— Я приму ваше предложение, господин Корнуэл.
— Называйте меня по имени, Кристина. Филиппом. Мы ведь одна семья.
— Кристина, нам пора присоединиться к главному столу, — Глеб Александрович подставил мне локоть, предлагая следовать за ним. — Сейчас сделают объявление о датах вашей с Русланом и Николь свадьбах.
Глава 30. Особенная ночь
По телу прошёл нервный озноб, стоило услышать, куда меня зовут и зачем. Холодной ладошкой я вцепилась в локоть своего… Будущего или настоящего свёкра? По общим уверениям всё уже свершилось, а свадьба — это так, ненужная дань современности. А для меня всё происходило именно сейчас! И я ни на гран не ощущала себя невестой! Где радостное предвкушение? Где девчачьи фантазии о собственной свадьбе? А она ведь будет только раз в жизни! Разводов же у оборотней не бывает!
Вдруг я не сдержалась и нервно хихикнула, вспомнив угрозу отца про вдовство. За что заслужила подозрительный взгляд сопровождавшего меня мужчины.
— Нервничаешь? — он наклонился ближе к моему уху, когда спрашивал.
— Нервничаю, — поджав начинающие дрожать губы, оглянулась по сторонам, выискивая родителей. Но на улице их не было.
— Всё будет хорошо, малышка, — Глеб Александрович подбадривающе похлопал меня по руке, которой я вцепилась в его локоть. — Тебя никто не обидит.
Родители нашлись под тем самым навесом, куда мы пришли.
За длинным, обильно накрытым столом восседали почётные гости Астаховых: главы двадцати четырёх стай, составлявшие Совет стай. Все они были со своими жёнами. Во главе стола, формируя букву «Т», сидело семейство Астаховых. На противоположном конце — мои родители.
Руслан поднялся из-за стола сразу, как только Глеб Александрович отодвинул прозрачный занавес, опущенный, чтобы защитить от комаров. А я ступила на деревянный настил, где и был установлен шатёр. В несколько стремительных шагов младший Астахов приблизился к нам и забрал мою руку у отца.
За собственным паническим состоянием я не смогла разобрать эмоции Руслана ни сразу, ни когда дёрнулась в сторону родителей. Астахов перехватил меня за талию и, склонившись к уху, тихо, но чётко сказал пройти мне на своё место.
«Какое своё?» — заметалось в сознании.
Но что-то надумать мне не позволили. Руслан настойчиво потянул меня в противоположную от родителей сторону, к своей семье.
Моим местом оказался пустующий стул между Русланом и Никитой.
Ни жива, ни мертва, я присела на мягкий стул, а Астахов по-джентельменски поухаживал за мной, придвинув стул к столу. Не сразу я стала рассматривать окружающих.
В присутствии всех этих сверхов мне было дискомфортно. Концентрация силы давила так, будто бы мне на оба плеча взвалили по мешку с картошкой, даже несмотря на кулон, подаренный отцом.
Я давно не терялась в присутствии незнакомцев, но сейчас никак не могла оторвать взгляд от стола. Я уставилась в стоящую передо мной пустую тарелку с монограммой первой буквы моего имени. Красивые золотые завитушки на белой фарфоровой тарелке оказали странное гипнотическое действие. Пока я выписывала взглядом каждый завиток большой буквы «К», моё сердце успокоилось. Что удивительно, я даже смогла немного расслабиться и отогреть заледеневшие руки, чувствуя с двух сторон тепло, идущее от горячих тел братьев Астаховых.
Руслан вдруг накрыл мои спрятанные под стол руки и пожал. Этот жест поддержки в исполнении Астахова в трудную минуту оказался таким своевременным и неожиданным, что я наконец-то смогла оторвать глаза от стола и посмотреть на лица гостей и родителей.
Как я и ожидала, все головы были повёрнуты к хозяевам дома. А взгляды многих с неприкрытым любопытством были направлены на меня. Судить о том, какое я произвела впечатление, не берусь. Анализировать, оценивать буду потом, когда не будет вот этого жуткого ощущения собственной слабости и никчёмности на фоне присутствующих двадцати четырёх Альф.
Да, я инстинктивно понимала, кто передо мной по статусу ментальной силы: где альфа, где омега или бета. Большинство жён Альф были, как и я, омегами. И тоже испытывали дискомфорт. Подобное наблюдение ещё больше подбодрило.
