ему это навредит, ─ сказала в ответ Миранда. ─ Но попробовать стоит.
─ Найди их, ─ вымолвил Кристофер. ─ А мы пока что его отвлечем.
Пока Дайана выискивала клинки, Миранда и Кристофер удерживали линию обороны. Они старались выиграть немного времени, но вместе со всем немыслимо рисковали. Задействовав очередное заклинание, они создали сверхъестественный водный вакуум и попытались немедленно им воспользоваться. Благодаря прекрасно освоенному телекинезу, Кристофер начал его смещать и делал это до тех пор, пока Гаулктон не оказался внутри. Будучи в вакууме он не мог испускать огонь, но в многочисленных попытках из него выбраться обратил его в текущую лаву. Водная масса растеклась по разные стороны, превратившись в кипящие огненные потоки. Тогда в бой вступила Миранда и с помощью чар устроила книжный вихрь. Несколько сотен бестселлеров на молниеносной скорости закружили вокруг профессора, не давая ему что-либо предпринять. С учетом ограниченного доступа к своим силам, действовать при данных обстоятельствах способен он не был. Однако Миранду вряд ли бы хватило надолго.
Когда вернулась Дайана, Кристофер взял у нее клинки и пустил их в вопиющего профессора Гаулктона. Перед этим Миранда ослабила вихрь, и сотни бестселлеров разлетелись обратно по полкам. Чудовищное проявление Исфет оказалось физически раненным и с пронзительным ревом телепортировалось неизвестно куда. Спровоцированный им пожар был успешно потушен, но сам он по-прежнему представлял угрозу. Одержимый профессор вопреки всему оставался неуловим, невзирая на тщетность собственных устремлений.
─ Это не может вот так продолжаться, ─ не на шутку разволновалась Миранда. ─ Должен быть способ хоть как-то его усмирить.
─ Все закончится, когда избранные его уничтожат, ─ ответил ей Крис. ─ А пока это все, что нам остается.
─ А насколько сильней он окажется уже завтра!? Думаешь, мы сумеем удерживать его до конца?
─ В Лэнкроусс съезжаются целые кланы. Мы не единственные, кто взял на себя ответственность.
─ А, что если заманить его в источник, ─ проговорила Дайана. ─ Он станет им поглощенным и останется в нем навсегда. В качестве пустоты.
─ Так, его существование не прекратить. Кроме того, он сам является огромнейшей концентрацией магии, в связи с чем, ему не в коем случае нельзя сливаться с источником. Подобный опыт недопустим. Он может вызвать разрушение всего города и пагубно повлиять на все остальные источники.
─ Необходимо вмешательство Руководства, ─ сказала Миранда. ─ Положение скверное и без них мы как мухи, бьющиеся о стекло.
Глава 20
На рассвете один за другим ребята начали просыпаться и постепенно вливаться в водоворот событий нового дня. Поезд ненадолго остановился, и Донат воспользовавшись моментом, вышел подышать свежим воздухом. Сестры остались в купе одни и в своем преимуществе могли теперь посекретничать.
─ Может, поговорим!? ─ изрекла Аполония.
─ О чем? ─ откликнулась Мэделин.
─ О случившемся ночью. Почему ты плакала?
─ Я же сказала, приснился явственный сон. Ты разве не помнишь!?
─ Обычно ты не плачешь из-за явственных снов.
─ В нашей жизни все теперь по-другому. Что тебя удивляет?!
─ Мэделин, я могу тебя выслушать. Не обязательно скрытничать.
─ Я не скрытничаю.
─ Тогда расскажи, что тебе снилось.
─ Хорошо. Я попробую, но ничего разъясненного ты не услышишь.
Мэделин выдохнула и, проникшись решимостью, начала излагать.
─ Мне снился мужчина, чьего лица я никак не могла разглядеть, ─ проговорила она. ─ Но мы с ним были знакомы. Это чувствовало мое нутро. Я испытывала к нему любовь и он ко мне тоже. Словами всего не объяснить, но между нами была какая-то связь. Наши ауры словно соприкасались, и это было прекрасно.
─ Но кто он такой ты не знала даже во сне.
─ Это сложно. Я и сама мало что понимаю.
─ Опиши мне ваше взаимодействие. Что вы с ним делали?
─ Не могу сказать точно, но в первую очередь мы были чем-то охвачены. Каким-то важным событием.
─ Ты помнишь, что он тебе говорил?
─ В основном избитые фразы. Но во сне мне так совсем не казалось. Я верила каждому его слову. А еще он назвал меня Камиллой.
─ Камиллой!? С чего бы это?
─ Не знаю. Я подумала, это может быть связанно с той легендой. Про Вермандо и Камиллу. Вдруг это какие-то подсказки.
─ Если так, то как их расценивать!?
─ Возможно, все дело в некоторых деталях.
─ В каких, например?
─ Этот мужчина куда-то спешил, что значило наше с ним расставание. Мне было так больно, но я должна была его отпустить. Я знала это на уровне подсознания.
─ А другие детали!? К примеру, где вы с ним находились?
─ Мы были в центральном храме Амон-Ра. Сейчас на его месте развалины. Но это точно был он. Я узнала его по орнаменту на стенах.
В купе вошел Донат и своим появлением прервал излияния Мэделин. Она замолчала, приняв отстраненный вид, а он в дружелюбной манере обмолвился:
─ Сегодня мы ранние пташки.
─ Потому что спали нормальным здоровым сном, ─ промолвила Мэделин.
─ Так что за явственный сон ты видела?
─ Не думай об этом. У нас и так забот предостаточно. После обеда мы прибываем в Осло, а оттуда нам предстоит лететь четыре с половиной часа. Не знаю как вы, а я перелеты переношу с трудом.
─ Ты боишься летать?
─ Нет. Просто иногда меня укачивает.
─ Насколько сильно?
─ Не на столько, чтобы следовало из-за этого беспокоиться.
─ Это, по каким таким меркам!?
─ Прекрати меня донимать. Перспектива моего самочувствия тебя не касается.
─ Ну вот, называется, проявил благородство.
─ Оставайся лучше собой. Не стоит казаться тем, кем ты не являешься. А именно идеальным мужчиной.
─ Я не пытаюсь казаться кем-то другим. Это не в моих правилах.
─ А, по-моему, очень даже в твоих.
─ Опять эта твоя предвзятость. Чем я тебе досадил!?
─ Ты жутко невыносим. Уж прости за очередную мою откровенность.
─ Нет, это не очередная откровенность. Это очередная попытка сокрыть свои девичьи чувства. А вот это была сейчас откровенность.
─ Ты хоть понял, что сказал это вслух!?
─ Я знаю, что говорю.
─ Тогда объясни мне. Раз мы тут с тобой откровенничаем.
─ Я тебе нравлюсь. Ты стараешься это скрыть, но, по-видимому, не так уж и хорошо. Раз мне все понятно.
─ Что?! Кого ты из себя возомнил? Покорителя женских сердец?! Тебя не могут любить абсолютно все.
─ Возможно, тебе и могло так показаться, но я не страдаю нарциссизмом.
─ Тогда в чем же твоя проблема!? Не знаю, чего ты себе надумал, но постарайся, как следует уяснить. Я скверно к тебе отношусь, и никаких девичьих чувств во мне ты не пробуждаешь.
─ Ты лжешь.
─ Серьезно?! Тебе так трудно в это поверить!?
─ Ты прекрасно ко мне относишься. Иначе бы, ты не стала со мной секретничать.
─ О Дереке знают многие. Кроме моих родителей. А остальное вообще достояние общественности.
─ Не оправдывай свой
