Нас же издалека видно, соображаешь или нет?
— Так не стой истуканом, Ханс! Помоги мне увести ее в дом! — хрипит раскрасневшийся в борьбе с Рин Элиас.
— С ума сошел? Знаешь, какая за это статья? — Ханс нерешительно переминается с ноги на ногу, словно раздумывая, оттащить ли друга в сторону от Рин или просто уйти и не мешать ему.
— Интуиция мне подсказывает, что до суда дело не дойдет! Потому что никто ее не найдет! — Элиас хохочет во все горло, обдавая Рин жарким дыханием. — Подозрение упадет на Лофгрена, и может, хоть на этот раз его засадят за решетку. Должен же этот гад заплатить за смерть моей бедной сестренки! — Его рыжие кудри взмокли и прилипли ко лбу и щекам, глаза горят жаждой мести и безумной решимостью. Капля пота срывается с острого кончика носа, похожего на воробьиный клюв, и падает на щеку Рин. Пытаясь стереть ее плечом, Рин поворачивает голову, и ее взгляд упирается в огромное велосипедное колесо с толстой шиной, взлетевшее над землей.
Ян на своем фэтбайке стремительно приближается к ним, лихо подскакивая на камнях. В следующий миг он спрыгивает с сиденья прямо на ходу и, швырнув велосипед в Ханса, сбивает его с ног. Затем двумя руками толкает в плечо стоящего на коленях Элиаса, и вместе они кубарем катятся вниз по каменистому склону. Вскочив на ноги, Рин отбегает к дому, озираясь по сторонам в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, который можно было бы использовать в качестве дубинки. Выхватив березовое полено из поленницы, уложенной вдоль стены дома, она бежит назад, на помощь Яну, представляя, что Элиас и Ханс уже колотят его вдвоем, но, к своему огромному удивлению, видит, как эти двое улепетывают в сторону лежащей на берегу лодки. Брошенный рюкзак Ханса с наполовину вывалившимся содержимым лежит на земле рядом с фэтбайком, сиденье которого свернуто набок, а переднее колесо медленно крутится в воздухе с тихим скрипом. Ян, присев на корточки, разглядывает его с озабоченным видом.
— Привет! Спасибо тебе, вовремя ты появился. — Голос Рин дрожит от перенесенного шока, она безмерно рада видеть помощника Вильмы, но радость оказывается преждевременной: выпрямившись, Ян вместо приветствия недовольно спрашивает:
— Что ты здесь делаешь?!
У него такой сердитый взгляд, что Рин становится не по себе.
— Пришла в гости… — Она растерянно отступает на шаг назад.
— Разве не видела, что здесь чужаки? — Он хмуро смотрит в сторону лодки, плывущей к острову с флагом.
— Не видела, они были в доме. Хотела встретиться с Вильмой, но, кажется, ее нет.
— Знаю. Ее не будет два дня.
— Да? Зачем же ты пришел?
— Чтобы не дать им навредить тебе.
— Они собирались что-то украсть… — Рин поднимает с земли рюкзак. — Правда, с виду, тут нет ничего ценного. — Она с недоумением извлекает оттуда полотняные мешочки, стянутые тесемками. — Для чего им это понадобилось, не знаешь?
— Для веселья, конечно. Собрали все, что имеет наркотические свойства: галлюциногенные грибы, семена и стебли дурманящих растений. Они еще вчера приходили к Вильме, просили продать. Она отказала им, но знала, что они придут снова, и поэтому ушла.
— Оставила им дом на растерзание? — удивляется Рин. — Не лучше ли было попросить жителей прогнать отсюда этих хулиганов?
— Нельзя. Они бы вернулись позже, и было бы еще хуже.
— Откуда ты знаешь?
— Неважно. Знаю, и все.
— Так что же теперь, позволять им творить что угодно?
— Есть высшие силы, они вмешаются, если понадобится.
— Ну-у… у нас говорят, на Бога надейся, а сам не плошай! — Рин не в силах сдержать скептическую усмешку.
— Они сами себе приговор вынесли. — Ян мрачнеет, устремляя взгляд вдаль, к развевающемуся над соседним островом флагу. — Они начертали Альгиз.
— Что это? О чем ты?
— Видишь разноцветный символ на их флаге?
— Это известный символ мира и свободы, ничего особенного.
— А также перевернутый Альгиз!
— Что за «альгиз»? Впервые слышу это слово.
— Древнескандинавская руна. В обычном положении это руна жизни, она символизирует ветви Мирового Дерева Иггдрасиля, тянущиеся высоко в небо, в обитель богов. Перевернутая, она превращается в руну смерти, а ветви становятся корнями, уходящими под землю, в царство мертвых. Не стоило им возносить ее над своими головами.
— Ну, мало ли похожих знаков. Вряд ли они хотели придать этому символу такой зловещий смысл.
— Руна окажет свое действие, и неважно, знают они о ее значении или нет. Не уверен, что им удастся спастись, но попытаюсь помочь.
— С ума сошел?! — вскрикивает Рин, представив, как Ян заявляется к этим дикарям и просит их убрать флаг. — Не вздумай! Они же отморозки, ты сам видел. Да к тому же преступники. Обворовали Вильму, напали на меня! Они не заслуживают ни помощи, ни сочувствия!
— Каждый человек может измениться, пока живет. — Ян упрямо склоняет голову, как пес, которого тянут на поводке против его воли.
— Да, я помню. Ты говорил. — Она кивает, не столько соглашаясь, сколько желая закрыть тему, чтобы задать волнующий ее вопрос. — Как бы мне увидеться с Вильмой? У меня к ней важное дело.
— Можешь сказать мне, я ей передам.
— Я бы хотела сама с ней поговорить, но боюсь, она не знает английского. Было бы здорово, если бы ты устроил нам встречу и помог с переводом.
— Не сегодня. И завтра тоже вряд ли. Может быть, позже, после шторма.
— Какого шторма? — удивляется Рин. — В небе ни облачка!
— А что у тебя за дело? — спрашивает Ян, игнорируя замечание о шторме.
— Очень срочное. Вильма обнаружила у меня серьезную болезнь и приготовила эликсир, но я случайно разлила его, и оставшегося не хватит на курс лечения. — Рин достает из кармана флакон, который опорожнила заранее, хотя вылить жидкость на землю стоило ей немалых моральных усилий.
Принюхавшись к горлышку, Ян отрицательно качает головой:
— Вильма не готовила этот эликсир.
— Ты уверен?
— Мне известны все зелья, которые она делает. Это точно не ее работа. Где ты его взяла?
— Фроя дала. — Рин растерянно смотрит на Яна. Судя по выражению лица, парень не врет. Да и способен ли врать человек такого блаженного вида?
— Фроя… — Его голос звучит слабее затухающего эха, разлетевшегося далеко в подземелье. — Фроя, бедная Фроя… — Внезапно один глаз Яна фокусируется на Рин, а другой, рассеянный, начинает нервно подрагивать. — Подожди минутку, я принесу кое-что для тебя.
Прихрамывая, Ян торопливо ковыляет к дому Вильмы и скрывается внутри, а через пару минут возвращается с небольшой, на четверть литра, склянкой в руках. Внутри склянки плещется что-то густое и темное.
— Сделай два глотка, — открутив крышку, Ян протягивает банку Рин.
— Что это? — Она
