— Ты всё ещё любишь моего сына? — поинтересовалась она невзначай у своей собеседницы.
От оброненных Брунхильдой слов женщина перед ней испуганно вздрогнула, подняв разные по цвету глаза.
— Да не дрожи ты так! Думаешь, я не заметила, как ты смотрела на Эйнара? С самого детства ты вздыхала, провожая его взглядом.
Наклонившись к Асе, Брунхильда торопливо зашипела свистящим шёпотом:
— Помоги мне убрать с дороги чужеземку, и я поддержу ваш с Эйнаром союз…
# # #
Северяне недолюбливали людей с черными волосами и такого же цвета глазами. Считали их врагами, сторонились их. С волосами Асе повезло — они были чуть рыжеватыми, а летом и вовсе выгорали почти добела. А вот с глазами всё было настолько плохо, что родись она на Севере, ее, должно быть, задушили бы ещё в младенчестве.
Когда-то Великий Вольф прибыл на её родные земли. Земли её предков, земли, независимость которых так и не удалось сохранить. Последняя избранная, что обещала встать на их защиту, однажды пропала без следа. Это подкосило вольный народ, как и самого правителя Севера, который долго искал её понапрасну. Гибель надежды — вот что чувствовала Аса, когда Яра их покинула. А однажды утром ушёл и сам Вольф, просто собрал своих людей и увёл их дальше на восток. Аса хорошо помнила, как Большой Фоки прощался с её матерью, обещая за ней вернуться сразу, как появится такая возможность. И не обманул. Месяц на небе два раза сменился полной луной, когда Вольф привёл к их берегам корабли. Много кораблей. Он забрал на север всех, кто хотел покинуть вольные земли, а таких оказалось немало. Среди них была и её мать. С тех самых пор размеренная жизнь Асы изменилась в одночасье.
Индегерда никогда её не баловала, а на новом месте ей и вовсе было не до дочери. Она стала женой Большого Фоки и нарожала ему детей, в то время как Аса всё больше была предоставлена самой себе. Девочка росла изгоем: взрослые её сторонились, дети дразнили и не принимали в свои игры. Впрочем, Асе и самой с собой было не скучно.
Когда она ходила в лес, деревья разговаривали с ней, грибы сами просились в корзину, целебные травки кричали о своей пользе, а птицы рассказывали о заморских землях и невиданных цветах. Со стороны людей она видела лишь насмешки и угрюмую настороженность. Поэтому девочка росла, избегая их. Зато она открыла в себе дар. Дар взаимодействовать с целебными травами, чувствовать их, различать их свойства по одному лишь виду. И это было для неё куда важнее, чем людская неприязнь.
Шли годы, и как-то раз, после очередной стычки с матерью, она набрела в лесу на древнее дерево. Не один век простояло оно, насыщаясь мудростью и силами земли.
Доброе улыбающееся лицо разглядела Аса на жёсткой коре с черными полосками и проплешинами. Она доверчиво прильнула к стволу, обняла его и попросила у дерева защиты и покровительства. А когда на следующий день пришла сюда же за свежими травами, увидела козу, привязанную к стволу.
Поразмыслив, Аса приняла это как знак. Она отвязала козу и не спеша направилась к заброшенной лесной землянке, которую заприметила уже давно и даже время от времени коротала там свои дни. Вскоре туда она перенесла и свои скромные пожитки, решив и вовсе уйти от городской суеты и зажить уединённо. Аса смастерила из веток небольшой сенник, куда складывала сухую траву для своей козы, а сама ютилась в землянке, где на протянутых верёвках сушила свои заветные травы.
Коза её вскоре окотилась и стала давать молоко. Коза — это ведь не просто молоко. Это еще и живое существо, которое выслушает все твои потаенные мысли. К слову, молока оказалось много — хватало не только для себя, но и на обмен. В городе его разбирали охотно, ведь Аса прикармливала бородатую свою подружку заветными травами, поэтому и пахло молоко не душным хлевом, а цветущими лугами. Вскоре коз у Асы развелось много, а слух про чудо-молоко дошел и до Брунхильды. И с тех пор девушка каждый вечер носила полное деревянное ведёрко в жилище вождя, всем остальным она отказывала.
