никогда не позволяла себе думать о нём как о своей собственности.
– Не ограничивают, – мой голос сошёл на шёпот.
– Я хочу тебя прямо здесь и сейчас, – проговорил он и с нажимом провёл ладонью по внутренней стороне моего бедра, всё ещё обнимая меня со спины. – И чувствую, как ты хочешь меня. Если только не прогонишь меня, эту ночь ты не забудешь никогда.
Казалось, сердце забилось у меня в висках, оглушительно застучало в ушах, и я напряжённо выдохнула, предвкушая сладостное наслаждение.
– Но ведь вы – профессор. Вам нельзя. По правилам Айсхолла…
– Правила созданы для того, чтобы их нарушать.
С этими словами он одним рывком снял с меня ночнушку. Я осталась обнажённой посреди освещённой спальни, не зная, куда девать себя от охвативших меня желания и смущения. Профессор стянул с себя свитер, бросил его на стол, после чего погасил свет и, приблизившись, впился в мои губы, языком заставляя меня шире раскрывать рот.
Я с трудом верила в то, что происходит. Объясняла себе всё повышенной потребностью драконов и отсутствием у него возможности иметь с кем-либо половую связь в эти дни. Но скоро любые мысли окончательно покинули мою голову, охваченную лишь одним страстным желанием.
Профессор сделал шаг, заставляя меня отступить назад и не отрываясь от моих губ. Я чувствовала, как полыхала внутри него стихия огня, плавила сковавший мою душу лёд, как я растекалась в его руках.
Ещё один шаг. Я запнулась о ножку стола и наверняка упала бы, если бы он не поддерживал меня за талию. А потом профессор легко, будто я ничего не весила, усадил меня на столешницу, раздвинул мои ноги и придвинулся к самому краю. Я чувствовала прохладное дуновение сквозняка, который дул с окна, но мне не было холодно обнажённой этой зимней ночью. Я неловко положила ладони на пылающие жаром плечи, провела ими по сильной мужской груди, ощупью изучая её.
Через несколько мгновений его губы оторвались от моих, и я невольно потянулась к профессору, чтобы снова почувствовать его горячий поцелуй, но он стал с жадностью, словно я была единственным источником воды в пустыне, целовать мою шею, спустился к плечам, а потом наклонился, опустив меня на стол. Мне было некуда деть ноги, и он закинул одну из них себе на плечо, а другую придерживал на согнутом локте.
Словно желая впитать меня без остатка, он целовал каждый милиметр моей кожи, постепенно спустившись к груди, которая сейчас возбуждённо вздымалась. Запоздало мне пришло в голову, что доктор наверняка что-то заметил, но в тот момент мне было на это наплевать.
Когда профессор добрался до напражённого соска, я выгнулась ему навстречу, и в тот же самый момент ощутила, как он вошёл в меня двумя пальцами, задержавшись внутри. Я попыталась двинуть бёдрами, чтобы избавиться от сладостных мук вожделения, но в такой позе это было почти невозможно. Склонившийся надо мной мистер Лэйдон сковывал движения.
Его пальцы разошлись в стороны, растягивая меня, будто убеждаясь в том, что я готова ко всему, что он мог приготовить для меня. А потом медленно вышли, чтобы в следующее мгновение позволить мне ощутить прикосновение гладкой, твёрдой головки.
Я резко выдохнула и впилась пальцами в его плечи. Ласки его языка и губ сводили с ума. Не в силах сдерживать голос, я невольно простонала:
– Да… да, проф… м-м-м…
И закусила губу, потому что обращаться к нему как “профессор Лэйдон” в такой ситуации показалось слишком неуместным. А как ещё назвать его, в тот момент я думать не могла.
Он потянул за сосок, обхватив его губами, медленно поднял голову, выпустив его в последний момент, а потом закинул вторую ногу на плечо и, вернувшись к моим губам, одним движением вошёл в меня, растягивая одновременно и в ширину, и в длину.
Я едва могла вместить его целиком, и содрогнулась с утробным рыком драконицы, когда первая волна оргазма накрыла меня целиком. И это он только вошёл. Что же будет дальше? Я жаждала узнать. Но каждый раз, когда я немного успокаивалась, и профессор снова входил в меня, я вновь содрогалась от удовольствия, которое было на грани. На грани возможного. На грани выносимого.
Дав мне время немного привыкнуть к нему и к его размерам, он вышел из меня, и я невольно разочарованно выдохнула. Профессор одной рукой обхватил мои плечи, другой, опустив мои ноги себе на бёдра, подхватил под ягодицы и перенёс на кровать, где лёгкими, но настойчивыми движениями поставил меня на четвереньки. Не совсем представляя, что меня ждёт, я послушалась.
– Любишь жёстко? – спросил он, собирая в кулак мои волосы.
– Не знаю, – честно призналась я. Голова всё ещё была занята мурашками, которые непрерывно щекотали всё тело после нескольких оргазмов. А ведь он ещё даже толком не начал двигаться.
К тому же, у меня было не так много опыта, чтобы как-то оценивать происходящее. Но профессора мой ответ совершенно не смутил.
– Тогда спрошу напрямую у твоего тела, – проговорил он, потом свободной рукой шлёпнул меня по ягодице и, пока я не успела ничего понять, вогнал в меня свой член.
Я охнула, а потом застонала в голос, потому что он начал двигаться, постепенно наращивая темп, но не погружаясь на всю длину. Меня заколотило от непрерывной волны наслаждения, такой острой и напористой, что не было никаких сил сдерживаться. От того, как крепко он сжимал волосы на моём затылке, я почти не могла шевелиться, почти как до этого на столе. И эта ограниченность возбуждала ещё больше.
Постепенно профессор наращивал темп, а потом в какой-то момент вошёл так сильно и глубоко, что я отчётливо услышала хлопок по ягодицам, а потом собственный крик изнемождающего блаженства.
– Любишь, – констатировал профессор, а потом весь мир слился для меня в одно бесконечное мгновение.
… Я не знаю, как долго это длилось. Порой казалось, что я не в силах вынести такое количество ощущений, но стоило только профессору остановиться, как я умоляла его продолжить. Он кончал, потом ласкал меня – и снова врывался в моё тело, чтобы довести до безумия и кончить вновь. Когда мы, уставшие, обессиленные, лежали на
