— Милая, — Харальд решил не тянуть кота за хвост. — Давай я тебе расскажу, кто такие двуликие, что для них значат пары, и почему так всё вышло.
От слова милая Рената вздрогнула. Она терпеть не могла, когда её так называли — спасибо учительнице математики, любившей употреблять это слово в таком контексте и с такими интонациями, что лучше бы просто фамилию называла.
— Давай, — она не стала его поправлять, пусть — будет на что отвлечься от того пожара, что творился у неё внутри от одного его присутствия. Манящего, горячего, сексуального.
— Давным-давно Небесный Волк создал двуликих по образу своему и подобию…
Рассказ вышел довольно долгим. О славных предках, что освоили один из островов в Бэлтонском море, об особенностях их верований, в том числе отсутствии человеческих жертвоприношений[2], что сыграло огромным плюсом в его пользу. А ещё о великом даре их покровителя — истинной паре, от которой рождаются самые сильные оборотни. Паре, которую любишь больше жизни и от которой не имеешь никаких секретов, а также не можешь ни изменить, ни предать, ни попросту оставить на долгое время одну.
И тогда Рената окончательно поняла, что влипла. Если до этого была хоть какая-то иллюзия выбора, то сейчас… она осознала, что вся её тяга — не просто игра гормонов, а самая настоящая подстава! Ибо тот укус, когда он её лишил девственности, был не простой анестезией, а меткой, из-за которой она теперь не сможет уйти на Землю, поскольку сойдёт с ума от тоски. Ведь процесс обоюдный, несмотря на то, что она — человек. Правда, именно благодаря этой метке ей не смог навредить Бартагай, когда пытался проклясть, сама она ни разу не чихнула, хотя в юртах было так себе отопление, а Харальд сумел найти её за тридевять земель в сердце Великой Степи в стане Батыр-хана. И не сложись у неё дружба с ветром, это был бы единственный шанс не сгинуть в многочисленном гареме басурманина. Посему, настолько ли это подстава, или всё же великое благо?
Пока Рената размышляла, вода успела закипеть. Харальд снял с очага котёл, отошёл в сторону, налил в таз кипятка, разбавил его холодной водой, взял мыло и принялся смывать дорожную грязь. Как мог, расплёскивая воду на войлочный пол, но тут уж по-другому никак. Волосы оказались особенно грязными, не говоря уже о ногах, которые, кстати, перестали кровоточить. Вот она — волчья регенерация в деле! А, исходя из рассказа о парах, часть сил партнёра передаётся и его второй половине. Возможно, не всё так страшно с медициной при таком раскладе…
Рената зависла. Струйки воды, стекавшие по бугрящимся мышцам её супруга (!) притягивали взгляд. Во рту пересохло, захотелось смочить горло, причём не банальным стаканом воды, а той влагой, что ласкала сейчас этого невероятного мужчину. Подойти, поймать губами прозрачные струйки (основная грязь сошла, Харальд уже повторно обмывался), заодно прикоснуться губами к горячей коже, вдохнуть аромат, который она не могла забыть с той самой ночи. Ночи безумства, страсти и, как выяснилось, консумации брака.
— Кхм, — прокашлялась Рената. — То есть деваться мне некуда?
— А ты хочешь? — Харальд так проникновенно смотрел, что она успела заметить, как в глубине его взора мелькнула боль.
Всего на мгновенье, но она явно там была.
— Не то, чтобы ты мне не нравился, — она нарочито алчно обвела его взглядом, правда, ниже пояса задерживаться не стала, дабы не отвлекаться, — просто я не отсюда. В смысле не из этого мира.
И она в свою очередь поведала, как попала в тот лес, где они встретились, как приняла те ядовитые грибы за земные опята, кто она такая, и как ей не хватает центрального водопровода и канализации. Не говоря уже о современной косметологии и нормального отопления, а не вот это вот всё.
