Он повёл рукой, и костёр вспыхнул ярче, хотя гореть там было уже нечему.
— Если отбилась от одного, то претендуют другие. Отбилась от всех — самостоятельная. Но так не бывает. Ты послушай, это не страшно, — повернулся он вдруг ко мне, состроив совершенно несчастное лицо. На бледной коже отчётливо проступили веснушки — прямо как у сестрички Нэсс. — Это, ну… взаимовыгодно, понимаешь? — с надеждой спросил он.
Я едва не кивнула, но вовремя спохватилась и склонила голову к плечу.
— А выгода‑то в чем?
Рыжий замялся, явно намереваясь соврать. Ладно, пусть. Буду фильтровать.
— Я стану защищать тебя, дам одежду, еду, научу основам, — начал он, соблазнительно хлопая ресницами. — Всё объясню. Не отдам другим. А у меня будет репутация покруче. — Это сленговое «покруче» замечательно легло на образ — прямо родным миром повеяло. — Ну и резонанс. Но резонанс можно потом, — добавил он и опасливо глянул на меня — поняла, не поняла.
Я сделала вид, что не поняла, хотя образы были более чем яркие.
Значит, «резонанс». Назовём это так. Что‑то вроде ритуала, к которому можно как склонить насильно, так и добиться добровольного согласия. Моей смертью это не закончится, но будет, очевидно, очень неприятно. «Резонанс» сделает рыжего сильнее, повысит его социальный статус. «Выдернутые» вроде меня — идеальный материал, универсальный. Любой маг с руками отхватит. Значит, начнётся охота…
Что ж, похоже, выбора нет.
Мысленно повторив заветы дяди Эрнана, я, с полным ожиданием худшего, выбрала наиболее рациональный вариант:
— Уговорил. Буду добычей. Но, — повысила я голос, привлекая внимание прежде, чем рыжего от радости на месте подбросило, — фиктивно.
— Фиктивно? — осторожно переспросил он.
Сложноватое понятие, видимо.
— Понарошку. Ты меня учишь, объясняешь, что к чему, помогаешь. Если не обманешь — я, в свою очередь, помогу тебе.
Рыжий сощурился:
— Слово мага?
— Слово мага. Но и ты дай слово, что сперва поможешь, — легко пообещала я. Не маг, а псионик — небольшое лукавство во имя выживания.
А в одиночку у меня шансы нулевые, особенно если вспомнить жутковатых химер из подземелья. Как с такими бороться? И что может противопоставить сильным этого мира бесправная чужачка? Вряд ли стоит рассчитывать на справедливый суд или вмешательство местной полиции, если она вообще существует. А отбиться от всех притязаний силой… Наивно думать, что получится. Я ведь не специальный агент, не боец какого‑нибудь «нулевого отряда». Просто недоучившийся псионик, заточенный под работу с людьми и сопровождение делегаций. Неплохой выбор профессии в условиях цивилизации, где высоко котируется умение сглаживать конфликты и добиваться взаимопонимания между представителями разных культур. И где особенности не то что каждого народа — каждой семьи оберегаются, как драгоценность.
Сомневаюсь, что агрессивная силовая цивилизация высоко оценит мои таланты.
Слишком многое теперь зависит от ответа моего спасителя.
— Обещаю, — склонил рыжий голову к плечу. Повеяло торжественностью и тщательно скрываемым счастьем. — Танеси Тейт, — добавил он вдруг.
— Что?
— Танеси Тейт, — повторил рыжий, солнечно улыбаясь. — Или просто Тейт. Ты ведь моя добыча. А как тебя зовут?
Я сглотнула.
Один простой вопрос — и нахлынуло.
Несколько часов назад у меня было всё. Безумная семейка, включая вредную кузину — блондинку, хорошие карьерные перспективы в отделе дяди Эрнана, первая практика с обеспечением поддержки дипмиссии… Впереди маячили дополнительные курсы по конструированию и моделированию, которые, возможно, перетянули бы меня на ступень выше. Свой дом — маленький, зато с видом на озеро и берег, поросший дикими элириями, которые вообще‑то в столице кучу денег стоят…
А сейчас осталось только имя.
Резко выдохнув, я сморгнула дурацкую пелену с глаз.
— Трикси Бланш.
Рыжий потянулся ко мне и погладил по щеке. Бережно, нежно, явно опасаясь спугнуть.
— Не бойся, Трикси Бланш. Всё будет хорошо. Добро пожаловать в Лагон.
Глава 2. СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ
Розовые, шипящие, прыгающие, с клыками,
когтями, шипами, крыльями и вообще какие угодно.
Из свитка «Загадки Лагона»
На ночлег мы остались там же, в овраге, под навесом. Гигиенические процедуры пришлось сократить до минимума. Рыжий великодушно отвёл меня к ручью, позволил умыться и поплескать холодной водой на руки и на ноги. После череды взрывов, падений и долгой беготни по пещерам — слабое утешение.
— Потерпи, — посоветовал он спокойно, сидя на камне и кое‑как приглаживая собственную встрёпанную шевелюру, пока я, шипя от холода, оттирала предплечье. Царапины удалось с горем пополам затянуть биокинезом, но корочка запёкшейся крови осталась. — Дома накупаешься. И поешь нормально тоже. Тут я бы не рискнул.
— Почему? — спросила я.
В мыслях крутилось, насколько прилично будет задрать подол выше колен, чтобы хоть грязь смыть немного. У нас никто бы косо не посмотрел, особенно в экстремальной ситуации, но разные культуры — разные представления о дозволенном. Не хотелось бы по незнанию спровоцировать аборигена на домогательства…
— Айры, — беззаботно ответил Тейт, поглядывая на мои голые коленки с любопытством и одобрением, но не более того. Либо парень попался адекватный, либо платья здесь носили и покороче. — Они тут везде. В лесу, в реках и ручьях. Крылатых тоже полно. Мелкие, но противные, и половина из них — шпионы.
Стараясь не выглядеть слишком напуганной, я отдёрнула руку от воды — мало ли, что там, на глубине.
— Айры разве не те огромные звери, которые остались на другом краю пропасти?
— Они не звери, — уточнил рыжий и озадаченно сдвинул брови. — Они… ну, айры. Бездушные. Бывают разные — маленькие, большие.
Интересно как. Бездушные — что‑то вроде роботов, только с приставкой био? Экзотика… Но зато понятно, почему я не ощущала присутствия химер там, в пещерах. Наверное, куполом на третьей ступени засекла бы, но проверять версию в полевых, а тем более в боевых условиях не хочется.
— Ты сказал — шпионы. А чьи? — продолжила я. В особенности физиологии айров углубляться сейчас бессмысленно, лексики не хватит. И так даже с эмпатией и зачатками телепатии ощущаю вместо цельного образа какое‑то расплывчатое пятно.
— Свободных. Ну, тех, кто тебя выдернул, — крутанул он запястьем неопределённо. Гибкость суставов вызывала уважение и опаску одновременно. Если все аборигены такие, то мне на их фоне уготована роль неуклюжей коровы…
