолько необъятной, что это не укладывалось в голову.
Оно было нежным и ласковым, теплым и веселым.
Небо, похожее на разлитое церковное вино, бело-голубое, бездонное перевернутым кубком накрыло меня и Веру и все что мы видели.
Откуда — то сверху мелко-мелко, едва заметными бисеринами падала вода.
— Дождик, настоящий… — Проговорила Вера, слизывая с губ влагу. — Из Неба. Вкусный… — Зажмурилась сладко.
— Радуга… — Ткнул я пальцем в круги вокруг солнца.
Вложенные друг в друга, цветные полосы опоясывали светило огромным кольцом, с двумя светящимися утолщениями слева и с права.
Похоже на маленькие солнца они светили и играли красками.
Я медленно опустил руку. Моросящий сверху дождь, пропитал влагой волосы и одежду, но я этого не замечал.
Зрелище было удивительно прекрасным.
Над кругами вокруг солнца, подкрашенные снизу, лежали упокоенно длинные полотнища облаков.
Внизу, насколько хватало глаз, шелестела едва слышно, зелень, сотканная из крохотных кругляшков.
— Это деревья… — Прошептала Вера.
— Да, это деревья… — Согласился я.
Меня нисколько не удивило то, что драгоценное дерево, находимое под землей чрезвычайно редко, здесь произрастало в изобилии.
Меня не удивило и то, что склон крыши порос зеленым мхом с длинным ворсом.