Сказать, что Харальд был поражён — ничего не сказать. Его пара из другого мира? То есть ради него Небесный Волк привёл деву настолько издалека? О, это наивысшая честь! Его ни в коем разе не смущало её необычное происхождение, более того, многое прояснилось, например, почему она такая непохожая. А ещё яркая, одурительно пахнущая мёдом и малиной, смелая и в то же время умудрившаяся сохранить честь. По крайней мере, до встречи с ним…
— Это многое объясняет, — Харальд потянулся к Ренате, всем своим видом показывая, что ничего не изменилось. — Насчёт комфорта — я сделаю всё, чтобы тебе было максимально удобно. Я — будущий конунг Ахельдора, если, конечно, успею добраться до острова в течение десяти дней.
— Почему именно в этот срок? — то, что он — какой-то там конунг, пусть и в недалёком будущем, конечно, радовало, но мало ли, какие у них там порядки и условия.
— Мой отец умер, пока я искал тебя, — Харальд тяжело вздохнул, разрываясь между любовью к паре и скорбью о родителе. — И я должен прибыть на остров не позже двенадцатого дня с момента смерти, иначе…
Он гулко сглотнул.
— Что? — Рената подалась к нему, вновь ловя во взгляде ту самую боль, что заметила ранее.
— Иначе Повелитель Моря придёт за данью и возьмёт куда больше положенного. Нельзя этого допустить!
Он с мольбой посмотрел на Ренату. Зрелище вышло то ещё: огромный сногсшибательный мужчина, просящий её, хрупкую девушку, о помощи… Невероятные голубые глаза, сверкавшие на упоительно мужественном, суровом лице просто завораживали. И это он не знал о её дружбе с ветром! Просто молил, чтобы она не сопротивлялась и пошла с ним. Дала им шанс быть вместе, построить семью, разделить жизнь на двоих. Это стоило многого. Учитывая его властную манеру брать всё самому, не говоря уже о том, как он чуть не порвал басурман в клочья, и лишь её речи смогли его остановить… О да, они действительно пара, иначе он вёл бы себя с ней совсем по-другому. Начиная с того, что плюнул бы на поиски и повернул назад, дабы вступить в права наследования.
— А ты…, - она тоже гулко сглотнула. — Ты сможешь усмирить этого Повелителя Моря?
— Да, моя сила альфы должна помочь, — он с невыносимой нежностью прикоснулся своей огромной ручищей к её нежной щёчке. — Я не могу не справиться — от этого зависит жизнь всего моего народа.
— Но ты всё равно пошёл за мной…, - её голос предательски дрогнул.
— Я не мог поступить иначе. Любовь истинной пары абсолютна и безусловна.
— Ты, — она кашлянула, прогоняя волнительную хрипотцу, — ты меня любишь?
— Конечно, малышка, — Харальд обхватил руками её личико и сладко-сладко поцеловал.
— Но ты ведь меня совсем не знаешь, — несмотря на отговорки, сердце сделало кульбит, а мысли о комфорте и прочих достижениях современной цивилизации перестали казаться настолько острыми.
— Я знаю твою душу — она светла и прекрасна, в твоих глазах отражаются звёзды, аромат сводит с ума, а тело — само совершенство. Мой волк тебя принял, несмотря на то, что в тебе нет звериной ипостаси — почуял боевой дух. Всё остальное — мелкие детали, на которые у нас будет уйма времени. Я открыт перед тобой, откройся и ты мне, любимая!
Последняя фраза окончательно сорвала все её предохранители. Она потянулась к Харальду всей своей сущностью: душой, телом, разумом, который выкинул белый флаг капитуляции. Ну а что, попробуй, поспорь с такими весомыми аргументами!
Их губы встретились, руки обвились вокруг тел, прижимая их как можно теснее. Прикоснуться друг к другу каждой клеточкой кожи, познать друг друга как можно ближе, глубже — вот, к чему стремились их существа. Самое удивительное, что при такой колоссальной разнице в росте и прочих параметрах, они идеально друг другу подходили. Словно действительно когда-то были единым целым, которое кто-то разделил (не совсем поровну, да), а сейчас они наконец-то нашли свою вторую половинку.
- Ах! — Рената выгнулась, поражаясь той силе, с которой реагировала на его прикосновения.
Хотя он ещё даже одежду с неё не снял! Впрочем, Харальд затягивать с обнажением не стал — быстро избавился от басурманских одежд. И дело было не в том, что он хорошо разбирался в их особенностях, нет, его крепкие руки попросту умели мастерски её рвать.
