Впереди раздался кашель, разбивающий заманчивый мир фантазий Ришара. Встречать их вышел сам маркиз Де Шталь в сопровождении супруги.
— Мой дорогой друг, — друзьями они не были никогда, Ришар видел Маркиза от силы трижды на протяжении своей жизни, каждый раз тот словно усыхал и терял все больше волос: — Как счастлив я приветствовать тебя в Голубином гнезде. — Он с гордостью развел руки в стороны, демонстрируя сверкающий чистотой двор. Ришар припомнил о своем, который выполнял скорее практические, чем декоративные функции. Ни изящных скульптур из Арсии, ни подвявших декоративных кустов.
Был ли маркиз счастлив, Ришар затруднялся ответить. Зато его супруга, — высокая, полнотелая и лучащаяся здоровьем, в отличие от самого маркиза, просто таки сияла улыбками. Балы и сводничество были тем единственным средством от скуки, которые знавала она еще со времен девичества. До сих пор Маркиза любила наряжаться, вот и сейчас в основном думала о том, как наденет на голову новый парик из золотых волос. Второй заботящей ее мыслью было, сумеет ли она в кратчайшее время просватать свою младшую дочь за уродливого герцога. В целом приезд Ришара приводил ее в восторг. Герцог Де Крафт считался крупной рыбой на брачном рынке, и раз уж он сам приехал, чтобы посмотреть на ее дочь, то ее ценность, как потенциальной невесты возрастала в несколько раз. Невидящими глазами маркиза смотрела на новоприбывших гостей, заученно рассказывала о красоте своих владений, обставленных по последней моде, а сама только и думала о том, как похвастается подругам, что красота ее дочери завлекла к ним самого охотника на савойя и хранителя венца. Зоопарк в виде Мантикора, некроманта и остроухой девки маркизу не впечатлял, скорее злил. Особенно девка, которая плыла вслед за герцогом Де Крафтом, будто сама была хозяйкой этого замка. Она то и дело прикасалась к вискам, будто ее мучала мигрень, но даже этот ее жест был исполнен тихого достоинства.
— Сто сорок комнат, шестнадцать малых башен и четыре больших, — возвещала маркиза, перебивая супруга, который хвастался землей. Земля в последнее время родила все хуже и хуже, маркиза понимала, что если так пойдут дела и дальше, им придется покупать провизию для стражи и слуг у того же Де Крафта. Если, конечно, до тех пор, он не жениться на ее младшенькой и тогда владения можно будет объединить. Маркиза аж покраснела от радости от подобной перспективы. Широкий подол ее яркого синего платья парусом рассекал коридор с мраморными полами, что заказывались из самого Арсийского княжества.
Герцог и его свита следовали молча, от трепа маркизы у Ришара болела голова, но он мужественно терпел, давая себе зарок запомнить, почему все эти годы избегал сборищ аристократов. Вещи их уже доставили в приготовленные покои. Эльфийку герцог приказал разместить как любую благородную особу, маркизы де Шталль прекрасно понимали причины его покровительства, особенно теперь, когда увидели девушку. Маркиза не сомневалась в том, что ее младшая дочь быстро заставит герцога позабыть об ушастой девке. Сама маркиза умела обучать любовниц мужа жить с собой в мире и гармонии, или избавлялась от них, если они забывали, кто является настоящей хозяйкой в Голубином гнезде.
— Ждем вас в апартамента сегодня после заката. Полагаю, служанка вам не требуется, — многозначительно поглядел на Ришара маркиз. В правилах его дома было предоставить девку для снятия напряжения после дороги, он по началу даже беспокоился, где ему искать неприхотливую, привыкшую к шрамам девицу. Но герцог пожаловал «со своим», на зависть всем. И где только смог отыскать эльфийку, да еще такую хорошенькую? И смотрит как на него, маркиз бы много отдал, чтобы на него кто-то так смотрел. Будто и не видит шрамов, уродующих лицо.