Так протекала её размеренная жизнь в уединении: по утрам Аса отправлялась с козами на пастбище, по вечерам доила своё небольшое стадо и несла молоко жене Великого Вольфа.
А если удача была в тот день благосклонна к Асе, она могла увидеть и его старшего сына. Каждому взглянувшему на Эйнара было понятно – это сын и достойный наследник вождя.
Такая осанка. Такая стать у подростка. Красивые синие глаза, правильные и мужественные черты лица. Спокойный, не по годам рассудительный. Сильный, ловкий, смелый. И как же Асе хотелось выйти замуж именно за такого! Жить в богатом доме, не напрягать руки дойкой, не носить тяжелые кувшины с молоком. Эйнар с детства видел Асу, давно привык к ее разным глазам. И давно уже все забыли, откуда прибыла она и кем была. Теперь она Аса-молочница. А что? Эйнар вырастет и женится на ней. Ну и что, что она старше? Просто к тому времени ей нужно постараться сберечь свою юность и красоту.
И она старалась. Каждый день Аса заваривала зелье, ни дня не пропустила. Возраст — это совсем не то, чем женщине пристало гордиться. Это повод для стыда и горьких сожалений. Но стариться — удел обычных людей, а Аса, ещё будучи ребёнком, поняла, что она не такая. Она — особенная. Не знали обычные люди тех трав, что знала Аса. Они их не чувствовали так, как она. А уж как травы собрать, высушить, правильно их сочетать и приготовить холодный настой Асу когда-то научила старая травница Моргана. Воду нужно брать прохладную, ключевую, живую. И только тогда травы могут отдать женщине всю свою свежесть, напитать ее тело силой земли, кожу — упругостью ветра, волосы — густотой и влагой леса, а глаза наполнить блеском заповедных озер. И глаза Асы такими и были: одно озеро глубокое и холодное, с кристально-чистой лазурной водой, а второе горячее, мелкое, с черным-пречерным илом на дне, точно переполненное березовым дегтем.
Вскоре Аса перебрались в небольшое, но сухое и уютное жилище в южной части города. Козам поставили новый сарай. Водились теперь и медные монеты у Асы, хоть и не считала она нужным это показывать — одежда у нее скромная, домотканая. Зачем раньше времени привлекать к себе лишнее внимание? Чего доброго ещё Брунхильда заподозрит что-то. Аса умела ждать, и она ждала. Сидела каждый вечер возле дома на приступке, смотрела на заходящее солнце, пела песни, щипала сухие листочки да перетирала между ладонями: эта горсть —для коз, чтобы было молоко сладким и душистым. А эта для себя, для девичьей своей красоты. Пела она о девушке, которая ждет суженого, да только суженый еще не знает об этом. Вернется он из похода дальнего, принесет богатую добычу. И выйдет ему навстречу прекрасная девушка. И кинет он эти драгоценные меха и золото к ее ногам.
Так проходили года. Лютая северная зима сменялась весной, уже и сыновья Вольфа давно выросли. Вырос и разбогател славный город Гёталанд. Вольф стал славен своими походами. Да и сыновья его прославились, особенно Эйнар, по которому Аса тайно вздыхала. Из каждого похода привозили они богатую добычу. И про Асу-молочницу не забывали. Были у нее теперь и одежды богатые, и монеты серебряные заморские, и бусы из драгоценной керамики. Только все лежало в сундуке и ждало своего заветного часа…
Шли годы, но они не меняли Асу. И однажды на её неувядающую юность обратила внимание и Брунхильда.
— Сколько вёсен тебе? — спросила она Асу, когда та в очередной раз принесла молоко в дом вождя.
Девушка напряглась, но всё же постаралась придать лицу выражение безмятежности.
— Мне этого не ведомо. Я не обучена счёту, — ответила она спокойно.
Брунхильда задумалась, недоверчиво глядя в глаза разного цвета.
Её муж редко задерживался дома: возвращаясь из одного похода, он сразу же начинал готовиться к следующему. Слава о его деяниях разносилась повсюду быстро, заставляя людей трепетать в страхе. Оттого и возвысился он, никто не осмелился бросить ему вызов и нажить себе лютого врага. Вот только сердцем он был не с Брунхильдой… Даже в те редкие недели, которые Вольф проводил дома, он овладевал ею на брачном ложе, но душой был где-то далеко.
