— Жалел когда-нибудь, что не стал врачом? — спросила Дана, изучающе посмотрев на него.
— Нет. Мне нравится быть медбратом. Так меньше стресса.
— Я понимаю, — кивнула она.
— Здесь есть кто-нибудь? — мужской голос раздался откуда-то дальше по коридору.
Пол оттолкнулся от шкафа.
— Оставайся на месте и кричи, если Морн проснётся.
— Будет сделано! — согласилась она.
Пол выскочил из комнаты, и Дана вернула своё внимание к неподвижному пациенту на кровати. Некоторое время она понаблюдала, как поднималась и опускалась его грудная клетка, после чего взгляд девушки пропутешествовал по всему телу, отмечая, что руки мужчины изменили своё положение, а ремни натянулись. Дана села немного прямее.
— Я — Дана, сестра Пола. Мы одни, и ты можешь перестать притворяться, что до сих пор без сознания.
Морн моментально открыл глаза и повернул голову на подушке. Дана была поражена цветом его глаз. Синий окружал чёрные зрачки, а внешняя радужка была янтарной, напоминая ей цвет осенних листьев в ясный солнечный день — они были яркие и неправдоподобные, но Дана была уверена, что это не контактные линзы.
Встав, она отошла на несколько футов назад.
— Привет.
— Освободи меня, — у него был низкий грубый голос.
— Ты знаешь, что я не могу этого сделать. Твой врач привязал тебя не просто так. Я слышала, ты затеял с кем-то драку.
Он отвернулся и резко потянул ремни — они не поддались, но девушка услышала тихий треск липучки. Через разорванный рукав были видны напряжённые огромные мышцы. Мужчина был в очень хорошей форме, напоминая ей некоторых культуристов, часто посещающих её местный спортзал. Дана решила отвлечь его, поскольку он выглядел достаточно сильным, чтобы освободиться, если продолжит вырываться.
— Ты — Морн, верно? Тебя ведь так зовут?
Он зарычал, что прозвучало угрожающе, и пытался пошевелить ногами, елозя ими по кровати. Один из кроватных поручней заскрипел.
Дана шагнула вперёд и вцепилась в металл, чтобы потянуть в противоположную сторону, если он оторвётся.
— Прекрати.
Мужчина посмотрел на неё, и его полные губы разомкнулись, обнажая пару острых клыков.
— Я не подчиняюсь твоим приказам, человек.
«Если бы взгляд мог убивать…». Девушка отбросила эту мысль.
— Нет. Ты просто затеваешь драки с другими Новыми Видами. Меня зовут Дана. Ты можешь звать меня по имени. Я — сестра Пола, если ты не расслышал меня в первый раз.
— Отпусти меня, и я тебя не трону.
Дана не испугалась.
— Ты выглядишь ужасно — привязан к кровати, перебинтованный и весь в синяках, — она выдавила улыбку. — Ты будешь разочарован, если думаешь, что я могу нанести тебе ещё больший вред. Если ты меня ударишь, то я упаду и останусь валяться. Какой в этом смысл? — Морн затих, удивлённо округлив глаза. — Тебе становится легче, когда тебя избивают? У меня сложилось такое впечатление. — Морн ничего не ответил, продолжая просто смотреть на неё. — Это вполне закономерный вопрос, но сама я такого никогда не пробовала. Я не ищу боли — мне и внутри её хватает. Поэтому мне нет нужды лечить физические травмы.
— Ты — мозгоправ? — Морн скривился в отвращении.
— Нет. У нас есть кое-что общее. Мы оба пережили потерю того, кого сильно любили.
Он отвернулся, уставившись на дверь.
— Я не хочу с тобой разговаривать. Убирайся.
Дана переместилась в поле его зрения, чтобы заглянуть в удивительные глаза.
— Как давно ты потерял свою пару? — она вспомнила слово, которое используют Новые Виды.
Морн не ответил.
— Я потеряла мужа два года назад. Знаешь, что я ненавижу больше всего? Когда я сплю. Мне снится, что он всё ещё со мной, но потом я просыпаюсь и приходится столкнуться с реальностью и пустой кроватью с его стороны. — Губы Морна сжались в твёрдую линию. Девушка ждала, что он скажет что-то — прошла долгая минута, пока они смотрели друг на друга. — Пару дней я буду гостить у Пола и Бекки, если ты вдруг надумаешь со мной пообщаться. Я не настаиваю, но это действительно помогает — разговор с кем-то, кто понимает твою потерю. Сначала я тоже не верила, когда люди говорили мне об этом, но я ошибалась. Наверняка, ты уже всё перепробовал, так чего тебе терять?
Дана повернулась и сделала несколько шагов к двери.
— Тебе не следует спать.
Неприкрытая боль в его голосе затронула её чувства. Дана повернулась к Морну.
— Я пробовала, но, в конце концов, усталость берёт верх.
— Знаю.
Дана колебалась.
— Ты когда-нибудь позволял кому-либо приближаться к себе, не считая драки?
— Нет.
Она подошла к его кровати. Хоть Морн и был крупным незнакомым ей мужчиной, но тоскливый, полный боли взгляд был хорошо ей знаком. Они были родственными душами.
— Я возьму тебя за руку.
Морн удивлённо округлил глаза.
— Зачем?
— Попробуй.
Дана прислонилась к поручню и потянулась к Морну. От него исходило такое тепло, как будто у него была лихорадка. Дана переплела свои пальцы с его. Морн не пытался вырваться или избежать контакта, но и не пытался сжать её руку в ответ. Казалось, что он просто терпит её прикосновение.
— Физический контакт является частью исцеления. Это напоминает нам о том, что мы живые. Мы, понимаешь. Живые. Наша жизнь не закончилась с их уходом, даже если мы хотим этого время от времени. Морн, тебе нужно дать почувствовать себе что-то кроме боли, — Дана сжала его руку. — Позволь другим помочь тебе. Ты ничего не теряешь.
Мужчина закрыл глаза.
— Уйди.
Дана вышла на заднее крыльцо. Пошарив в кармане халата, она вытащила портсигар и расположилась в одном из кресел во внутреннем дворике. Пол наверняка выйдет из себя, если поймает её с сигаретой, поэтому девушка дождалась, когда он и его жена, наконец-то, отправятся спать. Она же страдала от бессонницы.
Достав из футляра электронную сигарету, она медленно затянулась и выдохнула пар. Мятный вкус ментола был почти как настоящий. Хотя, ей сейчас очень даже не помешала бы бутылка водки, но быстрый обыск кухонных шкафчиков показал отсутствие алкоголя в доме. Хороший крепкий напиток помог бы Дане лучше справиться с болью утраты, которая лишь усилилась после того, как девушка провела несколько часов с Полом и Бекки, становясь невольным свидетелем отношений этой влюблённой парочки.
В памяти всплыло воспоминание о том, как Томми стоял на кухне и варил спагетти. Это было единственное блюдо, которое её муж умел готовить, за исключением тех случаев, когда дело касалось гриля. Томми тогда улыбнулся, наполнил два бокала вином и, предложив один ей, произнёс: «За нас, любовь моя».