Со своего места поднялся господин Кирилл Астахов.
— Мы решили назначить день свадьбы наших детей на Самайн — первого ноября.
Он поднял наполненный шипучим напитком высокий бокал и двинул им вперёд, в направлении моих родителей.
— Тимур Асланович, возражений нет?
Отец тоже поднялся на противоположном конце стола и отзеркалил жест Астахова.
— Возражений нет, — коротко кивнул он. — За наших детей! — громко выкрикнул тост. Старшие Астаховы и господин Корнуэл дружно поддержали его, повторяя в унисон ту же фразу.
— Вот и всё, — шепнул мне на ухо Руслан. — А ты боялась.
Я покосилась на улыбающегося Астахова и не смогла промолчать:
— Лимончик съешь. А то так светишься, что глаза слепит. За четыре месяца всякое может случиться.
— Например, ты в меня влюбишься? — подозрительно довольный Руслан прошептал это мне на ухо, явно провоцируя.
Показушно улыбаясь на публику, я вернула ему вопрос.
— С чего бы это? Небо с землёй поменяются?
— Спорим! — карие глаза Руслана светились азартом лёгкой победы, порядком пугая меня. Знаю я подобные споры: он захочет выиграть, во что бы то ни стало, а я не позволю себе проиграть. Наши отношения и без того слишком сложные. А так зайдут в тупик. Вовек не разгребём!
На этой мысли я замерла настороженным сурикатом. Неужели я серьёзно размышляю об отношениях с Русланом, как о совместном будущем?! То есть, я уже сейчас подсознательно даю шанс этим отношениям?! Не хочу, не буду!
— Предмет спора неправильный, Астахов. Я уже любила тебя. Потом ненавидела. А сейчас ты для меня досадная помеха, — это было грубо с моей стороны. Ведь я видела, что Руслан шутит, стараясь отвлечь меня. Но шутка оказалась неудачной. Руслан тронул то, что трогать нельзя — мои растоптанные чувства. — Если ты так настаиваешь… — я почти согласилась, но в последнее мгновение передумала. Не хочу становиться заложницей спора. Пусть всё идёт своим чередом. К месту вспомнился рассказ Виктории Андреевны о детском споре Руслана. Коварно улыбнувшись, добавила: — Колючка.
Нужно было видеть, как на лице Руслана эмоции сменяли одна другую. Сошло веселье. На смену ему пришло болезненная серьёзность. Затем лицо парня вытянулось от удивления, и он обиженно посмотрел на родителей, прежде чем пойти на попятную.
— Не настаиваю, — резко ответил он. — Я понял твою позицию, Кристи. Будем с этим работать. Без всяких споров.
* * *
— Сегодня особенная ночь, — Кирилл Александрович встал из-за стола. — Мой сын Руслан становится главой собственной стаи. Я отпускаю его.
Мужчины за столом одобрительно зашумели, кивая головами.
Отец и сын встали друг напротив друга за моей спиной. Мне невероятно хотелось обернуться и посмотреть, что именно они делают. Потому что Астаховы молчали, никак не комментируя. Но от того, что там происходило, у меня все волоски на коже встали дыбом. Я вслушивались в звуки, испуганно таращась на отца на противоположном конце стола. Выражение его лица было сосредоточенным, но не более.
— Ты готов, сын. Пора, — наконец-то решительно произнёс Астахов-отец.
— Кристина, — от неожиданного обращения Руслана ко мне я нервно дёрнулась, чуть подпрыгнув на стуле. Неуклюже смела со стола вилку. Оглянулась назад. Рус протягивал ко мне руку. — Пора.
«Пора? — в мыслях заметалось суматошно. — Свадьба же осенью! Что ему нужно от меня?»
Закусив нижнюю губу, я вложила свою ладонь в руку Руслана, мимолётом отмечая, насколько его мужская рука больше моей. Он слегка сжал мою кисть, тем самым подбадривая. И тут я вспомнила о данном обещании — отправиться ночью с новой стаей Руслана на охоту.
От переживаний внутренности скрутило ледяным жгутом. А сердце словно сорвалось с привычного места и прыгало мячиком. Его ритм то громко отбивался в груди, то шумел в ушах, то стучал в животе.
