зеркале, безусловно, было достаточно интересным. Она смотрела, как Луна прокладывает свой путь по городу так, как могла только Луна. Несколько веревок для белья нечаянно лопнули, но, в конце концов, Луна забралась в нишу и сдула волосы с лица.
Мэв не могла сдержаться:
— Ты на чьем-то балконе?
— Да.
— Ты не думаешь, что они могут проснуться и позвать гигантскую толпу, ищущую тебя?
Луна пожала плечами, явно не в восторге от этой идеи.
— Если они это сделают, то это будет не в первый раз. Кроме того, они на самом деле не охотятся за мной. Они просто хотят знать, где граф.
— Граф? — с каких это пор Луна проводила время со знатью?
— Это долгая история, — Луна махнула, встряхнув при этом зеркало. — Давай не будем говорить обо мне. Я расскажу обо всем, как только все это закончится. Ты можешь просто сказать то, что должна сказать?
— Ах. Правильно. Ну, я уверена, что герцог — вампир, — она коснулась рукой своих губ. — Но я не уверена, что хочу раскрыть его существование Церкви.
— И почему так?
Мэв знала, что ее сестра не согласится с такой ситуацией. Свобода была важнее любого мужчины. Да и сама Мэв в большинстве случаев согласилась бы с сестрой.
Она застонала.
— Если бы ты была на моем месте, я бы тебя отругала.
— Конечно. Только так ты умеешь любить, — Луна рассмеялась, и этот звук пробудил воспоминания о том времени, когда они были детьми.
Луна, дикий ребенок, сводивший монахинь с ума. Беатрис, странная девочка, которая шепталась с призраками в коридорах по ночам. И Мэв, всегда серьёзная, которую ни одна монахиня не хотела рассердить.
Они были странной группой детей. И им повезло, что они пережили детство.
— Прости, — ответила Мэв. — Я не должна была быть такой.
— Нет, ты была права, когда ругала нас. Мы не были лучшими сестрами, особенно в первые годы, когда никто из нас не думал друг о друге как о сестрах, — Луна пожала плечами. — Но никто не говорил, что построить ковен легко.
Мэв выдохнула с шипением. Они не должны были использовать это слово. Ковен. Это привлекло бы внимание Церкви, а в эти дни никто из них не хотел слишком много внимания. Не когда на улицах сжигали так много ведьм.
Сейчас было не время снова ругать сестру. Вместо этого Мэв позволила рассказу о том, как она провела здесь время, сорваться с ее губ. Она не скрыла ни одной детали. Ее влечение. Поцелуй. Она даже рассказала своей сестре об опере и о том, как нормально было сидеть с ним и смотреть самое потрясающее музыкальное представление в ее жизни.
И когда она, наконец, рассказала сестре все, она сидела молча и пыталась понять, о чем думает сестра, по выражению ее лица.
— И? — спросила она, когда Луна ничего не ответила. — Что думаешь?
— Думаю, будь я на твоем месте, ты бы сказала мне бежать. Или что вампир наложил на тебя какое-то заклятие, и если ты не выберешься из этого замка в ближайшее время, то навсегда попадешь под его чары, — Луна заправила выбившуюся прядь волос за ухо. — Но, учитывая обстоятельства, в которых я оказалась… Думаю, тебе следует остаться.
— Остаться? — позже она спросит об обстоятельствах, учитывая, что из-за них толпа с факелами преследовала ее сестру, загнав ее на крыши Лондона. — У меня есть доказательства, да?
— У тебя есть маленькая, второстепенная часть доказательства. И я думаю, тебе понадобится нечто большее, чем просто отражение, — Луна сделала паузу и бросила на нее внимательный взгляд. — Жизнь — это не охота на тех, кто отличается, Мэв. Иногда у жизни есть планы на тебя, о которых никто из нас даже не догадывался. Планы, которые не подразумевают следование приказам Церкви дословно.
Ей не понравился этот ответ. Мэв всегда следовала закону Церкви, но только потому, что была вынуждена.
— Так ты осталась бы, чтобы без малейшего сомнения доказать, что он вампир?
— Нет. Я осталась бы, чтобы посмотреть, что скажет этот герцог. Он не похож на монстра, как нас заставляла поверить Церковь. И если он не чудовище, то что это говорит о нас?
— Не такой ответ ты дала мне, когда я проделала весь этот путь в первый раз, — Мэв тоже не знала, как воспринять эти слова.
— Что ж, обстоятельства могли измениться и для меня, — Луна встряхнула зеркало, словно трясла Мэв за плечи. — Установи свои правила, Мэв. Церковь ни в чем не права. Может, и с вампирами тоже.
Она не удивилась бы, если бы узнала, что Церковь ошибалась во многих вещах. Она сделала все возможное, чтобы отключить их голос в голове, и все же она обнаружила, что их приказы все еще были громкими и четкими. Как бы она ни старалась выкинуть их из головы. Они оставались.
Всю свою жизнь она боролась за то, чтобы вырваться из когтей Церкви, и вот она здесь. Все еще в них.
— Я думаю, ты права, — ответила она. — Я не знаю, к чему все идет, но я понимаю, что могу сделать для Церкви не так много. Я просто не думала, что когда-нибудь откажусь от своей свободы ради мужчины.
— Кто сказал, что ты отказываешься от своей свободы? — Луна усмехнулась, и выражение ее лица было скорее диким, чем полезным. — Если все сработает, как планировалось, то ты получишь благосклонность не только очень могущественного вампира, но и герцога. Церковь не сможет прикоснуться к вам, как бы им ни хотелось.
— Значит, ты думаешь, мне следует соблазнить его? — Мэв не могла сдержать шок в голосе. Луна никогда не была из тех, кто интересуется мужчинами. Что изменилось?
— Если хочешь, почему бы и нет. В любом случае, никто из нас не собирался замуж, — она посмотрела направо и выругалась. — Мне нужно идти, Мэв. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор, и ты и твой любовник-вампир насладитесь вечными сумерками.
— Он не мой любовник!
Образ ее сестры исчез из поля зрения, Луна разрушила заклинание, позволявшее им говорить. И она осталась наедине со своими мыслями, которые уже грозили раздуться над ее головой и поглотить ее.
Мэв не хотела быть его любовницей.
Да?
Она положила зеркало на туалетный столик и плюхнулась на кровать. Широко раскинув руки вокруг себя, она уставилась в темный потолок и поняла, что больше не понимала, что делает.
Голос Церкви шептал, что ей нужно, чтобы священник был здесь. Леон был единственным человеком, который мог провести ее через этот момент испытаний, когда она вышла за рамки
