посмотрели в мою сторону.
— Ты ничего не слышал? — шепотом спросил Тартис.
— Наверное, зверушки резвятся, — улыбнулся Анаэль, снова взглянув на нашего главнокомандующего. — А что, испугался?
— Жесть, — шепнула я, тихонько отползая назад, пока эти двое, мурча, возвращались к прерванному занятию.
Пятилась до тех пор, пока пяткой не уперлась во что-то твердое. Толкнула ногой, подумав, что это камень, но он не сдвинулся. Медленно обернулась и увидела над собой Ранстора, в сапог которого и упиралась моя пятка.
— Они гомики, — пискнула я, выпучив глаза.
— Да, — хмыкнул он с полуулыбкой. — Любовь вообще зла.
Я так и лежала, глядя на него и слушая тихие мужские постанывания. Дело попахивало скорым трением, а я не могла пошевелиться.
Ранстор протянул мне свою руку, приглашающе раскрыв ладонь.
— Так и будешь лежать? Земля на Синларе ночью холодная. Застудишься.
Приняв его помощь, я встала и выпрямилась. Пальцев из его руки не выпускала. Смотрела ему в глаза, задрав лицо, и пыталась понять, о чем он думает. Увы, мысли и желания принц от меня утаивал. Словно закрыл ширмой, отодвинуть которую мне было не под силу.
— Значит, сексуальные меньшинства в Заане одобряют? — поинтересовалась, стараясь не думать, что происходит неподалеку.
— Что одобряют? — уточнил Ранстор, вопросительно изогнув бровь.
— Геев. Ну-у-у… мужчин, которые любят других мужчин.
— К ним относятся лучше, чем к кошкам, — улыбнулся он. — Успокойся, Тартис и Ан никому не причиняют вреда.
Все-таки Анаэль! Ура, я научилась различать близнецов.
— Собственно, о них почти никто не знает. Только я, Камаэль и Иган.
— Да, помню, ты хвастался, что знаешь слабые места всех своих солдат, — ответила я, вытаскивая пальцы из его горячей ладони. — Камаэль, разумеется, все знает о брате. Но Иган…
— В этом нет ничего удивительного. Обычно во время долгих походов Иган подмешивал нам в еду сбор для понижения сексуального напряжения. Видишь ли, большинству нелегко месяцами обходиться без женщин. Вот однажды Тартис и попросил его не давать им с Анаэлем травы, потому что они иначе утоляют плотский голод.
— Так вот что имел в виду Иган, когда говорил, что Тартис поспорит с тобой, с Герардом, с Камаэлем, но не с ним. Причина в тайне, которую он свято хранит.
— За мужеложство в Заане не казнят. Просто относятся по-разному. Кто-то с недоверием, другие с презрением.
— А ты? — полюбопытствовала я, чтобы хоть как-то залезть в его голову, в его душу.
— Философски. Наш мир губит жадность шарлатанов и эгоизм королей. Зацикливаться на том, что кто-то позволяет себе капельку любви и нежности в это непростое время, это доказать свой кретинизм. Пусть эти солдаты хоть трухлявые пеньки трахают в выемку из-под сучка, лишь бы они оставались людьми. А Тартис первым положил оружие, когда я отступил от королевского указа сжечь деревню магических изменников. Да, он хладен к женскому полу, но он один из немногих, кому я доверил бы свою жизнь.
Странно, но меня больше не коробило от его грубоватых высказываний. Эти реплики были его частью. Без них Ранстор не был бы тем Ранстором, которого я знала: мятежный внук короля, попирающий любые правила приличия.
— Так что, ты возбудилась? — ухмыльнулся он.
Я закатила глаза. Вот все испортил!
Подобрав с земли оброненное полотенце, я развернулась и взяла курс к источнику. Стыдно признаться, но да, черт возьми, я действительно немного возбудилась. Увидеть воочию прелюдию к сексу двух влюбленных, пусть они оба и оказались мужского пола, это прямая дорога к учащению сердцебиения. Только фригидная бедняжка спокойно прошла бы мимо, а ханжа сморщила бы носик, вякнув: «Проститутки!» Я же относилась к нормальным женщинам со здоровыми желаниями и тягами. Ну или считала, что отношусь к таким, ведь тот сон о моей ночи в объятиях сразу двух мужчин не назвать здоровым. Все-таки внутри меня сидела коварная извращенка.
— Потереть тебе спинку? — Ранстор не отставал, идя следом за мной.
— Лучше поделись планами. Что будем делать, когда доплывем? Свяжете меня и выдадите королю?
— Сойдем на берег: я, ты, Тартис, Герард и Аника.
— Почему именно мы?
— Нас будет более чем достаточно для дебатов с его величеством. Остальным нечего создавать смуту. Потерпят денек-другой, чтобы не просто увидеться с родными, а вернуться к ним.
— Меня и Анику казнят. В лучшем случае.
— Нет, поверь, мы застанем моего деда врасплох. Во-первых, он не ожидает, что его единственный внук обладает даром. Во-вторых, перед ним предстанешь ты. В-третьих, он узнает, что секрет с варварами раскрыт, когда увидит Анику. Лучше прослыть побежденным королем, чем обманщиком.
— Хм, в этом что-то есть.
Я бросила сандалии на песок и взялась за тесемки набедренной повязки. Почувствовала на себе застывший взгляд Ранстора и остановилась. Пусть мы с Иганом поссорились. Такое бывает в парах. Но это не повод крутить хвостом перед другими парнями и лезть под первого встречного.
— Я уверен, мы победим, не пролив ни капли крови, — добавил Ранстор, замерев в нескольких шагах от меня. — Ему придется нас выслушать. А если не захочет по-плохому, по-хорошему будет только хуже.
Я засмеялась. Ранстор был совсем другим, когда шутил.
— Ты умеешь поднять настроение.
— Я умею дружить, Октавия.
И жертвовать ради этой дружбы, с тоской подумала я.
— Мне надо помыться. Я очень устала и хочу спать, — ответила, выпроваживая его.
— Ты меня прогоняешь?
— Видимо, да, — кивнула я. — Увидимся завтра. На спарринге.
— Вызовешь меня? — усмехнулся принц.
— О, нет! Я уже решила, кого отлуплю. Пусть Аника на меня не обижается, но ее ухажер заслужил.
— Герард только этого и ждет.
— Он точно не ждет того, что я ему уготовила.
— Интригуешь, Октавия. Я поделился с тобой своей стратегией, может, последуешь моему примеру?
— Торг здесь не уместен, — засмеялась я. — Я не знаю, насколько он силен в своей магии. Залезет ночью в твою голову и выведает все мои секреты.
— Мы с ним не спим вместе, — в ответ засмеялся Ранстор.
— И слава богу! — проболталась я, но тут же прикусила язык, пока не ляпнула, что он мне не безразличен и его гомосексуальную ориентацию я бы не пережила. — Все, иди, ты меня отвлекаешь.
— Ладно, ухожу. Удовлетворяй себя хоть до утра.