— Не откажусь от горячей воды и рыбы для мантикора.. Предупредите стражников, что зверь не опасен, он покинет территорию вашего родового гнезда ночью, чтобы поохотиться, но его нужно впустить внутрь. Помните, он – единственный в своем роде, я планирую начать с него разведение.
— Но как? — удивился маркиз, он уже успел вообразить, что сможет стать обладателем подобного животного. У маркиза, который никогда не отличался физической силой, вдруг вспотели ладони. Он представил себя рядом с гордым зверем, и сам показался себе выше и опасней. Ришар терпеливо объяснил, хотя ему очень хотелось рухнуть на кровать.
— Мантикоры-самцы растят детенышей вместе с матерью, они забирают себе детенышей после достижения ими определенного возраста и учат их охотиться. Так, котенок Мантикора, который изначально был привязан к Луне, теперь все чаще и чаще сопровождает меня. Своих детенышей он тоже приведет ко мне.
На самом деле Ришар был вовсе не уверен, что со временем мантикор не наброситься на него, с целью разорвать, но маркизу этого лучше было не знать. Точно Ришар уяснил, что мантикору нельзя причинять боль. Все попытки дрессировки этих животных провалились как раз потому, что мантикоры отвечали на насилие насилием. За долгую историю, Луна стала той, кто проявлял к подобному зверю только ласку. Кто бы мог предположить, что ласка и станет ключом к дрессировке самого опасного зверя разрозненных земель. Луна не стала слушать мужчин, а прошла в свою комнату. В спину ей донесся голос маркиза.
— Расскажите мне, где таких находят. Восхитительная женщина.
Луна оглядела комнатку, где ей предстояло ночевать три дня, что будет идти Зимний бал. Ее одежда уже была развешана и разглажена внимательной рукой, Луна чувствовала, с какой завистью и почтением неизвестная служанка разглаживала шелк. У девушки было с собой много лент, которые полагалось вплетать в волосы. Луна вытащила одну из них, свернула красивым бантом, оставила на столике, в дар неизвестной служанке.
Комната показалась ей безликой, пустой, несмотря на роскошную обстановку. Луна считывала мелкие страсти, гнев, похоть, жажду наживы. Обитатели этой комнаты оставили в ней свои следы, но столь мимолетные, что те таяли, стоило Луне к ним прикоснуться. Девушка выглянула из окна, попутно сбрасывая с себя амазонку. По обе стороны широкой дороги, которая подводила к замку-гнезду зажглись магические огни. А вот городок, который стоял по другую сторону реки, оставался во тьме. Для жителей своих деревень Ришар заряжал магические огни, потому что знал, свет не дает проснуться в людях дурному. Луна так погрузилась в свои мысли, что совсем не обратила внимания на молодого мужчину, что пожирал ее глазами. А обратив, улыбнулась ему. Магия, теплая и живая, вилась внутри его ауры. Луна не запомнила, как он выглядел, запомнила только слепок огненной ауры, потому что в комнату постучали — слуги доставили воду. Со вздохом Луна набросила серое домашнее платье, и только потом позволила им войти.
Эльфийка помогла налить воду в узкую белую ванную на львиных ножках, она была куда сильнее обычного человека, и к удивлению слуг, могла взять в одну руку ведро, которое те несли вдвоем. В замке Ришара она всегда помогала с такими вещами, а потому поразилась испугу, расцветшему на лицах прислуги.
— Мы должны быть полезны, иначе потеряем место, — пробормотала девушка, не многим младше Луны. Она была бледна и стройна той болезненной худобой, которая появлялась от тяжелой работы и недостаточного питания.
— Вы полезны, а это… — Луна подняла очередное ведро, — мне не сложно.
Девушка бросила быстрый взгляд на дверь, словно боялась, что кто-нибудь сможет войти и наказать ее за безделье. Ее огромные глаза горели на бледном лице. Мальчишка выглядел не лучше. Руки в мозолях, плечи, что кренились вперед, у девушки на запястьях синяки от чужих грубых прикосновений. Луна кивнула в сторону подноса, на котором горкой лежали сладости, хлеб и яблоки.
