и бесцеремонно потрясла цянькунь в вытянутой руке. Пару секунд ничего не происходило, но на третью из горловины с воплем-шипением вывалился молодой змей. И рухнул в темные воды, подняв фонтан брызг.
Рык и шипение сменились растерянным бульканьем, после чего все стихло. Скала, на которую мы взобрались, удачно нависала над озером, открывая великолепный обзор, прозрачная вода и свет полной луны позволяли рассмотреть все до самого дна.
Перепуганный и почти парализованный сменой обстановки чунлунь медленно опустился на дно, достигнув водорослей. Внезапно ожил, встрепенулся и невероятно грациозным движением метнулся вперед.
Он буквально летал по круглому водоему, струился, перетекая, искрясь в облаке мельчайших пузырьков воздуха и лунного света, свивал засеребрившийся змеиный хвост кольцами и распрямлял как пружину. Резвился.
Тугие перетяжки на туловище почти сразу исчезли, шкура растянулась, высвобождая каналы ци, которые у небесных зверей расположены иначе, чем у людей. И в какой-то момент змей выскользнул из старой чешуи.
Кожа снялась с длинного тела, как шелковый носок, и повисла в воде мерцающим пером. Новая же победно зажглась радужными бликами. Змей взвился, выпрыгнул из озера и с ликующим шипящим хохотом рухнул обратно, окатив нас холодной водой.
– Чудище. – Янли улыбнулась, вытирая довольное лицо. – Живой. В последний момент успели.
– Красиво… – согласился я. Даже отсюда видно, что небесный зверь не пребывает в состоянии бешенства. Он бодр и здоров. Еще немного, и…
Последний прыжок вынес тонкого змея высоко над водной гладью. Так высоко, что потомок рода Чоу легко извернулся в воздухе, блеснув отросшим после линьки гребнем вдоль хребта, и приземлился на скалу – прямо напротив Янли. Теперь нас ждало новое открытие.
Змей плавно перетек в человеческий облик, и мальчик из рода Чоу неожиданно оказался не мальчиком…
– Ух ты! – потрясенно выдохнула Янли, рассматривая весьма округлую женскую грудь и… хм. – Как интересно. У них и половое созревание на линьку завязано? Или они вообще до этого не знают, какого пола ребенок?
Серебристые глаза лунной змеи сфокусировались на лице моей жены, и я похолодел. Вспомнил кое-что из бестиария!
– Ой, маму вашу хвостатую… – Янли тоже заметила что-то неладное.
А меня ударило осознанием, и в памяти всплыла очередная глава трактата.
– Только этого не хватало! – почти рыкнул я, заслоняя Янли.
И действительно. Юная Чоу, уже полностью вернувшая себе человеческий облик, нагая и прекрасная в хрупкой невинности, сделала шаг в нашу сторону.
Как я мог забыть?!
– Первая смена облика чунлуня потому и считается священной, что перелинявший небесный зверь всегда запечатлевается на того, кто был рядом и помог! Вот главная причина того, что людей под страхом смерти не пускали к змеиным водопадам!
– Отойди подальше. – Янли толкнула меня, не сводя напряженного взгляда с девушки. – Тебя ей точно не надо.
– А тебя? – рассердился я. – Ты вообще женщина! Но ее уже ничего не остановит!
– Какая досада… Может, опять в мешок?
– Бесполезно, – простонал я сквозь зубы, поскольку напряженный взгляд прикипел к моей жене. – Она нас чует, да и мешочек почти без ци…
– Ой, да перестаньте ныть! – рявкнул задвинутый за наши спины А-Лей. Парнишка вывернулся у сестры из-под руки и рванул наперерез прыгнувшей к нам девчонке. – Оп-па! Не торопись, мелкая. Сестре нужна не ты, а я… Погоди, ты чего? Сразу, что ли? Мм…
– Ну, братец, тебе жена рано или поздно пригодится, – на удивление спокойно констатировала Янли, когда мы убедились, что девушка-змея мальчишку вовсе не ест и даже не кусает, а бесстыдно целует в губы. – Из хорошего рода опять же… почему бы и нет, – с легким злорадством пожала лиса плечами, глядя на ошеломленного А-Лея.
Тот безуспешно трепыхался в удушающих объятьях юной девы, которая, не обращая внимания на свидетелей, запустила руки ему под одежду.
Янли
– Хватит, хватит. Отпусти его. Поцеловались – и довольно, остальное после свадьбы! – Я еще пару минут любовалась безобразием, а потом пришла брату на помощь.
Правда, змейка попыталась протестующе пискнуть. Совершенно обалдевший А-Лей только и мог медленно моргать, а после попробовал притянуть девчонку обратно к себе. Получил от меня по рукам, потряс головой и вроде бы опомнился. И заметно опечалился, когда я стянула с него тунику, закутав в нее юную госпожу.
Теперь злорадно усмехался и Юншен.
– Карма, – пояснил он, лучась садистским удовольствием. – Его насмешки над ближними не прошли даром! – И почти шепотом добавил в ответ на мой вопросительный взгляд: – А еще он слишком любит вламываться без стука в чужую спальню… Пусть почувствует все на собственной шку… Ай! За что опять?!
– Я на тебя голой целоваться не кидалась!
– Да, ты сразу лезла в штаны при свидетелях… Ай! Ты дождешься, жена моя, я не выдержу и свяжу тебе руки.
– Угу, прямо здесь и сейчас, – проворчала я. – Домой пошли. В смысле к Чоу. Надо им вернуть сокровище. Или она изнасилует моего брата. Что до свадьбы нежелательно.
– То есть после свадьбы меня насиловать можно, да?! – взвился обескураженный А-Лей.
– Можно, да? – внезапно подала голос девушка и посмотрела на нас огромными черными глазами, в уголках которых блестели слезинки.
– Так, дети! Пока ничего нельзя. – Я решительно взяла будущую невестку, закутанную в тунику брата, за руку и потянула за собой. – Гуль [13] протухший, она еще и босиком… ноги изрежет. А-Лей, давай сюда рубашку.
– Почему я?!
– Это твоя жена. Сам напросился, теперь не вякай.
До дома Чоу мы добрались, когда почти рассвело: рукава от мужской рубахи, пусть и усиленно намотанные на ступни, так себе обувь. И вообще, змейка много сил потратила на линьку и практически падала от усталости, причем задолго до того, как мы вернулись в предместье. Пришлось А-Лею нести ее на спине.
И надо ведь еще придумать, как не породить новую волну сплетен среди ранних подметальщиков и прочих жаворонков Поднебесной. В конце концов мы обогнули поместье и перелезли через забор, где прошлой ночью братец нашел удобное дерево для наблюдения. Сами-то – без проблем, зато змейку перетащить было сложнее: во-первых, она окончательно обессилела, а во-вторых, выяснилось, что существо, выпрыгивающее из воды на двадцать метров вверх без особого напряжения, на суше боится высоты и пищит. Громко.
На писк змейки местные и слетелись. Сразу с копьями наперевес и мечами наголо. Вот радость-то, свалиться внутрь огороженного поместья всей компанией и тотчас оказаться буквально пришпиленными к стене целым комплектом разнообразных, но очень острых предметов.
Юншен закрыл меня грудью, и я имела удовольствие наблюдать его
